Анатолий Афанасьев - Принцесса Анита и ее возлюбленный

Анита сразу, не разбирая покупки, пошла принять душ, а Никиту князь поманил за собой на второй этаж, к небольшому оконцу на лестничном проходе, откуда открывался вид на улицу, на море и на два близлежащих участка. Наблюдательный пункт лучше не придумаешь. Егорий Александрович был в меру похмеленный и явно чем-то встревоженный.

— Никого нет? — спросил у Никиты.

— Вроде никого. А кто должен быть?

Оказалось, днем приходили два страховых агента, мужчина и женщина, и они очень не понравились князю. Егорий Александрович принял их учтиво, угостил вином, но потом никак не мог вытурить. Так и лезли во все щели. Женщина дважды отлучалась в туалет, а мужчина все норовил подняться на второй этаж. Вынюхивали, как две крысы.

— Страховщики вообще назойливые, — вставил Никита. — Я, когда был бизнесменом…

— Это не страховщики, — перебил князь. — Я отсюда за ними наблюдал. Они больше ни к кому не пошли, сели в черную машину — вон там она ждала — и уехали. Но это не все, сиракузец. Еще какая-то парочка здесь целый день околачивалась, но сейчас их уже нет.

Никита, ни слова не говоря, выбежал на улицу. Ему, можно сказать, повезло. Мужчина в синем плаще как раз возвращался обратно, но, увидев Никиту, замер, будто натолкнулся на препятствие, развернулся на сто восемьдесят градусов и поспешил прочь. Никита крикнул:

— Эй, гражданин, ну-ка, постой!

Не оглядываясь, мужчина прибавил ходу, и через минуту они оба перешли на рысь. Началась погоня. Мужчина постепенно развил солидную скорость, и Никите удалось догнать его только через три квартала, да и то лишь потому, что беглец терял драгоценные секунды, пытаясь остановить то одну тачку, то другую. Иначе, наверное, ушел бы. У Никиты, еще не набравшего полноценную физическую форму, сбилось дыхание и селезенка болезненно екала. Но все же настиг в безлюдном кипарисовом скверике и даже попытался сделать сзади подсечку, но не получилось. Мужчина резко затормозил, так что Никита чуть не сбил его с ног своим весом. Увидел перед собой злое лицо с настороженными щелочками глаз. Мужчина что-то спросил по-французски, Никита ответил по-русски:

— Ай нот френч. Ай эм рашен. Кто ты, придурок?

— Ай нот рашен, — возмутился мужчина. — Давай звать полишн.

С этими словами сунул руку под плащ, но Никита перехватил, вывернул — и ловко извлек из-под мышки хитреца увесистый английский браунинг. В ту же секунду мужчина нанес ему мощный удар лобешником в переносицу. Не ожидавший такой подлости Никита попятился, тряся башкой, разгоняя огненные блестки в глазах. Мужчина добавил ему две плюхи массивным ботинком — обе в грудь. Никита закачался, обмяк, но в последний момент, перед тем как опуститься на колени, пальнул из браунинга. Целил в ногу, туда и попал. Мужчина завыл, закрутился волчком. Потом уселся на асфальт, ошалело вращая глазами. Никита приблизился к нему и приставил дуло к виску.

— Больше не мудри. Пристрелю как собаку.

— Чего тебе надо?

— Ага, значит, все-таки рашен… Кто послал, быстро? Зачем?

— Ты что, охренел, парень? Я турист.

— Ах турист! — Никита сдернул с его плеча фотоаппарат. — Две секунды тебе осталось путешествовать. Ну?!

Опустил пистолет на уровень живота, но по глазам мужчины, по его побледневшему лицу увидел, что тот ничего не скажет. Да и вряд ли он мог сказать что-нибудь важное — топтун, пешка.

Неподалеку взвыла полицейская сирена. Быстро они тут оборачиваются. Никита отступил на полшага и сбоку, с короткого взмаха засадил туристу рукояткой в ухо. Вырубил часа на три. Пистолет вложил ему в руку — и метнулся к выходу из сквера. Пошел вразвалочку, не спеша навстречу полицейской машине. Машина объехала его и остановилась. Оттуда выкатился толстячок полицейский, подскочил к Никите, что-то затараторил, жестикулируя.

— Ноу френч, ноу, — широко улыбаясь, отвечал Никита. Тоже знаками попросил разрешения сфотографировать полицейского на память. Так они и объяснились: толстяк с бляхой тыкал пальцем в небо, изображая выстрелы: «Ту-ту-ту!» — и разводил руками в разные стороны, дескать, где, покажи! В ответ Никита наставлял на него фотоаппарат и кланялся как болванчик:

— Полишн-фото, плиз!

Полицейский, потеряв терпение, развернул его спиной, провел руками по бокам, обыскал то есть. Самое странное, не потребовал документы, что на его месте сделал бы каждый, потом сел в машину к напарнику — и они укатили.

Анита и князь поджидали его возле дома встревоженные. На принцессу он старался не смотреть.

— Кто это был? — спросил Егорий Александрович. — За кем ты погнался, сиракузец?

— Кого-то ищут. — Никиту восхитила внезапная трезвость князя. — Не думаю, что нас с Аней. Не волнуйтесь. Егорий Александрович, как только стемнеет, мы уйдем.

— Ой, — сказала Анита и повисла у него на руке.

В доме уселись в гостиной и провели небольшое совещание. На столе обычное угощение: водка, вино… Никто не притронулся к рюмкам, даже князь. Никита развил свою мысль:

— Невозможно, чтобы вышли на нас так быстро. Хвостов не было, я следил. Ни здесь, ни в Польше. Я бы заметил обязательно. Кое-какой опыт есть. В России, Егорий Александрович, бизнесмен должен владеть навыками секретного агента, иначе пропадешь… Нет, ума не приложу… Наверное, какая-то ошибка, совпадение. Может, на вас налоговики насели?

Конечно, он лукавил. Существовал только один способ их выследить, обнаружить. Князь, разумеется, тоже о нем догадывался. Через какое-то время сообразит и принцесса, но чем позже, тем лучше.

— Может, налоговики, — согласился князь. — В любом случае не вижу причин, чтобы вам убегать. Напротив, здесь мы можем принять любые меры безопасности.

— Какие же? — полюбопытствовал Никита.

— Смотря кого вы подозреваете. Если это ваша русская мафия, я могу связаться с комиссариатом. Там у меня есть друзья. Да что там, у меня есть деньги, а это, как известно, в любом уголке земного шара лучшая защита. Существуют частные охранные агентства…

— Тут вы ошибаетесь, князь, — возразил Никита. — Если это мафия, деньги не помогут. С тех пор как вы эмигрировали, в России мало что изменилось. Там деньги не играют такой роли, как на Западе.

— Что же играет, позвольте спросить?

— Первичные инстинкты. Любовь, ненависть, страх.

Анита, долго молчавшая, наконец решила вмешаться:

— Ника, может быть, ты все же объяснишь девушке, что происходит? Не успела я встать под душ…

— Пока ты умывалась, нас засекли. Но мы не знаем кто. Вот и обсуждаем разные варианты.

— А за кем ты погнался?

— Какой-то парень тут ошивался. Но я его не догнал.

На дворе смеркалось, но никому не пришло в голову зажечь свет. Разговор тянулся все вокруг одного: удирать не удирать.