Анатолий Афанасьев - Принцесса Анита и ее возлюбленный

— Слушаю вас, — повторил Михаил Львович. Жека улыбнулся Алисе, улыбка эта напоминала гримасу хирурга, с какой он обращается к больному перед тем, как сообщить роковой диагноз.

— Не судите строго, мисс, но речь идет о третьих лицах, поэтому мы не имеем права…

— Если вы пришли выклянчивать деньги под какую-нибудь аферу, зря стараетесь, — предупредила Алиса. — Михаил Львович, увы, нищий.

— Ладно, малышка, — сказал Трунов. — Уж раз ты их пустила…

Он проводил их в свой кабинет, предварительно попросив снять верхнюю одежду. Кабинет давно не был тем местом, где он когда-то работал. Скорее напоминал гостиничный номер: диван, раскладушка и два надувных матраса на полу. Хозяин извинился за беспорядок, усадил гостей в кресла, уселся и сам.

— Так что вам угодно? Кстати, хотелось бы все же знать, кто вы такие?

Коломеец назвал себя и Валенка по имени-отчеству, а дальше без перехода выдал такое, от чего у Михаила Львовича внезапно засосало под ложечкой. Молодым людям требовалась информация, касающаяся одного из могущественных российских магнатов, Станислава Ильича Желудева, ни больше ни меньше. Причем понятно, какого свойства. Молодой человек, назвавшийся Евгением Потаповичем, высказал свою просьбу с таким видом, словно речь шла о десятке взаймы до понедельника. Справившись с шоком, Михаил Львович спросил:

— Вас прислал господин Скороходов?

— Так мы не говорили, — ответил Коломеец. — Я сказал, у нас от него рекомендация.

— Очень хорошо. Значит, я могу ему позвонить, и он подтвердит?

— Позвонить, конечно, можете, но Егор Антонович отопрется. Вы же знаете, какие они там все конспираторы.

— Да, — согласился Трунов. — Они все конспираторы. А вы, выходит, действуете в открытую. И зачем вам это понадобилось, разрешите узнать?

— Мы — предприниматели, — напомнил Коломеец. — Господин Желудев нас немного кинул. Ищем средства, чтобы оказать на него давление.

— Понятно. — Михаил Львович задумался, пожевал губами. Потянулся за сигаретой. Разумеется, он не поверил ни единому слову, но чем-то гости ему понравились. Придя с дичайшей просьбой, они отнюдь не выглядели полоумными. Возможно, их следовало предостеречь, спасти от самих себя.

— А если я скажу, что у меня нет того, что вам нужно?

На сей раз ответил Валенок.

— Без информации мы отсюда не уйдем, — сказал он как-то задушевно.

— Угроза? — одними глазами улыбнулся Трунов.

— Констатация, — уточнил Коломеец. — У нас нет выбора. Слишком многое поставлено на карту.

— Давайте говорить откровенно, милые юноши. Даже будь у вас на руках самый убийственный компромат на многоуважаемого Станислава Ильича, вы не сможете его использовать. Неужто не понимаете? У вас нет ни единого шанса.

Гости переглянулись, и на мгновение Трунов испытал к ним жалость, как если бы вернулись из Америки родные сыновья и попросили у него политического убежища. Коломеец сказал:

— Конечно, вы по-своему правы, Михаил Львович. Однако наверняка среди деяний товарища Желудя есть такие, которые он предпочел бы скрыть от внимания благодарной общественности.

— Красиво излагаете, юноша, — оценил Трунов. — Конечно, есть и такие. Все дело в том, кто предложил ему товар. С вами он не станет говорить. Это, наверное, обидно для вас, но это так.

— Не о том толкуем, — вдруг занервничал Валенок. — Время теряем. Евгений Потапович не сказал главного. Мы готовы заплатить за ваши сведения.

— Даже так? — Михаил Львович все-таки закурил. — И сколько же?

— В пределах разумного, — ответил Коломеец. — Допустим, тысячу американских долларов.

Трунов поперхнулся дымом.

— Круто, ничего не скажешь. Почему не тысячу рублей?

Наступила нехорошая пауза, и Михаил Львович поспешил смягчить свою шутку:

— Не знаю, что вы задумали, да меня это и не касается. Хуже, что я вас не знаю. Вижу, вы энергичные, интеллигентные ребята, но кто вы на самом деле? Какая у вас цель? Ведь вы хотите получить сведения, которые могут стоить мне головы. Господин Желудев подергает за свои ниточки, и самые опытные профессионалы тут же возьмут след. И выйдут на меня. Это неизбежно. Мальчики, поймите, на таких, как он, сегодня работает все государство. Именно государство обеспечивает им безопасность и комфорт. Все законы подстроены под них. Какой мне резон совать голову в петлю? Назовите хоть один. При этом за тысячу долларов. Согласен, деньги немалые, но, боюсь, при складывающейся ситуации я их не успею потратить.

— Убедили, — сказал Коломеец. — Пять тысяч, но это предел.

— А резон? Почему я должен ввязываться в чужие, опасные игры?

— Если вы честный человек, он у вас есть, Михаил Львович. Вы же честный человек?

— Надеюсь… Хотя, полагаю, Станислав Ильич о себе точно такого же мнения… Чем он вам все-таки так досадил, Евгений… Потапович?

Жека взглянул на Валенка, тот важно кивнул:

— Ничего особенного, Михаил Львович. У нашего друга невесту похитил. Убил ее отца. Поджег дом. Пустяки. Шалости олигарха, которому чуть-чуть прищемили мозоль. Но для нашего друга это важно, он любит эту девушку, если понимаете, о чем речь.

Жека говорил беспечным, почти шутливым тоном, но в его спокойных глазах, сощуренных в хмурой улыбке, Трунов различил испепеляющую, затаенную ярость, которая отозвалась в нем самом мгновенной болью, похожей на сердечный спазм. У него вдруг возникло чувство, будто давно ждал этих ребят. Каким-то непостижимым образом их приход вписывался в его новое молодое состояние, уравновешивал его собственный многолетний психический надрыв.

— Знаете, пожалуй, я вам помогу, — сказал он, удивляясь самому себе. — Но с одним условием.

— С каким?

— Будете держать меня в курсе… Ну, на тот случай… Чтобы успел принять какие-то меры предосторожности.

— Все что угодно, — поклялся Коломеец. — Включая пять тысяч зеленых.

В комнату заглянула Алиса:

— Михаил Львович, может быть, позвонить в милицию?

— Нет необходимости, малышка. Мы уже обо всем договорились. Лучше приготовь закуски, сейчас пропустим по рюмочке. Вы как, молодые люди?

— Сначала хотелось бы… — протянул Жека.

— Не думаете же вы, что я храню документы здесь?

— А где же?

— За ними придется съездить… Давайте завтра, что ли?

— Зачем откладывать. У нас тачка. Доставим куда надо и обратно.

— Неужто такая спешка?

— Спешки нет, но лучше сразу.

— Что ж, надо так надо… Пойду переоденусь. Не возражаете, если Алиса поедет с нами?

Алиса отозвалась от двери:

— Хоть и возражают, все равно поеду. Не отпускать же вас одного с бандюками.

Через десять минут спустились на улицу и разместились в видавшем виде «жигуленке», Алиса уселась рядом с Валенком на переднее сиденье, чтобы показывать дорогу. Между ними произошел примечательный разговор. Валенок сказал: