Борис Бабкин - Жизнь за бессмертие

— А нас? — нервно спросила Фатха. — Он нас не убьет?

— Я его жена, — насмешливо напомнила Жаклин. — А ты просто конкурент-помощник. А от таких обычно не избавляются.

— А если он узнает правду о тебе? — усмехнулась Фатха. — Я не буду молчать, — качнула она головой. — Не для этого я жила среди дикарей и чуть было не погибла дважды, — вспомнила она.

— Зато ты трахалась с принцем крови, — напомнила Жаклин. — И была вроде довольна. Но камушки еще не все, — вернулась она к делу. — И поэтому тебе лучше не светиться перед Дональдом. Он уверен, что ты там и подскажешь повелителю правильное решение.

— А он знает, что там бои? — спросила Фатха.

— Конечно, — усмехнулась Жаклин. — Или ты думаешь, что это ты убедила генерала Фархина послать туда группу наемников? — засмеялась она. — Кстати, эти наемники не сумеют захватить…

— Нет, — уверенно ответила Фатха. — Где все это хранится, знают повелитель и его верный пес Мархаш. Его называют Кинжалом Мести. Он, кстати, догадывался, что я там не просто так, и, я думаю, понял все после того, как начались бои.

— Какая встреча! — спускаясь по трапу, весело улыбнулась Марсия. — Я не думала, что все будет так торжественно.

— Заверяю вас, мадемуазель! — подойдя и склонившись, поцеловал ей руку Грейси. — Это просто встреча. Необыкновенно острые ощущения вас ожидают буквально через час. — Анри усмехнулся. — Молодой человек, — укоряюще по-английски проговорил полковник, — разве так ведут себя с любимой девушкой? Если она что-то заподозрит раньше, чем узнает, я отрежу тебя яйца, — фыркнул он.

Анри, испуганно посмотрев на него, подскочил к Марсии и, подняв ее на руки, под звуки музыки понес к «роллс-ройсу».

Иран, река Гератуш

Длинными очередями по пытавшимся перейти реку из-за камней били два пулемета. Потеряв убитыми шесть человек и примерно столько же ранеными, вооруженные автоматическими винтовками талибы отошли назад и улеглись за камнями. Перестрелка возобновилась.

— Мы удержим их до ночи, — сообщил в телефон смуглый бородач с перевязанной головой. — Но у нас скоро закончатся боеприпасы, а в рукопашной мы их не удержим. Нас просто перестреляют.

— Уводи их к ущелью, — приказал Мархаш. — Вы знаете, как перейти ущелье. Перебравшись, дождитесь появления противника и, бросив оружие, бегите.

— Понял, Кинжал Мести! — весело оскалился в хищной усмешке раненый.

— А я верил тебе, — услышал пытавшийся открыть округлый железный люк в отвесной скале Сахиф.

Вздрогнув, он резко обернулся и выхватил пистолет.

— Знаешь, Сахиф, — спускаясь по выбитым людьми широким ступеням на площадку перед скалой, вздохнул повелитель, — Мне нарекли еще в детстве жизненный путь, который прервет рука близкого человека. Когда исчезла Фатха, я понял, что ты не зря привел ее к нам. И что она исчезла потому, что на нас скоро нападут. А ты заберешь камушек бессмертия и семидержатель семицвета и тоже уйдешь. У гранитной скалы тебя ждут люди, — остановившись, улыбнулся он. — Фатха сейчас в Америке и пытается найти Нулишу. Не делайте ей плохо, — вздохнув, попросил он. — И так из-за этих камушков пролито много крови. Забери все и уходи, — кивнул он на люк в скале. — Тебя никто не остановит. Нулиша не вернется сюда, а выйдет замуж, и у нее будет трое детей. Два сына и девочка. Старшего сына она, с согласия мужа, назовет Йездигерд. И она не знает, что богата, — улыбнулся повелитель. — Чтобы открыть люк, надо сдвинуть левый камень, — кивнул он влево. — Заползешь и увидишь сияние. Это ларец семи камней, семицвет, — вздохнул он. — У каждого камушка бессмертия свое гнездо. Расставишь их правильно, и осветится ларец живительным светом Перуса. И это не легенда, Сахиф, — вздохнул он. — «Сахиф» — в переводе с языка ахеменидов «дарующий жизнь». Но собери все семь камушков бессмертия. И выброси их в океан. Туда же брось, не разбирая, ларец-держатель семицвета. Здесь, — он бросил к ногам державшего пистолет Сахифа тяжелый кожаный кисет, — алмазы. Самый дешевый стоит двести пятьдесят тысяч долларов. Сделай, как сказал я, и прощай. — Поклонившись, повелитель, вздохнул, повернулся и пошел вверх по ступеням. На площадке его ждал Мархаш.

— У нас осталось мало времени, повелитель, — поклонился он. — Скоро здесь будут…

— Ты был верен мне всегда, — тихо заговорил повелитель. — Ты молод и здоров. Возьми деньги и алмазы и уходи. Я со своей земли, которой отдал себя, свою жизнь и жизнь своего внука, не уйду. Основатель рода Йездигердов был последним правителем Персии и принял смерть в бою. Я стар и немощен, говорил он воинам, которые оставались с ним, но смог поднять меч, чтобы погибнуть в бою как воин, как правитель Персии, которая скоро перестанет существовать. Мне легче, чем моему далекому предку! — улыбнулся повелитель. — Нажать на курок совсем не трудно. И если помогут боги, — он посмотрел вверх, — я, может, даже убью хотя бы одного. Прощай, Мархаш, и спасибо тебе за все, — поклонился он телохранителю.

— Мы будем с вами до смерти, повелитель, — услышал он нестройный хор нескольких голосов. Повернувшись вправо, увидел с десяток вооруженных мужчин.

— Знаете, повелитель, — спокойно проговорил Мархаш, — мы не сможем жить по-другому. К тому же помните изречение последнего правителя Персии? Оставить свое врагам — это предать все, чем вы жили, и существовать, будучи проклятыми своими детьми и женами. Мы живыми не уйдем с нашей земли. Раненых, которые не смогут выжить, мы будем добивать сами. А последний из нас, это будете вы, повелитель, поможет нашим телам приблизиться к Аллаху, — посмотрев вверх, весело улыбнулся он. — Я часто нарушал законы человеческие, а уж божьи тем более, — весело улыбнулся он. — Но я хороший воин, если правда то, что все убитые воином будут его рабами на небесах, это по мне. Я лентяй, повелитель, — засмеялся он. Послышались выстрелы, и перестрелка начала медленно приближаться. — Вас проводит Рашух, — кивнул Кинжал Мести. — И покажет, что делать. А ваш внук? — вспомнил он.

— Он должен почувствовать плату за предательство в полном здравии и при полном уме, — спокойно проговорил повелитель. — Ты все сделал, о чем я просил?

— Да, повелитель, — склонился Кинжал Мести.

— Вот и все, — прошептал весело улыбающийся Сахиф. — Я богат, и у меня держатель семицвета. Я богат! — вскинув руки, заорал он.

Эхо несколько раз, отдаваясь от стены узкой длинной пещеры, повторило его слова. Он взял небольшую открытую шкатулку с шестью пустыми гнездами, в одном из которых мерцал маленький алмаз, и, повернувшись, хотел выйти. Но перед ним была скала.

— Где люк? — заорал он и взвыл. — А-а-а! — Нажмешь два камня — люк отодвинется. Пролезешь и через пять секунд левый камень сдвинешь, — вспомнил он. — А-а-а! — Продолжая орать, он начал стрелять в стену скалы. Уши мгновенно заложило, он несколько раз чихнул от пыли. Сев на каменный свод пещеры, заплакал. Рядом лежал кожаный кисет с алмазами. Он ногой ударил по ларцу с гнездами. Довольно скоро почувствовал, что задыхается. — Помогите! — истошно, толкая неровную грань вставшего на место люка камня, орал Сахиф.