Деон Мейер - Семь дней

— С ломтиком лимона…

— На память…

— Но ее убили во вторник, — напомнил Гриссел.

— А мы строили планы, — ответила Гроблер.

— Ну да, по вторникам мы строили планы, — подхватила де Кокер. — Договаривались насчет среды.

— А в среду за неделю до убийства вы с ней виделись?

— Да…

— Славно повеселились! Ханнеке в первый раз пошла в «Страшилу» после переезда…

— И последний, — тихо добавила де Кокер.

— Она бы не захотела, чтобы мы так думали об этом, — заметила Гроблер.

— Знаю…

— Она что-нибудь рассказывала о своей квартире? О переезде, о строителях?..

— Сказала только, что не знает, почему так долго тянула с переездом.

— Ей очень нравилось в Кейптауне…

— И еще она говорила, что квартира у нее — просто сказка…

— Мы еще обсуждали, кого она позовет на новоселье…

— Она хотела устроить новоселье в феврале…

— Если позволит работа…

— Она проводила на работе невероятно много времени…

— А о трудностях со строителями — ничего? — уточнил Гриссел.

— Ничего.

— Может, она на кого-то злилась?

— Только на агентов.

— Каких агентов?

— По недвижимости. Они обещали, что, когда она переедет, у нее будет вай-фай, но беспроводная связь еще не работала…

— Ну она им и устроила!

— И все?

— Да.

— Ей никто не докучал?

— Нет.

— Может, были какие-то проблемы с фирмой, которая перевозила вещи?

— Нет.

— А с охраной?

— Нет.

— А на работе?

— Только переработка…

— Ни с кем не было разногласий?

— Нет.

— Она была осторожной? Заботилась о своей безопасности?

— Да, конечно.

— Всегда запирала дверь на засов и на цепочку?

— Конечно.

— Были у нее в квартире ценные вещи? Драгоценности, например…

— Вроде нет…

— Кроме Алберса, — вдруг вспомнила де Кокер.

— Возможно, — кивнула Гроблер. — Она отдала за него пятнадцать тысяч…

— Вы о чем? — не понял Гриссел.

— О картине. Видели картину у нее в гостиной? Она кисти Алберса.

— Та, что с полосками? — уточнил он.

— Предполагается, что там изображены мозговые извилины. Картина называется «Память».

— И она заплатила за нее пятнадцать тысяч?

— Это же Алберс! — повторила де Кокер, как будто ее слова объясняли все.

— И больше ничего?

— Нет! — хором ответили подруги.

— Она не говорила о пропаже ключей?

— Нет…

— А вы не знаете, у кого хранился запасной ключ?

— Запасной ключ от ее квартиры? — спросила де Кокер.

— Совершенно верно.

— Я знаю.

— Она сказала вам, кому…

— Нет, она дала мне запасной ключ.

— Вам?

— Да.

— От ее новой квартиры?

— Да…

— И что вы с ним сделали?

Де Кокер взяла с пола большую плетеную сумку, поставила ее на колени, сунула в нее руку и почти сразу достала брелок — розового медвежонка на кольце с одним ключом.

— Вот он.

На кончике его языка вертелось крепкое ругательство, но он вовремя нашел ему замену:

— Фо па…

— Что такое? — удивилась де Кокер. — Меня о ключе никто не спрашивал.

— Когда она дала вам ключ?

— 4-го. На следующий день после того, как переехала. Позвонила и попросила к ней приехать. Сэм была еще на натуре…

— На съемках в Мозамбике, — пояснила Гроблер. — Жара там адская…

— Ханнеке отдала ключ мне. А раньше всегда хранила его у Большого…

— Но они расстались, — подхватила Гроблер.

— Только в декабре разок перепихнулись по-быстрому, — добавила де Кокер.

— Да, точно, — кивнула Гроблер.

— Подождите, пожалуйста. — Гриссел вскинул руки вверх. — Кто такой Большой?

— Эган, — ответила Гроблер.

— Рох, — пояснила де Кокер.

— Почему Большой? — удивился Гриссел.

— Это из «Секса в большом городе», — пояснила Гроблер.

— Не смотрите сериал? — спросила де Кокер.

— Нет, не смотрю, — признался Гриссел.

Подруги многозначительно переглянулись, как будто он не сдал экзамен.

— Мы прозвали Эгана Большим, — сказала де Кокер.

— И очевидно, не без причины, — кокетливо улыбнулась Гроблер. Гриссел решил, что она флиртует со всеми мужчинами — просто так, чисто автоматически.

— И она сама рассказала вам о том, что произошло у нее с Рохом в декабре?

— Конечно, — ответила Гроблер. — У нас не было секретов друг от друга.

— Что она сказала?

— «Девушка должна делать то, что она должна делать».

— У нее ведь появились такие красивые щенята, их надо было выгуливать, — выпалила де Кокер и тут же в притворной скромности прикрыла рот рукой. Потом она ткнула пальцем в Гроблер и воскликнула: — Ты первая все начала!

Зазвонил мобильный Гриссела. Он хотел объяснить подругам, что его назначили главой объединенной следственной группы и он должен ответить, но вдруг сообразил, какими напыщенными покажутся им его слова. Поэтому он просто извинился, встал и направился к выходу.

— Гриссел, — сказал он, выходя в коридор и закрывая за собой дверь, хотя мыслями еще находился с подругами Слут.

— Ханнес Прёйс просил, чтобы я переправил вам по электронной почте ежедневник Слут, — произнес мужской голос, торопливый, хриплый и немного смазанный. — Но у нас нет вашего электронного адреса.

— Я приеду к вам через час, — ответил Гриссел. Он не помнил, чтобы просил Прёйса переслать ему ежедневник Слут…

— Распечатывать слишком долго, мы лучше перешлем его…

— Ладно. — Он продиктовал адрес своей электронной почты.

— Спасибо! — Его собеседник нажал отбой.

Гриссел покачал головой, убрал телефон и вернулся.

— Извините, — повторил он, обращаясь к двум женщинам. — Так на чем мы остановились?

— На Большом, — подсказала Гроблер.

— Да, верно… Значит, она рассказала вам, что произошло у них с Эганом в декабре.

— Все рассказала, — кивнула Гроблер.

— По ее словам, у них произошел всего лишь однократный…

— Перепих, — подсказала Гроблер.

— Однократная встреча, — уточнил Гриссел.

— Да, — кивнула де Кокер.

— А других мужчин у нее не было?

— Как же, были, — ответила де Кокер.

— Ханнес Прёйс, — уточнила Гроблер.

— Свинья! — воскликнула де Кокер.

— Ханнес?.. — У Гриссела снова зазвонил телефон. С губ рвалось привычное ругательство. Он поспешно вынул из кармана телефон и снова встал.

— Да не выходите, мы все понимаем, — сказала Гроблер.

— Вы ведете следствие и так далее, — подхватила де Кокер.

На дисплее высветился номер УРОВП. Как не вовремя! Значит, Ханнес Прёйс… Версию с запасным ключом придется перечеркнуть, но появляется новая…

И все же ему пришлось ответить.

— Извините, — сказал он подругам и бросил в трубку, привстав и отвернувшись к двери: — Гриссел!

— Бенни, говорит Фани Фик из ЦУИ. Тебе только что звонили с незнакомого номера? Это был стрелок.

— Что?!

— Соломон. Стрелок. Номер тот же самый, с которого он вчера звонил в участок в Милнертоне.