Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— До нас езды без пробок самое малое не менее полутора часов из центра. Киллер, если получит задачу и сразу выедет, то его прибытие здесь будет в пределах двух часов. Во-первых, темно, во-вторых, по основной дороге к нам он не поедет, значит зайдет с леса, а где ближайшая дорога за леском есть, то оттуда и зайдет. По крайней мере, я бы так сделал. А как высмотрит домик Казакова, будет искать позицию для выстрела, ему мы не нужны, ему нужен генерал. Яков Михайлович, вы тут за зиму все тропки исходили, есть ли еще какой заезд в дачный поселок? Как близко можно сейчас подъехать к поселку на машине?

— Такого же прямого пути, по которому вы сюда приехали, нет. Метров двести пятьдесят, за сосновым бором, проходит такая же дорога, как наша, и идет она дальше на юг, через два километра дачное хозяйство медиков «Здравушка». У березовой рощи можно смело оставить машину, пройти через нее, потом сосновую зону и оказаться на восточной стороне нашего поселка. Не выходя из леса, начать изучать домик, где единственный горит свет. Пройдя незаметно до соседней улицы, прячась за домиками, выйти на расчищенную дорогу, и тут мы, как на ладони, — Михалыч сделал паузу, улыбнулся и опять с одесским акцентом произнес, — на лыжах мы причалили до пристани Одесса. Встречай, Россия, сыновей с подарками у леса. Глушитель и винтовка — его проза! В подарок пулю жди от Дедушки Мороза.

Все слушавшие слова Казакова, дружно рассмеялись, несмотря на всю серьезность предстоящих событий.

— Владимир Иванович, вы с Сергеем давайте на его дачу, обживайтесь, просмотрите все сектора и подходы, через полтора часа свет долой, и печь топить по одному поленцу, Сергей знает, как, — сказал Марков.

— Знамо дело! — сказал Лось и, прихватив у Казакова большой подводный фонарь, а также подборную лопату, пошел к своей «фазенде». Следом за Лосем вышел и генерал Цветков.

В это время старлей Ворсенко, внимательно изучив содержимое рюкзака Казакова, начал собирать подрывы и пришел к выводу, что провода хватит только до ближайшего взрыва, поближе к дому, а если дальше за поворотом, то надо еще не менее 150 метров. Яков Михайлович оказался не только хорошим охотником и рыбаком, но и хорошим знатоком подрывного дела. Когда он уточнил план подрыва у Ворсенко, на случай вторжения автомобилей Бороздецкого, то сразу пошел в гараж и принес бухту — катушку с телефонным проводом, в которой было еще не менее полутора — двух километров провода.

— Машинка у меня серьезная, немецкая, пробьет любой провод до самого детонатора, — с гордостью сказал Казаков.

Марков продолжал одеваться во все теплое, что дал ему Михалыч. Рядом с Марковым уже лежали широкие охотничьи лыжи со старыми креплениями под валенки, полозья которых были подбиты пластинками с короткой шерстью из оленьей шкуры. Рядом с Марковым быстро начал одеваться и сам Михалыч.

По его предложению, надо было срочно выйти к месту, откуда киллер может зайти к их дому с востока, с дороги, ведущей на «Здравушку».

Освещая себе путь, они, преодолев быстрым шагом на лыжах загибы между деревьев, вышли на предполагаемую дорогу и, сняв лыжи, прошли по ней полсотни метров вперед к садовому товариществу «Здравушка». Несмотря на то, что первым прокладывал лыжню Яков Михайлович, Марков вспотел и совсем перестал ощущать десятиградусный мороз. Михалыч остановился и сказал:

— Вот здесь мы и покажем нашему гостю, где надо было бы ему приостановиться и дальше следовать к нам, — сказав это, Казаков начал ломать мелкие деревья, приминать снег, якобы тут лыжники делали привал, а потом ушли в березовую рощу. — Будет ехать «гость» и думать, где бы ему притормозить, и поверь, это место его заманит. Увидит лыжню, ведущую в нужном направлении, и пойдет по ней. Люди по натуре ленивы, лыжи он, конечно, не возьмет, а ползти по снегу глубиной в полметра не захочет. Сориентируется по компасу, возьмет курс на звезду и пойдет с прибором ночного видения к поселку, где мы его и будем ждать.

Марков усмехнулся и сказал:

— Михалыч, а у тебя, кроме взрывчатки, случаем, таких приборов не завалялось?

— Случаем и завалялся, да еще такой, что не у каждого разведчика такой имеется, мне его, друг из Израиля в Одессе подарил, а еще у меня и оптика для ночной стрельбы имеется, правда, силенок не много, всего 300–400 метров, лучиков не хватает.

— Ну, Михалыч! Ты наша удача!

Михалыч крякнул два раза и, продолжая убыстрять шаг вглубь соснового леса, сказал:

— Я ведь охотник, еще с начала семидесятых годов с Биробиджана по Хабаровским краям и всему Приморью хаживал. На Амуре и на Тихом океане рыбачил, а вот такую рыбу, как «киллер», еще ни разу не ловил. Надо б нам поспешать, Эдуард, охотничий азарт хорошей подготовки для встречи со зверем требует.

— С тобой, Михалыч, мы его вычислим и ликвидируем. Мне только не хотелось бы вас втягивать в это дело, тут могут быть и жертвы, и прошу Вас, если вдруг что-то не склеится, то валите все на меня: пришли, заняли дом, нашли ваше оружие, и никакой взрывчатки и провода вы не давали, — сказал Марков, с трудом поспевая в темноте за Михалычем.

— Хорош трендеть, а то Костина кефаль из шаланды повыпрыгивает, — сказал Михалыч и еще больше ускорил шаг, совсем не для шестидесятипятилетнего старика. Вскоре они вышли из леса, подъехали к дороге, уже в своем дачном поселке сняли лыжи и пошли пешком к дому Якова Михайловича Казакова, при этом специально оставляя следы на снежной дороге. В доме Ворсенко не оказалось, а пока лыжники раздевались, появился и он. Старлей был мокр от пота, но довольный.

— Быстро вы обернулись. Я все-таки успел поставить заряды, но следы не замел, надо бы сходить посветить и как бы в ракурсе машинных фар посмотреть со стороны заезда и последить по другим направлениям, — усаживаясь на табуретку, сказал Ворсенко.

— Сходим вместе, вот только рубаху поменяю, — сказал Яков Михайлович.

Вернулись они минут через пятнадцать и втащили за собой четыре конца провода, а дальше подняли их на чердак. На чердаке горела единственная лампочка, но было ясно, что наблюдение можно вести во все стороны, кроме севера, эта сторона была без окна. Торцевое и боковые наклонные окна давали возможность спокойно наблюдать за подступами к дому, кроме того, они имели форточки, из которых можно было хорошо вести прицельный огонь. Михалыч поднял наверх ружье и карабин, а к восточному окну поставил треногу для точной стрельбы. Время летело неумолимо быстро, и надо было минут через пятнадцать быть в полной готовности. Повозившись немного с аккумуляторами для приборов ночного видения и подключив их, довольный своей работой Михалыч сказал:

— У нас, ребята, по всем вашим подсчетам, остается минут пять. Давай срочно вниз, по кусочку сахарку и по кусочку буженины и быстро по местам. Я на восток буду глядеть, ты, Эдик, на запад, подход машин можно будет увидеть и без оптики, на поле они выйдут все равно, с фарами. Через ночник карабина можно будет, до подхода к въезду в поселок, у КПП, еще далее метров сто, рассмотреть номер машины и марку, короче, увидим — разберемся.