Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Быстро съев по бутерброду и выпив по стакану теплого чая, поднялись снова наверх. Выключив свет, Марков вместо себя посадил на западное направление Ворсенко, а сам решил смотаться по-быстрому к генералу и еще раз уточнить дальнейшее взаимодействие. Продвигаясь к даче Лося Марков все отчетливее понимал, что ночка предстоит тяжелая. Главное, чтобы киллер был один, без прикрытия. Но это тоже несерьезно будет со стороны начальника службы безопасности ждать, зная, где находятся враги босса, даже если Князь будет его тормозить, то разведку он выдвинет с вечера, как пить дать.

Перед глазами, опытного капитана, промелькнула картина, с взрывами, стрельбой и каким-то темно-красным, кровавым закатом. Ой, как же не хотелось Маркову никого убивать, видеть трупы, раненых. Он понимал, что те, кто приедут сюда, в живых ни одного человека не оставят. Силы очень даже могут быть не равны, зато бойцы вместе с генералом не хилые, надо только настроиться на войну и победу, не взирая ни на что, и это главное — «мочить» всех, без сочувствия и раздумий о последствиях. Понимая всю серьезность грани между жизнью и смертью, Марков заскрипел зубами и, сжав до хруста кулаки, ускорил шаг к даче Сергея.

Вылет в Ханкалу.

Полковник Тяжнин шел с докладом к генерал-лейтенанту Воронову. Тяжнин нес окончательное решение плана на карте и пояснительную записку. После подписи Воронова начнется превращение плана в реализацию еще одного противостояния сторон в Чечне, за которым стоят судьбы людей, прольется кровь тех, кто сегодня еще надеется на долгую и счастливую жизнь. Об этом полковник и не думал, а думал о том, как ему суметь вернуться домой из Чечни и получить обещанный гонорар за истраченные нервы. То, что он трус и предатель — это не главное, такое сейчас время. Завтра же он вместе с полковником Берестовым в семь утра должен выехать на Чкаловский аэродром, откуда, с взводом разведки ГРУ, спецназом отряда «Витязь», ОМОНом и другими специальными подразделениями в девять часов борт «Ил-76» вылетит в Моздок. Вся операция будет проводиться под особым грифом — «Совершенно секретно». Как только ни пытался Тяжнин соскочить с поездки в Моздок, у него ничего не получилось. А все потому, что до этого Воронов успокоил его тем, что на проведение операции достаточно одного представителя, а именно полковника Берестова. Тяжнин перестал и думать о командировке в Чечню, а тут сегодня перед обедом Воронов Сергей Феликсович «обрадовал» его этой поездкой, вместе с Берестовым, сказав, не слушая возражений: «Решение, Валерий Иванович, принято не мной, поэтому без комментариев. Дело очень важное, и мы не имеем права допустить ни малейшего срыва операции, ни один бандит не должен уйти из наших рук. А по возвращении, мы будем рассматривать вас на должность вместо генерала Цветкова, и я уже получил разрешение на подготовку представления. Так что, Валерий Иванович, будьте осторожны, не лезьте на рожон и с «саблей» не бегите впереди войск. Ваше дело — держать на контроле ход операции и помогать руководству группировкой на стационарных и передвижных командных пунктах.

И еще: если в ходе работы командующий будет настаивать на каких-то изменениях в плане, то сильно его не переубеждайте, но деликатно напомните об утвержденном плане и делайте об этом пометки, которые могут потом нам пригодиться. Вы понимаете, о чем я говорю?»

— Так точно, товарищ генерал! — отчеканил Тяжнин.

— Ну что, Валерий Иванович, давайте по пятьдесят грамм коньячку за удачу и, в первую очередь, за вашу удачу. Вы много поработали, и, думаю, Бог тоже это оценит и поможет.

Воронов достал из сейфа коньяк и рюмки, налил в них приятно пахнущую виноградом жидкость, они молча чокнулись рюмками, выпили и, закусив лимонными дольками, расстались, как старые, хорошие друзья.

Возвращаясь, в свой кабинет, Тяжнин почувствовал некоторый подъем, а также уверенность и решимость. Шел он быстро, и мысли его быстро менялись одна за другой:

— Эх, как бы было хорошо, если б этот план не знали боевики, и он, разработчик полковник Тяжнин, с такой элитой бойцов разгромил бы этих черных Ничей с их Кораном, беспощадностью, мстительностью, а заодно б покончил одним махом со всеми бывшими и будущими зависимостями, в которые они с Князем попали по своей глупости и, наверно, жадности. Но назад хода нет! Надо найти потом крайних. Один, конечно, уже есть, это неунывающий и доверчивый Берестов, а других он найдет по ходу операции. Вот только б «духи» не добрались на КП, где он будет с руководством. А руководить самому ему никогда ранее не приходилось, это любил делать Цветков. «Чехи» же если прорвутся, то вырежут всех, а его могут и в первую очередь уничтожить, платить некому будет.

В Моздок прибыли по расписанию. В полете Тяжнин смотрел на переполненный салон самолета и думал:

— Завтра или послезавтра большинство из этих бойцов погибнут, позже кто-то полетит в Москву без рук, ног, чтобы потом быть навечно прикованным к инвалидной коляске. Но все мы когда-то умрем. Выживает сильнейший, пьет шампанское тот, кто рискует. Надо быть жёстче, война и сопли несовместимы. Пройдет эта операция, и уродливая война спишет все. Совсем скоро она закончится.

То, что Тяжнин — предатель и подлец по отношению к этим мужикам, он думать не хотел. Также он не хотел думать о том, что отснятые им все страницы пояснительной записки, карты с решением, система связи, план комплексного огневого поражения, находятся не только в его полевой сумке, но и на столе какого-то полевого командира, типа, Басаева или еще какого-то другого руководителя бандформированиями, готовые за деньги, за свои идеи и понты убивать, резать, пытать, калечить всех «неверных», молодых солдат и опытных офицеров и при этом, абсолютно не обращая внимания на то, что народ, чеченский народ не хочет уже никакой войны, они устали находиться под прицелом и чужих, и своих.

Первым, кто их встретил и представился, был полковник Внутренних войск Егор Кудрин. После представления он готов был, как обычно, обменяться рукопожатиями, но полковник Тяжнин кивнул только головой и, не снимая перчаток, представил своего заместителя. Берестов доброжелательно козырнул и протянул руку Кудрину.

— Сколько вертушек для переброски нас, в Ханкалу? — сразу задал первый вопрос Тяжнин.

— Два «Ми-26» и две пары сопровождения «Ми-8»

— Всех возьмут?

— Личный состав, всех. Кто не войдет или задержится, доставят к 16 часам. Все продумано, товарищ полковник, — ответил Кудрин.

— Когда вылет?

— По плану, через тридцать минут.

— Как так? По плану обед здесь, а вылет в четырнадцать часов, — сказал возмущенно Тяжнин.

— Мое дело выполнять приказ руководства из Ханкалы или лично от Главкома.