Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

В это время на горящем джипе взорвался бензобак. Взрыв не громкий, но факел был внушительный.

— Сколько у нас гранат к РПГ?

— Три, — ответил помощник.

— Мало. Давай лупани по этой халупе, а там посмотрим и, будем добивать.

— Грибов! — крикнул, помощник Бороздецкого, в прошлом бывший десантник из Тульской дивизии, а ныне это боец группировки Князя по кличке «Цыган». Он быстро объяснил подошедщему Грибову, куда надо лупануть из гранатомета.

Грибов прицелился, и граната влетела в правую сторону дома точно в веранду, подняв кучу искр и зажигая все, что может там гореть.

— Еще? — спросил довольный Грибов у Цыгана.

— Подожди пока, сейчас начнут драпать, а может, сдадутся, — сказал «Чепок» — так, за глаза, бойцы называли своего шефа Бороздецкого.

Дача Казакова начала дымить и разгораться, подымая языки пламени к небу. Пламя полезло в дом и на чердак.

Чепок спокойно достал сигарету и без особого удовольствия отметил, про себя оценивая ситуацию:

— Вот зачем ему, гражданскому человеку, эта война? Служили тихо, спокойно. Выслеживали кого надо, или кого прикажут, изредка аккуратненько убирали по необходимости, и все четко шло, без проколов. Фирма набирала авторитет, люди повалили со своими бедами, и мы находили им людей, вещи, машины, приличные деньги стали зарабатывать, а тут пошла припашка на мокруху. Я, конечно, должен был знать с самого начала, что войти в бандитские дела легко, но вот выйти практически невозможно. Я, генеральный директор детективного агентства «Калибр», уже снискал себе добрую славу по раскрытию преступлений, но как ни старался сам поверить в то, что это его теперь работа, не мог, потому, что Князь всегда втягивал его в разные авантюры и разборки, а тут еще связался с афганцами и чеченцами. Наверно, зря я поторопился, надо было, как советовал Князь, часиков в пять, тихо, пешочком, спящих заграбастать и не терять бойцов. Правильно говорил всегда Князь: «Инициатива наказуема».

Дом продолжал разгораться. Бороздецкий подозвал наблюдавшего в бинокль Цыгана и дал приказ подъехать поближе и высадить двух бойцов, и под прикрытием проскочить дальше к дому, чтобы, в случае прорыва генерала, добить его без всяких разговоров.

— Да, и пусть Гриб лупанет, подойдя поближе, чтобы все там разлетелось. Неплохо было бы «черепушку» генерала найти, а то ведь Князь не поверит, — сказал Чепок.

— Хорошо! Завалим, только надо будет искать побыстрей, а то шуму уже много, и пожарку наверняка кто-нибудь вызвал, — сказал Цыган и полез в свой «джип».

Они поехали не спеша, внимательно вглядываясь в дорогу и освещенную округу, но когда они на своем «Мицубиси Паджеро» подъехали к воткнутой в снег сосновой ветке, то машину качнуло и с силой отбросило с дороги в сугроб, сорвав капот, выбив лобовое стекло. Когда четверо ее пассажиров начали пытаться вылезти, снова раздался взрыв, но уже позади машины метрах в семи. Выбравшись наружу, в полушоковом состоянии, все поползли прочь от машины в противоположную сторону. Ранения оказались мелкими и, теперь, каждый думал о защите и готовил оружие. Цыган вылетел вместе с дверцей машины и не понял, куда, из рук его ускользнул гранатомет. Через несколько секунд команда очухалась и залегла вдоль дороги. У Цыгана запищала Моторола.

— Как вы там, живы? — спросил Чепок.

— Порядок! Только я в темноте трубы не найду, Заряд сработал раньше, нам повезло, что дальше? И у Гриба автомат куда-то исчез. И вообще дорога заминирована, и этим кто-то управляет.

— Гриб, бегом ко мне. Сами готовьтесь к штурму. Дам команду.

Домик горел очень быстро, вот уже и крыша вся в огне. Рухнуло чердачное перекрытие, только крепко стояли еще стены из крупного кругляка, а по всему периметру подымались от них в небо огромные языки пламени и, как бы соединяясь вверху, создавали красивое зрелище костра. Огромного костра, в котором сгорало все, что за долгие годы, по крупицам и дощечкам собирал этот добродушный и правильный дед-еврей, Яков Михайлович Казаков. Тот факт, что он ни разу, зная, чем все может закончиться, не напомнил о своем нажитом добре, о его любимом месте отдыха, о своей машине и даже о своей собаке, вызывало к нему безукоризненное уважение и подчинение его силе воли. О том, что творилось постоянно в душе Михалыча, пока можно было только догадываться.

Что сразу лупанут из гранатомета Марков как-то и не подумал, и когда дед стал звать их в лаз, он понял, что теперь не только дом, но и вся их жизнь повисла на волоске. Гриша все-таки задержался не зря, как только машина подошла к первой вешке, он еще хотел подождать до точного подхода, но вынужден был нажать на ручку, так как языки пламени и дым закрыли ему весь обзор. Начав опускаться в лаз, он успел на ходу нажать на второй подрыв. Спускаться по лазу было трудно, еле-еле хватило в его легких оставшегося кислорода. Уже в самом низу, пробираясь по освещенному и еще не задымленному проходу, подальше от сгорающего дома, Ворсенко снова подумал о Михалыче: «Да, пришли бы им уже полные кранты, не подбрось Бог такого старика».

Когда прогремел второй взрыв, для Цветкова и Лося это был сигнал к действию. Цветков видел, как все начиналось и, порой, чувствовал себя, как немощный солдат, не понимающий дальнейшего хода событий, он никак не мог подействовать на горевший дом и, лишь когда прогремели два последних взрыва, на дороге, встрепенулся, что ребята живы, а дальше он уже не мог смотреть, как они погибают в огне. Он развернулся и подполз к месту, с которого и начал стрелять по машине, стоящей у сторожки.

Эти выстрелы привели Бороздецкого в полнейший ступор, отбросив его к стенке сторожки. Цокающие и визжащие пули разбили левую фару, пробили боковое стекло на дверце водителя, и лучший водила начальника службы безопасности, с пробитой головой, уткнулся в баранку машины.

Двое других, стоявших, недалеко от машины, повели сразу ответный огонь по даче Сергея.

По радиостанции Бороздецкий услышал голос Цыгана:

— Шеф, у меня третья труба в багажнике твоей тачки, долбаните по домику, и все утихнет.

— Ты давай посылай двух по лощине вдоль дороги и с гранатами. Понял? — и тут же добавил, — а сам подбирайся поближе к развалине, а трубу тебе поднесем.

— Понял! — сказал Цыган и с одним из своей боевой тройки, утопая по самую макушку в снегу, пополз как ледокол к разбитому или недостроенному домику, дающему скрытный подход, а главное — выгодную позицию для быстрого броска гранаты Ф-1.

Серега видел, как двое, благо, зарево еще было такое, что все было неплохо освещено, рванули по соседней улице к их дому, а двое других засели в развалинах, метрах в тридцати в домике, но выйти боялись, так как были на виду и простреливались просто в упор. Что было на южной стороне дома, где у окна отстреливался Владимир Иванович, Сергей не знал. Глянув, как горел дом, и догорала машина, Сергей подумал: