Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— Но, а то, что за Фомичом был «хвост», это как?

— А так, что Фомича завтра никуда не надо трогать. Пусть он съездит к Егору в «Бурденко» и потом по своим магазинам и кафе. Тогда они его бросят к вечеру вести так же, как и вас, а будут искать меня.

— Почему рано, я понял, а где и когда передашь материал? Что скажешь про его появление у тебя?

— У меня есть очень хороший человек, который мне сможет сделать пропуск в Министерство к себе в отдел, но, а там до зама я дорогу найду. Сразу главное — не попасться на глаза Роману Федоровичу Карте, но идти мне надо к заму лично самому, в Главке везде глаза и уши. А товарищу этому я скажу, что, мол, только так, нагло, я могу вернуться на службу, пройдя порог заместителя Министра МВД. А у него я буду дома к 7 часам, он же, как правило, выезжает из дома в период с 7.15 до 7.45, ему даже со всеми пробками до Житной за час добраться за глаза. Я отдам ему паспорт, он сделает пропуск, вынесет мне паспорт в бюро пропусков, и я пройду спокойно через левое крыло в приемную Павла Тихоновича, а там я скажу помощнику его или секретарю, что срочно надо меня принять. Будут допытываться, по какому вопросу, скажу, что по восстановлению в должности. Где взял диски? Скажу, что в сейфе нашел под пустой папкой, видимо, торопился Князь и не досмотрел.

— А может, мне позвонить Павлу Тихоновичу и как-то намекнуть на тебя?

— Ни в коем случае.

— Хорошо, тогда за работу и давай еще по рюмашке за удачный день и за завтрашний день. За первый день после войны, — сказал Цветков.

— Да, дай-то бы Бог! Отдам материал и поеду к Ворсенко. Как они там?

Но Марков говорил не все, он уже спланировал: после Житной, т. е. из Министерства он едет искать Дашу, а потом к другу. Все равно лучше всего в госпиталь придти после 12 часов или после 15.00.

— Было бы удачно все, если бы с завтрашнего дня оборотнем оказался генерал Карта, а если это не он? — сказал Цветков и затянулся сигаретой, медленно выдыхая дым.

— Владимир Иванович, не парьтесь, пусть они сами ищут. Сайга, я теперь точно знаю, повяжет оборотня, можно не сомневаться. Он-то сможет его спровоцировать… и уличить. Имея теперь такую информацию.

В пять часов Марков осторожно вышел из квартиры Цветкова. В подъезде и на улице ни души. Стоял небольшой, около 5–7 градусов, морозец, а с вечера или ночью прошла легкая снежная полоса, и снег тонким слоем запорошил все вчерашние следы. Марков внимательно посмотрел на присыпанные снегом машины, недавно прибывших он не обнаружил. На всякий случай он, подходя к своему «мэрсу», достал свой миниатюрный фонарь и посветил вокруг машины, не поленился нагнуться и посветил, насколько можно было, под днище авто. Ничего не обнаружив, снял «мэре» с сигнализации и, устроившись на водительском сиденье, завел двигатель, не включая пока ни фары, ни габариты.

До знакомого из министерства добрался быстро и, чтобы не будить человека, еще час сидел в машине и вспоминал свою жизнь, последние дела, что может быть впереди и все больше приходил к выводу, что ничего он еще не сделал в этой жизни: ни дом не построил, ни дерево не посадил, ни ребенка не родил. В его-то возрасте, в 33 года еще ходить в капитанах и иметь однокомнатную квартиру, правда, недалеко от метро «Алексеевская» на Кулаковском переулке. Не все, конечно, плохо, была у него большая любовь, поженились, когда Эдик ходил уже в старших лейтенантах и работал в УГРО. Дома бывал мало, жили у тещи, которая, прямо скажем, в старшем лейтенанте души не чаяла, вот уж поистине не как в анекдотах — «Дайте яда, тещу лечить буду». После развода с Катей Галина Максимовна не находила слов, а только после звонков Эдуарда всегда плакала. Нравился ей Эдик, и все. Катерина развод тоже переживала по-своему, но в 92-м укатила со своим иностранцем в Италию, а до этого они жили в Москве, но на съемной квартире. А когда у итальянца закончился контракт, а в России в 92 году был везде такой беспредел, что Катя, не задумываясь, зная итальянский, английский и даже французский языки, укатила на Запад без сожаления. В этом же году, будучи уже капитаном, Марков получил однокомнатную квартиру на Кулаковском переулке, и то благодаря тому, что в расследовании был очень заинтересован заместитель по тылу ГУВД, и, когда капитан Марков лично задержал преступника и от этого задержания раскрутился весь клубок, заместитель по тыловым вопросам вызвал его к себе и, узнав, что бы хотел в виде премии получить капитан, решил жилищный вопрос в течение пяти минут, а через неделю Марков получил ордер на свою квартиру, чему он был безмерно рад и о чем старался по первости умалчивать, так как в других отделах ребята были на очереди куда ближе, чем он. Но когда уже через полгода пошел разговор, что строить для них никто домов не собирается, а то, что строилось, все заморозилось, народ начал думать, как купить квартиру в рассрочку, уехать к родителям с переводом в другой город или поселок. Рушились надежды на нормальную жизнь в своем углу, рушились семьи. Марков вдруг перестал себя считать хапугой и наглецом, урвав чью-то квартиру, когда Игорь Бутов ему сказал:

— Эдик, да плевать, у кого какая очередь, так как плевать руководству, у кого какая работа. Все равно эту бы квартиру ни один из оперов в такое время не получил, а ты от нас один за полгода, но от нас, а товарищи, которые кобуру носят только когда выходят к огневому рубежу в стрелковый тир, ее бы точно урвали и умыкнули. Они в тепле, при делах и при полной информации, что можно, как и где пробить, купить, обменять и получить, а нам некогда этим заниматься, сегодня труп, завтра грабеж, послезавтра изнасилование и новый маньяк, и пухнет голова от дум и версий, желудок перерабатывает, что попало и на «бегу», жена никогда не знает, когда точно поедет в отпуск с мужем, а хуже того, уйдет к другому, у которого есть квартира, нормированный рабочий день, зарплата не 250 долларов, а 2,5 тысячи. Удивительная прогрессия: чем хуже живем, тем больше работы, больше трупов, больше разводов. Поэтому, друг мой Эдик, ты оценен за все время своей службы первый раз правильно и удивительно только то, что оценил твою работу не начальник, а, прямо скажем, лицо пострадавшее, имеющее влияние на нашего зама.

Почему-то Марков после этих слов Игоря согласился с ним и перестал комплексовать.

За время холостяцкой жизни в квартире его не раз были и друзья по службе, и женщины, и в целом его устраивала, на сегодня, скромно обставленная квартира, но в которой, кроме холодильника, кухонного гарнитура, телевизора, видика, имелась стиральная машинка с программным устройством, сама стирает, полощет, выжимает. Больше всего Эдуарду нравился его сервант, в котором был бар с разными алкогольными напитками.

Марков представил себя сегодня вечером в своей «берлоге», как он называл порой свой угол, как отмоется он в ванной, перевяжет повязку на руке, приготовит себе ужин, выпьет вечерних 150 грамм и ляжет на свой разобранный диван, включит телевизор и, как только появятся первые признаки засыпания, первый раз за все последнее время уснет крепко и расслаблено.