Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— Но вы ведь меня совсем не знаете?

— Но я вижу Вас и слышу голос.

— Вы телепат? — спросила Даша.

— Да нет, у меня хорошо развито чувство интуиции, и часто я его слушаю. После того, как я вчера Вас увидел. Да, что говорить, я рад Вас видеть и если вы не против составить мне компанию и пообедать или в кафе, тут недалеко я приметил, или предложите что-нибудь сами.

— Я не против, но у меня всего один час, и далеко я не поеду, но и идти тут за углом в столовую, а вечером это ресторан, я не хочу, там много в это время наших. Давайте, куда вы сказали, в какое кафе?

— Кажется, у него есть название «Алый парус».

— Да, я знаю, я бывала там, согласна, в нем прилично кормят, конечно, дороже, чем здесь, но зато тихо и уютно. Поехали?

Кафе действительно было прилично отремонтировано и все больше имело тона цвета топленого молока. Они сели за столик у окна с тонким бежевым тюлем и светло-коричневыми длинными шторами. Желтоватая скатерть и желтые лампочки настенных бра создавали вперемешку с дневным светом тепло и чистоту. Перед входом в кафе Марков своим внимательным глазом успел «сфотографировать» на первом этаже соседнего дома вывеску «Цветы». Подошла очень симпатичная молодая официантка и, поздоровавшись, подала прайс — меню.

— Даша, я кое-что хочу взять в машине, вы пока выбирайте и заказывайте все, что захотите, а мне тоже, что и вам, я все ем.

— Только недолго, у нас мало времени.

— Хорошо!

Марков почти бегом вышел из кафе, сняв с вешалки только свою кепку и влетев в комнату, уставленную цветами, не думая, схватил самый красивый, на его взгляд, букет с большущими темнокрасными розами и, отдав сдачу продавщице, выскочил на улицу, а через 30 секунд был уже у стола, где Даша еще не успела ничего заказать на обед.

— Скажу Вам, Даша, честно, я давно не держал в руках букеты цветов и тем более не преподносил их никому. Я хочу за это от Вас только улыбку.

— И все?

— Пока да.

— Ясно, все по плану. Даме цветы, детям мороженое, — улыбнулась Даша.

— Так точно!

— О, да вы, Эдик, военный?

— Не совсем. Сегодня я гражданский человек, а совсем недавно был оперативным сотрудником в МУРе. Примите, пожалуйста, в знак нашего знакомства этот букетик цветов.

Даша взяла букет и положила его на край стола, предварительно понюхав розы и зажмурив глаза, произнесла.

— Обожаю розы. Обожаю этот запах. Спасибо, Эдуард!

Официантка, получив заказ, минут через пять, очень оперативно принесла его на стол. Так получилось, что и Даша, и Эдик — оба были голодны, и они с удовольствием набросились на солянку, а потом на рубленый шницель с картошкой фри, помидорами и огурцами. Если бы кто-то посмотрел со стороны на эту пару, то мог бы сказать, что эти люди знают друг друга давно и, пожалуй, очень близки.

Тишину нарушила Даша, прежде чем приступить ко второму.

— Эдуард, скажите, а вам что, не интересно знать, замужем я или нет.

— Почему же, интересно.

— Так вот, я замужем.

Эдик прекратил жевать, внимательно посмотрел на прищуренные глаза Даши и сказал:

— Это, конечно, не очень здорово, но я знаю, что я не ошибся, такая красивая девушка явно не может быть одна.

— Но если вы знали, что я замужем и шли на встречу, которую, выходит, я спровоцировала сама, зачем так спешили после первой вчерашней встречи, — она сделала небольшую паузу и добавила, — можно тогда и вас спросить?

— Да, конечно.

— А вы, часом, такой приличный мужчина, прямо скажем, в моем вкусе, не женаты?

— Был женат. Шесть лет назад развелись.

— Дети есть?

— Нет, к сожалению или к радости, нет, не получилось.

— Вот поэтому и разошлись?

— Нет, не по этому.

— А почему, если не секрет? Характерами не сошлись?

— Нет, женились по любви, а потом у меня была такая работа, что не каждой жене понравится, ну еще мимо нас пробежал красивый итальянец с деньгами, ресторанами и даже разговорами на его родном языке, Катя знала итальянский. Сейчас она в Италии, уже четыре года.

— Вы жалеете, что так получилось.

— Переживал сначала, а потом привык.

— И что же, за шесть лет не нашли себе подруги боевой?

— Да, не нашел. Вот и сейчас смотрю на вас, Даша, и думаю, знакомы всего ничего, а говорим, будто старые друзья. Мне почему-то хочется с вами говорить, а как дальше будет, не знаю. Душа к вам рвется, а сказали, что замужем, и будто кто по ногам выстрелил.

— Да ладно вам, не все ли равно, замужем я или нет, я-то пришла, сказала о себе, где работаю, значит, чего-то мне не хватает. Может быть, я, как ваша жена, уйду от мужа и к вам.

Марков, немного растерявшись от такой перспективы и прямоты, сказал:

— Я не знаю, какие у вас планы на будущую жизнь, но я готов с вами, Даша, встретиться в ближайшее время и хотел бы пригласить Вас в один из лучших ресторанов города Москвы. Говорите, когда.

— Но, Эдуард, я очень бываю занята, — приступив ко второму блюду, сказала Даша и добавила: — Дело в том, что у меня еще двое маленьких детей. Девочка и мальчик.

Даша замолчала и стала поглядывать на Эдика, на его реакцию. Марков как-то даже не совсем понял, к чему клонит его новая знакомая, но он сказал:

— Дети — это хорошо!

Они молча стали поедать отбивную и все, что оставалось на второе. Марков не знал, что ему говорить. Даша продолжала поглядывать на Эдуарда и улыбаться глазами. Опять посторонний наблюдатель мог бы сказать: «О, как она его любит, он увлеченно ест, а она с такой нежностью за ним наблюдает».

— Даша!

— Да, я слушаю, Эдуард.

— А что вы заканчивали?

— Институт экономический, всего-то и года не прошло. Был у меня друг в студенческие годы, «пас» меня, от всех влюбленных оберегал, на четвертом курсе чуть-чуть не поженились, мечтали двух детей иметь, но попозже. Сдали госы, получили дипломы. Дима сразу устроился на работу в Центробанке, а я поехала отдыхать, сначала к бабуле, а потом с подругой в Коктебель на десять дней. Вернулась, скажу честно, ухажеров на море было много, но я девочка преданная, так ни с кем никаких близких отношений не завела. И если честно, то не попался ни один стоящий мужчина. Мой друг встретил меня с одним цветком на Киевском вокзале, проводил в метро и обещал подъехать. А у меня к нему душа не лежит, и все. Вот так я и осталась незамужней и бездетной в 24 года, а тут отставной Муромец или, как же я не промахнулась, «Постовой».

Даша говорила быстро и после последней фразы в упор посмотрела на Маркова.

Тот, сообразив, что его разыграли с замужеством, после некоторого замешательства произнес:

— Даша! Но я ведь чувствовал. Я… — и он уставился, не мигая, на Дашу.

И если бы в это время на него смотрел тот же наблюдатель, то он бы сказал:

«О, а он-то как ее любит! Он съедает ее глазами».

Марков подозвал официантку и щедро с ней рассчитался, оставив ей хорошие чаевые.