Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Артем, оставив Людмилу, вышел снова на улицу, где его ждали Андрей и Олег. Конечно, в таком сложном состоянии он хотел бы еще видеть рядом и Цветкова, и Зеленина, и Маркова, но, увы, их в Москве не было. Сначала Артем хотел поделиться с ними своим горем, но потом передумал, так как находились они очень далеко, а к расследованию он пока не думал их подключать. В штабе было столько людей и из МУРа, и следственного комитета, что Артем и не сомневался в качестве расследования. Тем более, он сам последнее время служил и увольнялся из МВД.

В прошлый раз, тринадцать лет назад, они занимались расследованием сами, и чуть было не полегли все от бандитских пуль. Сегодня у Артема была уверенность, что наши сыщики найдут убийц и без потерпевших. Дело очень серьезное, убита жестоко вся семья, в деле два государства, Россия и Франция.

О, как же тогда Шмелев глубоко заблуждался в своей значимости, не поможет в важности и качестве расследования ни то, что он сам проработал во внутренних войсках МВД семь лет, ни то, что у него много друзей, ни то, что когда-то он со своими друзьями уничтожили банду, ни то, что убит Французский подданный, и ни то, что убит маленький трехлетний ребенок.

Андрей Миров, друг по совместной службе в Главке, спросил:

— Ну и что говорят сыщики?

— Андрей, пока только предположения и факты насильственных действий. Слушай, Андрюша, я не могу уже держаться, принеси мне коньяка. Хоть я и не пью с 1994 года, но не знаю, чем можно унять трясучку руки и дергание правой брови, не говоря про состояние души.

— Хорошо, Артем, сказал Миров, метнулся в магазин и через пять минут откупорил бутылку на капоте машины Олега Алексеева. Налив полный пластмассовый стакан коньяка, протянул его Артему.

Артем залпом выпил содержимое и закусил долькой мандарина. Разговора не получалось. У Артема зазвонил сотовый. Это был его боевой друг Серега Красцов.

— Прими мои глубочайшие соболезнования, и чем надо срочно помочь, — сказал Сергей и добавил: — Кто это сделал?

— Пока ничего не понятно, ясно одно, что этих уродов мои дети раньше знали. Нет взлома дверей. Я прошу тебя, Сережа, помоги с транспортом и с местом на кладбище.

— На сколько человек и где?

— Сергей, я не знаю, но надо бы, где-то рядом в Бутово или, в крайнем случае, на Хованском.

— Ладно, жди звонка. Да, а на сколько человек? У тебя зять француз, как с ним.

— Сережа, заказывай на троих, — ответил Артем.

— Я тебе, как прояснится, позвоню. Я отправлю Сопелина Анатолия Ивановича, он все сделает. Юрьевич с тобой?

— Да.

— Хорошо, до связи. Крепись, дружище, мы с тобой, — Красцов отключился.

Артем убрал телефон и поймал себя на мысли, что коньяк никакого облегчающего действия не произвел. Он выпил еще полстакана. И только после некоторого времени почувствовал растекающийся «туман» в голове и холодный пот между лопаток. Рука и бровь перестали дергаться. Оставив своих друзей, Артем вошел в кафе и увидел сразу сидящую напротив следователя Ковердова убитую горем жену. Теперь она давала ему показания.

Так началась новая жизнь, без семьи Карделли, без любимых сердцу Ольги, Тьерри и Лизы. Вся жизнь сразу разделилась на до двадцатого апреля 2009 года и после. Артем до двадцать седьмого апреля, был на «стакане». Выпивал каждый день, мало общался, уходил в свою комнату и после вечернего стакана никого к себе не пускал. Засыпал, просыпался, ходил, как «шатун» по квартире. Через неделю его стали мучить сильные головные боли, страшные сны и постоянные боли в сердце. Через неделю, уменьшая дозы, пытался выйти из алкогольного токсикоза. После похорон он почти каждый день говорил себе:

— Какая же я скотина, так нельзя себя вести, надо бросать пить.

Однако, продержавшись до обеда, начинал снова наливать стакан. Он понимал и видел, что все его дела взял на себя Павел, его зять, муж старшей дочери, и справлялся с ними хорошо.

— Паша, дорогой! — говорил ему Артем, — потерпи еще немного, ну не могу я пока. Прости, не могу, — и, накатив новый стакан, уходил в комнату и отключался.

Полковник Анатолий Сопелин не только выбрал хорошее место на бутовском кладбище, но и активно реагировал на просьбы и оказание всяческой помощи при организации похорон, понимая тяжелое состояние Артема он, вместе с Павлом, делал то, что мог бы делать Артем, но он молчал и пил.

Из-за этого, многие моменты недели были стерты у него из памяти напрочь. Он не встречал и не провожал сватов из Франции. Он видел, как сильно они были подавлены горем. Они держались на ногах из последних сил. Они молодцы, что не стали забирать труп Тьерри во Францию, а приняли решение похоронить его с любимой женой и дочерью. Давно Бутовское кладбище не видело столько людей на похоронах. Двенадцатый участок был прямо возле центральной аллеи и недалеко от часовенки. Сергей Красцов сделал все, как надо, а главное — помог материально, такое место стоило очень больших денег. Он не взял с Артема ни копейки.

Больше всего Артем был благодарен своей мудрой жене, которая не выпила ни одной капли спиртного, а главное — ни в чем не упрекнула своего мужа. Как же ей было тяжело! Но она понимала, как сильно Артем был привязан к Ольге, они все-таки, на Алтуфьевке, прожили больше пяти лет, и дружба у них была очень крепкая. Потом, зная характер мужа, она убеждала себя, что по-другому он не сможет, надо переждать. Она попросила старшую дочь, чтобы та негласно наблюдала за отцом. Которой Артем тоже очень благодарен. Ох, каких только не вертелось в голове у боевого полковника мыслей. Сегодня вспоминать ему страшно, что могло бы случиться, начни кто-то упрекать его или обвинять в гибели детей.

После пятого мая Шмелев завязал полностью с алкоголем.

В ночь с шестого на седьмое мая Артем проснулся от страшного удушья и страха. Ему было очень жарко, пот застилал глаза. Сердце бешено стучало, виски от ударов пульса готовы разорваться в клочья. Немного полежав, он понял, что ему снился сон, и вдруг он сразу стал вспоминать картину за картиной.

Бутовское кладбище. Артем шел по дорожке от часовенки. Народу никого не попадалось, он медленно шел к могилке своих дорогих деточек. Опять накрапывал мелкий дождь. Каркала неугомонная черная ворона. Артем нес букет белых хризантем в левой руке, а в правой держал свою кепку. На душе было скверно, но ему очень хотелось пообщаться одному, посидеть, поговорить, попросить любимых своих подсказать ему, что же все-таки произошло в квартире?

Не доходя до крытой беседки у могилки, метров пятьдесят, Артем вдруг увидел сидящего там, спиной к нему, человека. На голову сидящего был наброшен серый капюшон от серого плаща. Такой плащ он видел на Ольге. Артем заволновался, а ноги его сначала ускорили шаг, а потом и вовсе понесли его к беседке. Неужели это Оля там сидит? Он пробежал её и завернул вправо во вход беседки. Их взгляды встретились. Это была его Ольга, милая, любимая дочка! Только лицо ее было бледное, такое же, как в гробу перед закрыванием его крышкой гроба.