Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Артем вспомнил, как они после похорон пришли в прокуратуру за ключами от квартиры. Встречу назначили на 11 часов. Прошел час, а они по-прежнему ждали своего вызова. Следователь их не принимал. Дежурный милиционер говорил: «Ждите, вызовут». Никакого снисхождения к убитым горем пожилым людям, а еще и никакого уважения к человеку, который прошел две войны и у которого самое страшное горе, гибель детей. Прошло еще 30 минут. Артем оставил Людмилу возле дежурного, а сам пошел в соседнее кафе, где заказал 150 грамм коньяка. Набрался смелости и позвонил своему бывшему шефу генерал-лейтенанту Ротмистрову Петру Ниловичу, объяснив ситуацию, попросил его о помощи.

— Как вы себе представляете помощь с моей стороны? — спросил он.

— Позвоните кому-нибудь повыше, я думаю, он сможет расшевелить это отношение к потерпевшим.

— Хорошо, попробую. Если к Вам такое отношение там, в прокуратуре, то к простому рабочему или служащему какое? — сказал раздраженно Ротмистров.

Не прошло и десяти минут, как забегали сотрудники, вышел Андрей Андреевич, и сразу же, через несколько минут Артем и Людмила покинули прокуратуру с ключами от квартиры. Неужели нельзя как-то понимать, что такое горе бывает у людей не часто. Что их держать на проходе? Если они так относятся к своим, то, что говорить о тех, кому некуда и некому позвонить. Эти мысли наводили на крупные неприятные мысли. «Так и расследование будет проводиться!» — Артем решил параллельно начать свое расследование, как-никак опыт уже имелся по банде Князя. Он обзвонил всех, кто мог бы откликнуться на его просьбу принять участие в расследовании, но честно сказать, таких нашлось немного. Друг его Юра по айкидо отозвался охотно, и они начали версию по вину через работу в этой области Тьерри и Ольги. Виктор Малышев подсоединил ребят из ФСБ и из детективного агентства. Работа велась, а результат пока был нулевой.

Начальник следственного комитета при прокуратуре полковник Юстиции Левков при встрече с Артемом клятвенно его заверил, что убийца один пойман, а второй обнаружен в Узбекистане, и туда отправились наши опера, которые не смогли развязать язык подозреваемому и склонить его к явке с повинной. Имея, якобы, некоторые соображения, косвенное обвинение своего сорабочего в квартире на четвертом этаже.

— Вторым человеком, делавшим ремонт в квартире, был некто гражданин Узбекистана Гарисов Рустам, которого по нашей просьбе узбекские коллеги нашли и представили восьмого мая нашим оперативникам для допроса в качестве подозреваемого. Гарисов клялся, что никого не видел и никого не убивал. В своей объяснительной Гарисов на вопрос, где вы были в ночь с девятнадцатого на двадцатое апреля, ответил, что «где-то после четырех часов утра его разбудил Хуршид Мормурадов, который был уже одет и в руках держал спортивную сумку-рюкзак, и сказал: «Ты собирайся, а я схожу вниз, там мне кое-что должны. Я скоро подойду». Вернулся он минут через 20–30 и сказал: «Все, уходим, внизу пожар, в квартире под нами. Назад не вернемся. Скоро тут будут менты и пожарка. Мы ушли на вокзал. Я поехал домой в Узбекистан, а Хуршид поехал в Казахстан к своему, кажется, другу», — Левков замолчал, а потом добавил: — Все это наводит на то, что Гарисов об убийстве может ничего и не знать, а вот Мормурадов мог спуститься и постучаться в дверь и войти беспрепятственно, так как его знал в лицо Тьерри. Он также мог побывать в квартире после того, как там кто-то другой совершил убийство. Мог выходить к назначенному сроку, чтобы провести в квартиру убийцу, так как хозяева знали Мормурадова в лицо. Не исключено, мог быть заказ. Но все это пока версии. Если мы его экстрадируем из Казахстана, то тут-то мы ему яйца прижмем, все сучонок расскажет, куда он ходил и что делал. Я уверен, что это дело рук гастарбайтеров, — сказал, вставая Левков.

После руководителя СК Артем спустился в кабинет Андрея Андреевича Ковердова, который весь был заставлен вещдоками, завален томами. Перед его столом был один простенький качающийся стул, и сам старший следователь был не очень-то в хорошем настроении. Так выглядят подчиненные после того, как возвращаются с ковра шефа. Несмотря на это следователь выстроил первую свою версию, основываясь на имеющихся фактах, объяснительных и своей интуиции.

— Где-то между 4 и 5.30 утра 20 апреля 2009 года пока неизвестные, но подозреваемые гастарбайтеры с четвертого этажа постучались в квартиру и показали вышедшему на стук Тьерри жестами, что что-то случилось. Доверчивый француз, видевший эти лица ранее в своей квартире, открывает дверь. Как утверждает ваша супруга, что Мормурадова она видела лично в квартире дочери, и не одного, а с седовласым восточным человеком лет сорока пяти. Они устраняли последствия подтопления в ванной комнате. Тьерри открыл дверь и тут же получил удар по голове, от которого потерял сознание и упал. На стук и возню вышла из спальни Ваша дочь Ольга. Она стала возмущаться, возможно, набросилась на одного из них, а в это время второй, набросив удавку на ее шею, стал душить. Видимо, Оля сильно сопротивлялась, потому что в морге при опознании трупа ее шея была не только в синяках, но и очень распухшая. Потом они связали ее мужа, привели его в чувства и стали допытываться, где лежат деньги и золото. Безусловно, Тьерри сказал, где все это находится. Им показалось этого мало, и они вынесли спящего ребенка из комнаты, где она спала, и потребовали у отца сказать все, где есть заначки. Но Тьерри стал их умолять не трогать Лизу, на что один из них взял кухонный нож и слегка кольнул девочку, зажимая ей рот. Тьерри начал снова терять сознание, повторяя, что больше денег нет, и умолял отпустить и не убивать ребенка. Он еще не знал, что его любимая жена Ольга уже мертва и находится в ванной за прикрытой дверью. В это время девочка начала от испуга и зажатого рта терять сознание. Убийцы поняли, что дальше опрашивать и пытать некого.

Они сжали горло Тьерри, так как гортанный хрящ был сломан, а девочку бросили на кровать в спальне. Они выгребли с вешалок из шкафа в кабинете Тьерри все вещи, бросили их на пол. Потом притащили из прихожей мертвого хозяина квартиры и положили его на эту кучу белья в его кабинете, затем сверху набросали куртки, пальто, плащи и подожгли. Они очень спешили, да и опыта было, видимо, мало в поджогах, окна для доступа кислорода не приоткрыли, боясь, что дым пойдет раньше, чем они успеют скрыться. Или хотели, чтоб огонь добрался до газа, так как ручки на печке были повернуты на открытие газа, а газ должен был сначала накопиться в закрытом помещении, потом взорваться. Уходя, они вспомнили о ребенке, и один из них, набрав в охапку белья из комнаты Тьерри, бросил в спальне у кровати, где лежала маленькая Лиза, и поджег ее, пламя охватило белье и бумагу. Пошел дым и запах. Они или он один, надо еще работать, вышли, не запирая за собой двери. Оля осталась лежать в ванной. Пожарные приехали через двадцать минут, как им сообщил сосед с пятого этажа, и успели затушить пламя, охватывающее пока еще только две комнаты. Конечно, это я пытаюсь высказать вслух свою версию. Камера наружного наблюдения, установленная у входа в подъезд дома, зафиксировала выходящих, но лицо показал только Мормурадов, его-то оперативно разыскали работники МУРа. Когда старый, опытный сотрудник в Казахстане проверял в плацкартном вагоне поезда «Москва-Ташкент» паспорт Мормурадова, задавая ему вопросы, то увидел явное расхождение в фотографии и лице проверяемого, нервозность узбека и нечеткость ответов, и он принял решение задержать проверяемого пассажира поезда. При сличении фото на паспорте и распечатки по розыску Мормурадов был задержан, — так закончил излагать свою версию следователь Ковердов.