Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— Я в крайнем отчаянии и не понимаю, как спихнуть эту машину с горки, чтобы она побежала, полетела и хоть как-то начала двигаться. Помогите. Прошу, — просил у него Артем.

— Хорошо, я понял. Тринадцатого мая ко мне. Созвонитесь с моим помощником Дмитрием. Даю телефон.

Но прежде чем встретиться с Васильевым 13 мая, то 7 мая, без пятнадцати десять Артема провели в кабинет полковника милиции Щукина.

На Петровке 38 Артем был не первый раз. Был он и в 1995 году в кабинете первого зама начальника ГУВД Москвы генерал-майора Васильева. После этого в этом кабинете он был еще у двух разных генералов, но это уже были другие дела. Знал Артем о МУРе много от друга своего по тому боевому делу, с бандой Князя, Эдика Маркова и покойного Игоря Бутова. Теперь он был в кабинете человека, который в целом полностью владел обстановкой по расследованию дела об убийстве семьи Карделли.

Артем в это утро встал рано и, так как ему в 13.30 надо было в военной форме быть на мероприятии в Ассоциации «Защита-Р», гладил брюки, чистил ботинки, драил кокарду на фуражке и другие атрибуты формы, приводил ее в порядок. Форма, она ведь, как и машина, без движения хиреет, стареет, ржавеет.

Щукин, как и ожидалось, не проявил доброжелательности в приеме потерпевшего, и форма боевого полковника с отличительными знаками от невоюющих людей не произвела никакого впечатления на полковника милиции Щукина.

Он слегка наклонился в кресле и подал свою руку. «Но почему у него на глазах в темном кабинете были затемненные очки?» — Артему было сразу не понять. Все станет понятней гораздо позже, и особенно этот трюк с быстрым окончанием беседы.

Артем начал задавать свои вопросы и делать свои выводы и вносить предположения.

— Сколько раз допрашивался Мормурадов?

— Ну, я неоднократно бывал в Бутырке и беседовал с ним. Это тертый калач! Судимость у него есть, и не одна, боксер. Одним словом, рецидивист. Молчит, и все.

— Можно ли развязать язык этому «очень крутому», как его представляют в прокуратуре, недоноску, и что надо сделать для этого?

— А что сделать, да ничего не сделаешь. Да, а что биться по этому поводу, на него и так фактов полно.

— Да что вы все заладили, факты, рецидивист, боксер, — начал злиться Артем.

— Давайте без эмоций, — сразу стал поправлять его Щукин.

— А вы меня не останавливайте, я ведь вам не мешаю пить чай.

— Хотите — присоединяйтесь, — уже более дружелюбным тоном сказал Щукин.

— Скажите, Александр Иванович, я вам в течение года мешал работать?

— Да вроде нет.

— Так, а что вы уклончиво отвечаете на мои вопросы? Дело-то почти закрыто, готовятся документы на суд, но я опять по Мормурадову. Проводилась ли с ним работа психиатра, гипнотизера, экстрасенса, проверка на детекторе лжи? Скажите, где наши Гуровы, Жегловы, Шараповы, где престиж милиции? Складывается впечатление, что Мормурадов запугал весь уголовный розыск.

— Это не так. Поверьте, мы сделали все, что могли, и даже больше.

— А результата нет. Почему вы так холодно встретили моего адвоката?

— Не люблю адвокатов.

— И это все?

— Ну не люблю, и все.

— Но вы можете не любить конкретного человека, но Федор Матвеевич Вам еще ничего плохого не сделал, он только хочет помочь в расследовании.

— Знаю я их помощь.

— Значит, вы чувствуете за собой вину?

— Ладно, товарищ полковник, хватит тут меня учить и воспитывать, — наклоняясь Наконец-то вперед, угрожающее сказал Щукин.

— Слушайте, полковник, я пришел к вам с одной целью: узнать, как, на ваш взгляд, кто и как работал по расследованию, хотите ли вы дальше добросовестно работать, или я буду докладывать и в Госдуму, и в Общественную палату, и выйду на генерала Бастрыкина, что вы не способны реально оценить дело и работать. Боюсь, при дальнейших ваших возражениях на вас пойдет накат. Заявляю это, как предупреждение, чтобы потом на меня не обижались, мол, полковник — говно, исподтишка нападал на «ударников» уголовного розыска.

Щукин был не в себе, он перестал мешать ложечкой свой чай и даже снял очки, тогда-то Артем сразу разглядел явно припухшие веки и красные глаза. Он сам не раз видел себя таким, когда выпивал накануне немалую дозу крепкого алкоголя.

Зная, что будет встречаться с Артемом, этот человек вообще и не готовился. Да такие и не готовятся, у них весь расклад дела. Они правят бал.

— Я попрошу не хамить. Вы не у себя на плацу.

— Да я еще пока не хамил, вот когда мы, верней, я и мои боевые друзья начнут хамить, то вы меня в своем кабинете никогда не увидите, и себя, пожалуй, тоже. У нас и руки не короткие, и оружие имеется. Мы офицеры армейские, полевые, товарищ милиционер. Вы запороли вместе с Левковым дело полностью, — привстав и смотря зло в опухшие глаза Щукина, говорил Артем.

В этот момент в кабинет вошел человек высокого роста, представительный, на вид ему было лет 45. Он был в темном костюме, синей рубашке и при темно-синем галстуке.

— Александр Иванович, — начал он с порога, — через десять минут у меня в кабинете. Выезжаем.

На это Щукин ничего не возразил, а даже закивал головой.

Артем Шмелев встал и, обращаясь к вошедшему, сказал:

— Имею честь представиться, я полковник внутренних войск МВД, Шмелев Артем Викторович, а Вы кто будете?

— Я полковник Чер…с…к, — и вошедший так назвал свою фамилию, начинающуюся на букву «Ч», что Артем не разобрав фамилии, сказал:

— Вы начальник у полковника Щукина?

— Какое это имеет значение?

— А такое. Вы слышали о деле убийства семьи Карделли? — Артем повернулся к вошедшему и сделал шаг ему навстречу. — Я отец убитых детей и внучки, и Вы, полковник, наверняка знали, что будет беседа со мной у Щукина. Зачем вы хотите его забрать в начале нашего разговора? Не получится! Я пойду сейчас к начальнику розыска и, может быть, даже и к самому генералу Колокольцеву. Понятно? И примите сейчас же правильное решение.

Вошедший смотрел на Шмелева, потом как-то вопросительно посмотрел на Щукина и, «раскланявшись», не сказав ни слова, удалился. Позже Артем поймет, что это был сговор. Щукин допустил ошибку, если бы это была не подстава, и вошел настоящий начальник управления, то он обязательно бы встал при его появлении, и, когда Артем «отчитывал» вошедшего, то Щукин попытался бы что-то возразить в поддержку своего шефа, а он смотрел на эту комедию сквозь очки и даже слегка улыбался.

Немного успокоившись, Артем продолжил:

— В деле явно фигурируют соучастники или пособники, почему их так и не привлекли к ответственности за ложные показания в своих объяснениях, где идут открытые и явные несостыковки. Трое из них судимы, нет повторных допросов, нет очных ставок. Неполная детализация телефонных звонков. Что все-таки сдавалось в ломбард? Список украденных вещей начал уточняться только недавно. Дело раскрыто, а мы до сих пор не знаем, что произошло в квартире, где следственный эксперимент на месте преступления?