Леонид Словин - Война крыш

— Без сомнения. Сколько сейчас?

— Двадцать один, пятнадцать.

— Скоро подтянуться.

Звонок, которого ждали, раздался сразу после десяти.

Охранник, стоявший во дворе, предупредил по сотовому телефону:

— Приехали. Торгашка, с ней мужик. В «девятке», 18–31. Цвет «мокрый асфальт»…

За месяц, истекший прежде, чем произошло происшествие на Тушинском оптовом рынке, выполняя полученный от Марины официальный заказ, мы подвергли жизнь и деятельность Любки тщательному негласному анализу. Выяснилось, что Любка крепко переоценила свои возможности. Иначе: «взяла не по чину…»

— Идут к подъезду…

Домофоном Любка не воспользовалась. В подъезд как раз входила соседская семейная пара. Надрала код. К лифту поднялись все вместе. Через несколько минут тренькнул дверной звонок. Марина подошла к глазку. Любка стояла на площадке необычно серьезная.

— Марина! Это я… Пришла поговорить. Так глупо тогда получилось.

— Ты одна?

— Да, он уехал в Кабарду! Полный отморозок!

Марина словно колебалась.

— Не беспокойся, Марина! Я не обижаюсь! Это мне урок! Знаешь, как я тогда переживала! Мне и мама моя все время твердила: «Только чтобы все по-честному, Люба!»

— Ладно! Входи… Я уже спать легла. Побегу, что-нибудь накину…

Так и было задумано, Марина открыла замок, выскочила назад в комнату. Любка уже входила. Свет в огромном — генеральском — холле был выключен, однако узкой полосой падал в неприкрытую дверь из зала впереди, от люстры. Справа и слева по обе стороны холла темнели двери: туалет, ванная, помещение для прислуги, кухня. Люба прошла вперед — она уже была в квартире. её спутник скользнул следом. Прихожая была пуста. Осторожно открыл дверь. Любка была уже в зале. Это был все тот же бандит — невысокого роста, с овчарочьими длинными ушами и вытянутым острым лбом над выдававшимся вперед хищным лбом. Он ступал неслышно. Глеб-охранник стоял в темном проеме большой — генеральской — ванной, натянув на лицо черный с прорезью чулок…

Момент — и вошедший, выдернутый за руку и волосы из холла, влетел в ванную, вбил подбородок вместе с носом плашмя во вскинутое кверху стремительное колено бывшего десантника… Бандит, однако, оказался тоже подкованным по части единоборств. Не заорал, сгруппировался. Сильно, как палашом, врезал сбоку по почкам. Локтем другой руки снизу вверх проехал по хрящам носа… Схватку он, однако, не выиграл. Использовав элемент внезапности, Глеб успел поймать кисть — большой, с вывернутым суставом палец хрустнул…

Глеб успел приставить «Макаров» к голове бандита.

— Руки на стену! Ноги шире!

Охранник обыскал его. Во внутреннем кармане лежал газовый пистолет. Глеб переложил его в свой карман.

«Военный трофей…»

Вытащил бумажник с документами.

— У Любки получишь…

И не отпуская вывернутую назад кисть, он подвел бандита к дверям

— И без глупостей!

Отголосок схватки в передней проник в комнату. Любка поняла, что произошло, кинулась назад к дверям, охранник опередил ее. Любка вскинула ногу — хотела попасть в пах…

— Ах, сука… — Глеб схватил её за волосы. Любка вцепилась ему зубами в плечо. Успокоилась, лишь получив сильный плашмя удар тыльной стороной ладони в лицо.

— Гад, зуб выбил!

Он врезал еще. С силой толкнул в комнату.

«Шутить не будут…»

Любка это быстро усекла.

Когда из другой комнаты появились Марина и Петр с черным, с прорезью, чулком на лице, Любка была уже совсем в другом образе.

— Я ведь зачем приехала, Марин? Ты не думай! Переписать расписку. Что было, то было. Не сердись, Марина. Была бы умней — так бы не сделала, ей-богу! Бумага у тебя найдется? Ручка у меня с собой…

На столе лежала школьная тетрадь в линейку. Люба достала ручку.

— Сколько я теперь должна, Марин? У меня голова кругом идет. Я ведь тоже потеряла. Тысяч сорок, наверное!..

— Это — твои проблемы. И твоего бандита.

— Ты права! Золотые слова!

— Учти, с ними… — Марина показала на Петра, — тебе отдельно рассчитываться…

— Что ты имеешь в виду, Марина?

— Это фирма по возврату долгов…

Петр сказал коротко:

— Треть от невыплаченных сумм. В расписке укажи срок. Пять суток. Больше ни дня…

Любка молча написала расписку. Ушла.

Мы еще поговорили. Петр обрисовал положение нашей фирмы, её возможности.

— Нашей базовой является ассоциация «Лайнс»…

— Я в этом мало разбираюсь

— Это лидер на рынке охранного бизнеса и информации…

Петр сдвинул на миллиметр тесный галстук.

— Чтобы убедиться в её возможностях, один раз в году наши клиенты могут получить данные о себе. Причем совершенно бесплатно.

— Любопытно. Теперь я тоже могу?

— Пожалуйста. Как называется ваша фирма?

— «Босса Нова».

— Не слышал. — Петр черкнул в блокноте.

Марина взглянула на часы.

— Я должна позвонить… Нет, нет. Вы мне не мешаете… — Марина подсела к телефону. Я подсчитал количество цифр набора. Без сомнения, она звонила в Иерусалим…

«В то же время, когда она звонила из офиса…»

Видимо, это был час для контрольного звонка. Трубку долго не снимали. Я насчитал примерно семь гудков. Наконец трубку сняли. Марина машинально сказала:

— Извините.

— Не туда попали? — спросил Петр.

Голос её звучал расстроено:

— В том-то и дело. Попала я правильно это уличный телефон-автомат. Трубку только снял не он, а кто-то другой.

— А может, кому-то надо было звонить, перехватил трубку из рук…

Там такого не бывает. С ним что-то случилось…

По особенностям номеров полицейских машин, прибывших на место происшествия на улицу Бар Йохай, можно было судить об их принадлежности, а следовательно, о важности, которую израильская полиция — миштара — придает раскрытию преступления. Желтый ободок красных номеров отличал Иерусалимскую окружную полицию. Однако были тут и красные целиком номера — Генерального штаба полиции, и даже неизвестно каким образом оказавшийся тут белый ободок тоже на красном — полиции Тель-Авивского Округа…

Научный отдел полиции на осмотре был представлен всеми тремя его уровнями. Прибывший первым эксперт полицейского участка Катамоны занялся первоначальной обработкой следов, получением отпечатков пальцев на месте преступления. В его компетенцию входил также поиск и экспресс-анализ возможных наркотиков на месте преступления. Полицейский эксперт отнес следы на теле Амрана Коэна к потекам. По их характеру можно было определить, истекала ли жертва кровью стоя или лежа, и изменялось ли первоначальное положение её после ранения. Его первоначальное предположение было: «Амран Коэн получил повреждения стоя…»

Прибывшие почти одновременно специалисты криминалистической «лаборатории на колесах», находящейся в ведении Генерального штаба израильской полиции, так называемые «длинные руки Генштаба» — подтвердили его заключение.