Ангелина Прудникова - Воровские истории города С

— Так ведь пшик — и нету… — напомнил Николай.

— А вдруг — не пшик? Живой он там? Где дверь, хозяин? — крикнул Иван. — Тут в сенях хоть глаз выколи…

— По стенке… — прохрипел из комнаты избитый, но на удивление живучий Уткин. — Направо…

— Ну, счастливо тебе, извиняй, так получилось…

Утром соседка Уткина Анастасия Макарова приехала проверить свой домишко. С Надеждой Уткиной они дружили, часто помогали друг другу. Знала, что Уткин оставался на даче один.

Виктора она увидела во дворе его дома. Он стоял, держась за забор, и тихо плакал, как ребенок. Лицо его трудно было узнать — сплошная синяя маска.

— Кто тебя побил?! — ужаснулась Анастасия. — Тебя что, одного и на день оставить нельзя? Ведь тебя могли убить!

— Хотели… — еще больше скривился Уткин. — Младший братец говорил: надо убить и дачу сжечь, да Ванька не дал.

— Это бомжи, что рядом-то живут? Ты что, пил с ними? Пойдем-ка! — Анастасия потянула его в дом.

Уткин замотал головой: «Боюсь!»

— Да что с тобой: твой дом, чего тебе бояться?

Он оторвался от забора и пошел вслед за соседкой.

— Давай-ка собирайся и езжай к жене, тебе к врачу надо, но сначала домой, понял?

— У меня деньги отобрали… Часы вот тоже…

— На тебе на билет. — Анастасия порылась в кармане. — Закрывай дом, и сейчас же к жене! — она осуждала Уткина за пьянку и разговаривала с ним сурово.

Внутри дачи был беспорядок: стулья, табуретки опрокинуты, сушки, продукты рассыпаны, белье на кровати скомкано; сильно воняло бензином. Уткин надел пиджак. Проверил в кармане: «Хоть Документы не взяли… Бандиты…» Закрыл входную дверь на ключ.

— Закурить не найдется? Я-то бросил, с собою не взял курева…

— Нет, не найдется, иди давай.

Макарова посмотрела вслед медленно удаляющейся тщедушной фигурке в ушанке и валенках.

Рано утром Стародубцев приперся к домику Драчевых. Иван был на ногах, Николай валялся на койке не раздевшись.

— Ты за что меня вчера саданул? — осведомился Вовка у Ивана.

— Пойдем-ка лучше часы толканем, — Иван показал ему наручные часы на черном ремешке. — Дурак ты по пьянке, вот и получаешь постоянно.

Они пошли по шоссе. Шоферу тормознувшей машины продали часы за пять тысчонок. Иван добавил десять тысяч — на бутылку — и дал Вовке на дорогу:

— Мотай в город. Одна нога здесь — другая там.

Спровадив Вовку за спиртом, братья пошли к дому Уткина: удостовериться, что там происходит. Пожара утром не наблюдалось. Значит, или мертв, или… надо добить. А может, газом отравился?

Придя к даче, обнаружили, что она закрыта. Насторожились, заволновались. Где он там? Живой? Мертвый? Выбили стекло на веранде, потом в тамбуре… Хозяина нигде не было видно. Дальше не полезли: будь что будет. Кажется, ушел отсюда. А им уже никак не уйти: иначе — сразу вину признать свою.

Когда вернулся Вовка, Николай, как более неуравновешенный, все еще тревожась, за выпивкой рассказал, что ночью били Уткина, что Ванька ударил его табуреткой по башке…

В тот день, 9 апреля, водители на загородном шоссе встречали не однажды подгулявшего бомжа. Он неуверенно шел посредине дороги и голосовал проезжающему транспорту. Водитель грузовика, остановив машину, увидел синее, избитое лицо, затуманенный взгляд; мужчина попросил отвезти его в город, хотя сам шел по дороге на Кудьму. Водитель объяснил ему, что он не прав, и тронул машину дальше.

Видели и другие проезжающие, что мужчина, одетый в фуфайку и валенки, стоя на дороге, как ненормальный, голосовал машинам, идущим в противоположные стороны. Шофер самосвала, притормозив возле него, услышал, что мужчине хочется к жене Наде, которая живет в городе по такому-то адресу, но испугался его устрашающе-синего лица и не стал связываться. Затем мужичка, напоминавшего бомжа, видели идущим по узкоколейке к Водогону, а там кондуктор дежурки, следовавшейдо Белого озера, не пустила его в вагон, так как ехать мужчина хотел в город…

К вечеру ему удалось сесть в автобус, но оказалось, что он идет на Солзу, и кондуктор посоветовала сильно побитому, но не пьяному бомжу выйти из автобуса, перейти на другую сторону дороги и дождаться попутного транспорта. А что бы — повезти его в город через

Солзу!..

В шесть часов вечера Уткин окончательно свернул в лес и, потеряв всякую ориентацию, остановился возле накатанной лыжни. Он еще мыслил, но мыслил затуманенно и, как таракан с оторванным усом, уже кружился на одном месте…

Мимо проходил лыжник. Остановился. Спросил мужчину с синим лицом, кто он и что тут делает. Тот назвался: «Виктор». Показал документы: пенсионное удостоверение и паспорт. Лыткин все равно решил, что перед ним бродяга. Или хорошо подгулявший дачник: домики рядом — везде, кругом. «Дорогу найдешь?» Тот кивнул. И лыжник ушел. А Уткин двинулся в лес.

Десятого апреля Анастасия Макарова, вновь приехав на дачу, не застала в доме Уткиных никого: никто не наводил порядок, все было так, как и вчера. Вечером она, встревожившись, позвонила Надежде и спросила, где Виктор. Последовал ответ: «На даче».

— Как «на даче»? Он не пришел домой? Я же его еще вчера на автобус отправила, денег ему дала. Он был сильно избит, сказал, что его братья побили, ну, знаешь, эти… Они одни там живут.

Надежда встревоженно закричала.

В тот же день лыжник Лыткин (он же бывший работник милиции) снова шел своей знакомой лыжней и не поленился свернуть по следам вчерашнего странного субъекта в лес. Через пару километров он увидел его стоящим у дерева. Весь снег вокруг был утоптан следами — мужчина ночью не садился и не ложился, но в темноте, видно, не знал, в какую сторону ему податься. Хотя, пожалуй, ему это давно уже было безразлично. Мысленно он стремился только домой, к жене, — Да, куда его и направляли; но ноги, и без того плохие, ему уже отказывали — под утро он уцепился руками за ветку, да та и стоял. Опять на вопросы Лыткина он мычал и кивал головой, попросил даже закурить, но у Лыткина сигарет не было. Отцепляться мужчина тоже не захотел, а захват его был неосознанно-мертвым. Лыткин видел, что он не пьян, что избит, что не в себе, что, наконец, ночь здесь провел, но куда и как его отсюда тащить? Такая обуза! В конце концов, кому-то нравится стоять посреди леса, вот и пусть себе стоит… Лыткин продолжил свой путь.

Надежда металась в поисках мужа, ей помогал зять. На даче они обнаружили погром; видно было, что хотели поджечь: даже постельное белье керосином облили и пустой баллончик из-под газа зачем-то открыли, посреди комнаты оставили… О Викторе никто ничего не знал.

Одиннадцатого апреля Николай, вернувшись из магазина, Ивана на даче не застал: он как сквозь землю провалился. Пожаловался на это Вовке Стародубцеву. А Ивана в это время уже допрашивали.