Картер Браун - Мини-убийцы: Страх подкрадывается исподволь. Любовники не возвращаются. Поймаймне птицу Феникс. Мини-убийцы.

— Хорошо, — сказал Грир, — а где остальные?

— В доме… Они, конечно, все совершенно подавлены. Смерть последовала на следующий день после обнаружения трупа ее брата…

— Да-а-а… Вам лучше оставаться с ними, пока не увезут тело.

— Слушаюсь, лейтенант, — кивнул Хьюстон и медленно направился к дому.

За нами подъехали еще две машины, и в одно мгновение ферма оказалась наводнена полицейскими. Медицинский эксперт подошел к нам, помахивая своим чемоданчиком.

— Одно убийство за другим, лейтенант! — возбужденно воскликнул он. — Что, судья Линдсей разрешил открыть охотничий сезон?

Грир пристально посмотрел на него, и медик немного смутился.

— Я острю на нервной почве, — пустился он в объяснения. — Всякий раз при виде трупа у меня спазм в желудке, меня тошнит.

— Ну, так готовься, — сухо проговорил Грир. — Тело там, на берегу озера.

Всей толпой мы двинулись за дом, но к озеру толпа редела, превращаясь в прерывистую вереницу. Грир шагал впереди меня с озабоченным видом, засунув руки в карманы.

Последние пятьдесят ярдов мы пробивали себе путь через трясину и густые заросли тростника, мокрые стебли которого оставляли темные пятна на моих брюках.

Двое сторожили труп: Гэлбрайт Хейзелтон присоединился к Питу. Оба стояли неподвижные, не глядя на белый мокрый узел у их ног.

Я немного отстал, когда мы подходили к ним. Это лейтенанту нужно было работать, а меня привели сюда против воли.

Клемми Хейзелтон лежала лицом вверх на старом плаще, который, как мне кажется, принадлежал Питу. Ее широко раскрытые глаза смотрели на небо с немым укором. Белая ночная рубашка обвила ее плотно, словно саван, и оттого девушка казалась еще моложе.

Подняв глаза, я встретился взглядом с Хейзелтоном.

— Бойд? — хриплым голосом проговорил он. — Вы явились? Это из-за вас она умерла. Я вам говорил, я предупреждал, ведь ей надо было очень немного, чтобы потерять голову и решиться на безумный шаг!

— Мистер Хейзелтон, — сухо сказал Грир, — я…

Хейзелтон побагровел от ярости, его усы дрогнули.

Он сделал шаг ко мне.

— Она покончила с собой! — злобно прорычал он. — Ночью она выбралась из дому, побежала к озеру и бросилась в воду… — Его лицо сморщилось, и он заплакал, всхлипывая, как ребенок, которого выпороли, а он не знает за что. — Она была одна! — продолжал он шепотом. — Вы понимаете? Она страдала… Одна, совсем одна, и больше она не могла выдержать!.. Предпочла умереть. — Его голос снова окреп. — Это вы, Бойд, толкнули ее на это! Вы ее убили, это так же верно, как если бы вы пустили ей пулю в сердце.

Он сделал еще шаг ко мне и, размахивая руками как сумасшедший, завопил:

— Убийца!

Грир сделал знак Карнаку, который поспешил к тому, и сгреб, пытаясь успокоить.

— Отведите его в дом, — приказал Грир.

Карнак и Хейзелтон медленно удалились. Полицейский встал на колени около Клемми и раскрыл свой саквояж.

— Это вы ее нашли? — спросил Грир у Пита.

— Да, лейтенант, — ответил Пит, энергично кивая. — В семь часов утра. Мисс Вест пришла ко мне сказать, что мисс Клемми нет в ее комнате. Я сказал, что обойду все вокруг. Когда я подошел к озеру, было уже семь тридцать. Тут я увидел ее — плавает посреди озера, вниз головой. Я отправился за ней и доставил к берегу, а когда увидел, что она мертва и уже ничего нельзя сделать, вернулся в дом и известил мистера Хьюстона. А он велел мне вернуться сюда и ждать. Я так и сделал.

— Это на вашем плаще она лежит?

— Да, — ответил Пит, — я снял его, когда вошел в озеро, а когда вытащил ее, расстелил плащ… чтобы она не измазалась о тростник.

Молодой врач выпрямился, лицо его пожелтело.

— Я не много могу сделать сейчас, лейтенант, — сказал он, — она утонула, это все, что я могу сказать. Тело находилось в воде несколько часов.

— Да, — произнес Грир, качая головой. — Если вы хотите забрать ее, я не возражаю. Пусть только фотографы сделают необходимые снимки, и она — ваша.

— Хорошо, — пробормотал врач, еще более позеленевший от такой перспективы.

— А мы вернемся в дом, — объявил лейтенант, — нам здесь больше нечего делать…

— Лейтенант! — сказал я. — Ее ночная рубашка… она белая.

— Я и сам это вижу!

— Она не запачкана, — пояснил я.

— Но врач же сказал, что тело несколько часов пробыло в воде, — проворчал он, но в голосе его прозвучало сомнение.

— Эти пятна не смываются водой, — настаивал я. — Попробуйте сами, когда вернетесь домой.

Я ткнул пальцем на зеленые пятна, которыми были испещрены внизу его брюки.

Он некоторое время смотрел на них, потом опустился на колени возле трупа и стал тщательно изучать рубашку, не дотрагиваясь до нее.

— Вспомните о душераздирающей сцене, которую устроил ее отец… — медленно продолжал я. — В середине ночи она выбирается из дому от одиночества, бежит к озеру и бросается в воду.

Грир встал и внимательно осмотрелся.

— Да, чтобы приблизиться к озеру, нужно пробраться через камыши, — заявил он. — Но она через них не пробиралась, попала прямо в озеро.

— Значит, у нее были крылья?

Он покачал головой:

— Ее принесли, было совершено убийство!

— Да, лейтенант, хорошо вас разыграли.

Грир слегка улыбнулся:

— Потише, Бойд, не забегайте вперед. Вы сделали дельное замечание насчет пятен, согласен, а про слова Хейзелтона мне напоминать не надо, я ничего не забыл. Вы оставайтесь здесь, — сказал он Таю, — а как только увезут тело, присоединитесь к нам.

— Слушаюсь, лейтенант, — ответил Тай, — я займусь этим.

— Скажите, чтобы сфотографировали рубашку со всех сторон, — продолжал Грир. — Я хочу, чтобы она была зафиксирована такой, как сейчас, — чистая, белая, без малейшего пятнышка.

— Слушаюсь, лейтенант, — повторил Тай.

Мы не спеша направились к ферме. По лицу Грира было видно, что он не намерен разговаривать. Я тоже хранил молчание.

— Следуйте за мной, Бойд, — резко проговорил он, когда мы подошли к двери. — Но ни одного слова, вы меня поняли? Никаких вопросов, никаких ответов, никаких замечаний или шуток. Вы будете немы как рыба! Только откроете рот — загремите обратно в камеру.

— Не напрягайтесь, лейтенант, — с улыбкой сказал я. — Вы совершенно правы.

Гостиная сохраняла свое колониальное изящество, но никто не обращал на него внимания. Люди, собравшиеся здесь, напоминали персонажей греческой трагедии через десять минут после развязки.

Гэлбрайт Хейзелтон, тяжело обвиснув в кресле, бессмысленно уставился в камин. На диване рядышком сидели Марта и Сильвия, бледные и потрясенные. Хьюстон стоял у другого конца дивана, как обычно молча взирая через очки прямо перед собой.

Карнак устроился возле двери. Можно было подумать, что его здесь случайно забыли. Грир остановился посреди комнаты, холодно поблескивая глазами, высокомерный и презрительный. Я подошел к Карнаку. Любой чувствовал бы себя неловко на моем месте, но совершенство моего профиля позволяло мне выходить из любых ситуаций, даже таких неприятных, как эта.