Виктор Галданов - Банка для пауков

Как он и ожидал, одним поцелуем они не ограничились.

Когда Тенгиз вышел из спальни и с каменным лицом проследовал мимо него в ванну, Валико не отрывался от пейзажа, расстилавшегося за окном. Спустя минуту из ванной послышался град ругательств.

Валико обернулся и увидел, что Тенгиз входит в комнату, брезгливо неся за антенну сотовый телефон, с которого капали на ковролин капли и ручейки мыльной воды.

— Какая б… оставила в ванной воду? И положила телефон на краю!

— Вот насчет б… — это ты в самый раз, — язвительно отвечал Валико.

Разъяренный Тенгиз с тем же вопросом направился в спальню, откуда вскоре послышался его возмущенный голос, робкие оправдания девушки, затем звук пощечины и звуки рыданий. После этого Тенгиз принялся ее утешать. Рыдания стали на миг чуть погромче, и неожиданно переросли в глухой стон, затем повторились… и стали повторяться чаще…

Валико схватился за волосы. Поистине, у этого юноши мозги расположены где-то в другом месте. Сейчас эти типы начнут звонить, а их «моторолой» хоть гвозди заколачивай.

И они позвонили. В спальне запищал пейджер. Валико вошел и нажал кнопку, стараясь не глядеть на два обнаженных тела, сплетшиеся, фырчащие и кряхтящие, словно в упорной борьбе за первенство.

«У вас 5 минут чтоб нарисоваться» — значилось на экранчике.

Тенгиз уставился на протянутый ему пейджер мутными от кайфа глазами и тряхнул головой, чтобы согнать наваждение.

— Скажи им… скажи им, чтобы подождали… — только и смог пролепетать он.

— Поздно, Дуся, вы полюбили вора… — огрызнулся Валико и, зайдя к кровати с другой стороны, выдернул из-под недовольно вздрогнувшего женского тела подушку, а вместе с подушкой вывалился Тенгизов пистолет — увесистая «беретта» калибра 9 мм.

Увидев, на чем она занималась любовью, Люда тихо вскрикнула, но Валико выразительно приложил палец к губам. Уходя, он крепко шлепнул счастливого любовника по заднице и предупредил, что в его распоряжении ровно десять минут.

Он зашел на стоянку, провожаемый недобрым ворчанием трех шелудивых псов самой редкостной окраски, и двинулся прямо к замеченному им ночью трейлеру с известным ему номером на торце фуры. Валико подошел к кабине и взялся было за ручку дверцы, но медлил открывать.

— Чего стоишь? — спросил за его спиной человек, взгляд которого он почувствовал шестым чувством. — Можешь и вторую руку поднять.

Валико покосился на него. Чеченец с короткой бородкой и маузером в руке стоял в недосягаемости от попыток сопротивляться. Маузер, словно попавший сюда со съемок фильма «Белое солнце пустыни», был способен сделать в человеческом теле дырку диаметром в стакан.

Валико выронил сумку и, подняв вторую руку, оперся о дверцу кабины. С другой стороны кабины вышел договязый водила с монтировкой в руке.

— Что за питичка к нам пирлетел? — спросил он.

— Думаю, что мент, — заявил Абди. — У меня на ментов очень хороший нюх.

— Да? Ты — мент? — поинтересовался Григорий.

— Я такой же мент, как ты китаец! — раздраженный бросил ему Валико. — Слушай, ты мне на пейджер звонил, я и пришел-да! На хрен тогда звонил?

— Я звонил не тебе, — отрезал Абди. — Кто тебя прислал?

— Сын Вано. Тенгиз. Он сейчас сам подойдет. И хули ты меня держишь здесь, как лашпекта, с поднятыми руками? Чтобы первый же увидевший нас козел в «контору» стукнул?

— Ты пришел на чужую встречу, — заявил Абди. — Я звонил — телефон не отвечал. На пейджер позвонил — ты прискакал. Пароля не знаешь. Имен не знаешь. Я имею полное право тебя здесь положить и сваливать.

— Давай, вали-вали! — засмеялся Валико. — Ты свободно по Москве ездишь только потому, что мы вас прикрываем. А на звонок не ответили потому, что мобильник утопили.

— Как утопили?

— В ванной утопили, блин!

— А почему другие ваши телефоны не отвечают?! — разозлился чеченец. — Где Вано? Где Дато? Где все?

— А я только за свой телефон отвечаю, — отрывисто пролаял в ответ Валико.

— Ну ладно, пацаны, успокойтесь вы, честное слово… — начал утихомиривать их Григорий и нечаянно встал между двумя спорщиками.

Валико моментально обернулся, перехватил его руку с монтировкой и одной рукой прижал шею долговязого водителя, который таким образом стал прекрасным щитом между ним и чеченцем. Другой рукой он извлек «беретту» и навел на Абди.

— Клади оружие! — заорал он, — Иначе я его сейчас пристрелю.

— Да стреляй сколько хочешь, — рассмеялся тот, — такого добра тут много на свалках валяется. А вот я если выстрелю, я вас обоих насквозь прошибу. И тебя уложу. И его.

— Послушай! — возмутился Григорий. — Такой вещь не говори, Абди, ведь мы с тобой один хлеб-соль кушали, как ты можешь такие слова в мой адрес говорить, вай! Не понимаю! Слушай, — обратился он к Валико, — правильно говорят, что эти чеченцы как волки. У них и на знамени волк нарисован…

— А вы осетинские горные козлы! — взбеленился Абди. — И вас надо не стрелять, а резать как козлов…

— Вай, Абди, зачем шумишь! — в бурную ткань их беседы вплелся со стороны ленивый и небрежный голос. — Что вы по-человечески разговаривать не умеете? Кричите тут, ворон пугаете…

Полуавтоматическая винтовка Драгунова в руках подходившего к ним Тенгиза казалась игрушечным, почти декоративным сувениром.

— Ну, давай, давай, что ты тут стоишь как памятник Горгасали, — прикрикнул он на чеченца, — Вытянул свою пукалку и стоит. Ты — что, ее из музея Ленина скоммуниздил-да?

— Вот что, — утихомирившись, чеченец сунул маузер за пояс, — мы с твоим паханом так не договаривались. Все должно быть четко! Я позвонил, ты ответил, башли принес, товар забрал. Базар есть? Базара нет! А ты сначала на меня ростовских напускаешь, потом хрен знает кого посылаешь…

Валико отпустил Григория и с улыбкой извинения возвратил ему монтировку. Тот плюнул и пошел в кабину за свое рабочее место.

— Каких еще ростовских, — нахмурился Тенгиз. — Тебе же был обеспечен спокойный проезд до Москвы. Мы же тебе все прогарантировали…

— Это ты мне тоже прогарантировал? — издевательски поинтересовался Абди, указав на следы пуль на кабине и контейнере. Один явственный след виднелся на топливном баке. — Слава Аллаху, что у этих сволочей мелкашечный пистолет был, а то твой товар уже ушел бы туда, на юг. Ты мне за это еще двадцать процентов прибавишь, потому что это от вас нас кто-то просучил. Вот эти номера были на их машинах, видишь? — Абди дал ему бумажку с записанными номерами. — Одну машину с тремя кашкалдаками я уже к Аллаху отправил. Теперь вторую найдешь и с сам с ними разберешься.

— Ладно, — пробормотал Тенгиз, пряча в карман бумажку, — разберемся.

— Хочешь — разбирайся, не хочешь — не разбирайся, мой не дело, — парировал Абди, — а я свой дело сделал, базу привез, башли — получим. Пока башли не увижу, говорить не буду. А получу — съездишь к папе и мне еще двадцать процент привезешь.