Дж. Коннолли - Слоеный торт

– Нас пересадили сюда из-за дыма. Им, видите ли, не нравится. – Джимми встает и приветствует нас. Мы обмениваемся рукопожатиями. У него пухлые и слегка влажные ладони. Джин, продолжая крутить в руке золотую зажигалку, лукаво мне подмигивает. Мы присаживаемся за стол и начинаем легкую светскую беседу, типа: «Как доехали?», «Пригодилась инструкция?», «Отличное местечко, не правда ли?»

– Вам надо побывать здесь вечерком в субботу, – говорит Джимми. – В это время вы не найдете ни одного человека в фермерской одежде. Все проходит на королевском уровне. Там вам и смокинги, и вечерние платья. А летом здесь работает ансамбль – группа скрипачей. Они исполняют классическую музыку прямо на траве. Говорю вам, это, мать его, просто потрясающее зрелище.

– Неплохо звучит, – замечаю я.

– А знаете, кого я здесь видел на прошлой неделе? Ну, угадайте, – обращается он к нам с Морти.

– Не знаю, – отвечает Морти.

– Ну хотя бы попытайтесь. Мы пожимаем плечами.

– Да ну вас. Так и быть, скажу. Рода Стюарта. Представляете? Здесь был Род, мать его, Стюарт, собственной персоной. Мне стоило только протянуть руку, и я мог бы коснуться его. – Джимми крепко хватает меня за руку. – Вот как близко он сидел.

– Он был один? – спрашивает Морти. Кажется, он немного впечатлен.

– Да его сопровождала целая футбольная команда.

– Вы взяли у него автограф?

– Не валяй дурака, Морт. Надо быть полным идиотом, чтобы гоняться за автографами в таком заведении. Здесь такое не принято.

– Зря. Это ведь очень серьезно, – говорит Морт. – Если бы мне пришлось столкнуться со Стиви Уандером или Барри Уайтом, я непременно подошел бы, поздоровался и попросил автограф.

– Только не здесь и не со мной. Моя малышка была в диком восторге, когда увидела Рода. На следующий день я съездил и купил ей все его записи.

Улыбаясь каким-то собственным мыслям, Джин подзывает официанта. Тот меняет пепельницу каждый раз, когда наш приятель добивает очередной «ротманс».

– Повторить.

– «Шивас ригал», сэр? Большой стакан? Джин кивает.

– Ах да, – вспоминает Джимми, – дай-ка нам меню. Еду здесь готовят с любовью, правда, сынок?

Официант не отвечает, но видно, что он немного смущен.

– Нет, я серьезно. Такой жратвы, как здесь, вам не доводилось пробовать ни разу в жизни. Здесь повара самого высокого класса. Скажи, сынок, я ведь прав?

– Конечно, сэр, – отвечает парень и удаляется за меню.

– Я что-то не голоден, – бормочет Джин. – Закажу я, наверное, бифштекс и пару булочек.

– Я тебя умоляю, Джин. Ты все время заказываешь этот дурацкий бифштекс. Не хочешь для разнообразия отведать чего-нибудь другого? Вот погляди, – официант как раз принес меню, – у них есть утка, кролик, отменная телятина, курица с травами и специями, попробуешь которую и сожрешь собственный язык. Теперь рыба. Хочешь – лосось, хочешь – морской язык, форель.

– Я хочу бифштекс.

– Смотри, печень под дьявольским соусом.

– Просто бифштекс.

– Ягненок.

– Если ты не возражаешь, Джеймс, я все же остановлюсь на бифштексе.

– Проклятие! Какой смысл приезжать в лучший кабак в стране, если не сказать, в целом мире, если ничего не собираешься жрать, кроме своего гребаного бифштекса?

– Я его хочу, Джим.

– С таким же успехом можно пойти в простую закусочную.

– Послушай, Джим, я не хотел сюда ехать. По мне, лучше бы мы встретились с парнями в пивнушке. В любой, которая тебе бы приглянулась. Ты сам захотел приехать именно сюда.

Джин высказывает свои возражения с мягким акцентом, характерным для графства Донегол, что в Ирландии.

– Ладно, ладно. Не продолжай. С меня хватит, Джин. Джимми произносит это таким тоном, словно Джин – психопат, с пеной у рта пытающийся доказать ему, что черное – это белое.

Парень в белом фартуке принимает заказ. Мы с Мортом заказываем одно и то же: паштет из утки и отварную семгу с молодым картофелем, кресс-салатом и латуком. Джимми же устраивает целое представление, демонстрируя свои ограниченные снобистские знания относительно блюд и вин. Джин просит бифштекс.

– Хорошо, сэр.

– Он у вас большой?

– Восемь унций, сэр.

– Тогда принесите два.

– Да, сэр. Как вам его приготовить?

– С кровью, на каждый положите поджаренное яйцо.

– Насколько поджарить яйца, сэр?

– Не сильно.

Официант записывает все в блокнот. Джимми мотает головой.

– Что за чушь, – вздыхая, говорит он и смотрит на нас с Морти. – Ни вкуса, ни стиля.

По-моему, как раз наоборот. Джин показал высокий стиль. Он сказал, чего хочет и как ему это приготовить. В пятизвездочном заведении это как раз то, что нужно.

Приносят первые блюда. Мы опять болтаем о всякой ерунде. Джимми рассказывает небылицы про старые добрые и не очень времена.

– Вот раньше была уголовная полиция! С ними можно было пропустить по стаканчику, потравить анекдоты и посмеяться. Возможно, вы даже учились с ними в одной школе, только их карьера сложилась несколько иначе. Они могли бы оказаться на вашем месте с таким же успехом, как и наоборот. По сравнению с тем, что творится теперь, прошлое кажется какой-то детской игрой в казаки-разбойники.

Джин быстро расправляется с бифштексом и омлетом, а также с уложенными в плетеную корзинку булочками. Кажется, чем больше он поглощает, тем сильнее разжигается его аппетит. Джимми не врал: еда действительно исключительная. Мы доедаем и хвалим Джима за хороший вкус в выборе ресторана. На это, думаю, он и рассчитывал. Жизнь приятна на вкус.

Джимми подзывает гарсона и заказывает кофе, бренди и, показывая на стакан Джина, еще двойной «Шивас». На наш столик прямо-таки налетела группа официантов. Они быстро убрали всю посуду и даже смели со скатерти мусор.

Так что теперь мы сытые и довольные сидим за чистым и аккуратно сервированным столом. Наш паренек возвращается с полным подносом, выставляет напитки, опять уходит к дальней стене и стоит там в ожидании дальнейших указаний. Джимми не заставляет его долго ждать.

– Сынок, нам тут нужно немного посекретничать. Мы крикнем, если что понадобится.

Парень без слов исчезает. Словно по сигналу Джин выпрямляется и становится очень внимательным. Морти смотрит на Джимми и ждет, что тот начнет разговор. И вот он – мистер Прайс. Теперь он снова босс. Выражение лица резко меняется. Только что он улыбался и дурачился – и в одно мгновение холоден и хмурит брови. Взгляд сосредоточен. Пухлый милый щенок мгновенно превращается в смертоносную кобру. Появляется такое чувство, словно он услышал мои мысли о нем самом, о том, что я считаю его недоумком. Или, может, заглянул мне в башку и прочитал их, как бегущую строку. Внезапно я ощутил себя полным придурком. Как можно было подумать, что тип вроде него достиг таких высот, будучи просто болтуном, и заставил отъявленных негодяев и асов преступного мира ходить перед ним на цыпочках, забивая им головы пустым трепом!