Картер Браун - Том 14. Убийство - завтра![ Любимые обречены на смерть. По доброте сердечной. Убийство - завтра! Плач по любимому негодяю]

— Ну так что, мистер Сантеррес? — Его голос дрожал от напряжения. — Разговоры окончены, да?

— Я думаю, можно начинать, — разрешил Артуро.

— Спасибо! — сказал Терри.

Он посмотрел на Рафаэля: его рука дрожала от возбуждения.

— Я собираюсь поговорить с тобой первым, жирная сволочь! — сквозь зубы проговорил он. — Ты получишь пулю в кишки, так что еще немного попрыгаешь, прежде чем сдохнуть!

Тут он повернул голову и уставился на Джонни.

— А потом — твоя очередь, — сказал он. — Счастливец — пуля пробьет твою башку, и ты умрешь сразу же.

Затем он уставился на меня.

— А ты будешь последней, куколка, — гнусаво произнес он. — Тебе немало перепадет за то, что произошло сегодня, и я прослежу, чтобы ты не упустила своего! К тому времени, как ты получишь пулю, ты обрадуешься ей и будешь мечтать только о том, чтобы умереть!

Он опять посмотрел на Рафаэля, и рот его начал непроизвольно дергаться.

— Хочешь помолиться? — Голос его перешел в скрежещущий фальцет. — Или хочешь сохранить свое дыхание для крика?

— Карамба! — выругался Рафаэль и плюнул Терри в лицо.

Пистолет в руке битника непроизвольно выстрелил, и пуля отбила от потолка кусок пластика. Рафаэль опустил свой кулак на забинтованные пальцы Терри, тот взвыл от боли. Затем Рафаэль ударил его коленом в живот, и Терри согнулся пополам.

Не спеша Рафаэль одной рукой сильно сжал лицо битника, и тот повалился на пол и начал дрыгать ногами.

Так же не спеша Рафаэль двинулся к Артуро.

— Ну что ж, Артуро Сантеррес, будущий президент, кавалер ордена Золотого Сокола, генерал сухопутных сил, адмирал, маршал… заговорщик, трус, дурак!

Артуро медленно облизнул губы.

— Стой на месте, Вега! — прозвенел он высоким пронзительным голосом. — Или я буду стрелять.

— Ты?

Рафаэль расхохотался.

— Как может кролик убить лису, Артуро? Ты не можешь хорошо стрелять. Посмотри, как дрожат твои руки даже сейчас.

Артуро взглянул на свои руки, и они задрожали еще сильнее.

— Не смей меня трогать! — взвизгнул он. — Ты не смеешь до меня дотронуться. Я — сын твоего президента! Ты не должен забывать этого, Рафаэль Вега! Никогда!

Внезапно он разразился слезами.

— Подонок! — бешено сказала Мариан Штерн. — Если ты не в состоянии сделать этого, то это сделаю я!

Она выхватила из его руки пистолет и направила его Рафаэлю в грудь.

— Ты даже представить себе не можешь, какое удовольствие это мне доставит! — прохрипела она.

Внезапный взрыв над моим ухом заставил меня подскочить на месте. Затем я увидела дикое выражение на ее лице. Пистолет выпал у нее из руки, она попыталась дотянуться до Артуро, но замертво свалилась на пол.

— Благодарю тебя, амиго! — с чувством произнес Рафаэль.

— Не стоит, — ответил ему Джонни и сунул пистолет обратно в кобуру.

Артуро встал перед Мариан Штерн на колени и схватил ее пальцы обеими руками.

— Она мертва! — трагически сказал он. — Моя единственная любовь!

Он зарыдал, и я в отчаянии уставилась на Джонни.

— Сейчас именно тот случай, когда я хочу выпить! — заявила я. — Ты не можешь как-нибудь его заткнуть?

Джонни ухмыльнулся.

— В этом нет нужды.

Рафаэль мягко потрепал Артуро по плечу.

— Пойдем, о Ненасытный! — произнес он. — Есть вещи, которые нам еще надо обсудить!

— Нет! — Артуро отшатнулся от него. — Ты не смеешь меня трогать. Я… приказываю тебе не дотрагиваться до меня. Мой отец…

— Человек, — проговорил Рафаэль почти печально, — это то, кем ты никогда не будешь. Пойдем, ненасытный дурак.

Он поднял Артуро на ноги за воротник рубашки и пошел из комнаты, волоча его за собой.

Джонни сунул мне в руку стакан.

— Я лучше позвоню в полицию. Нам придется чертовски потрудиться, чтобы объяснить все это лейтенанту Фраю. Я рад, что Терри все еще жив. Надеюсь, Артуро тоже не умрет от разрыва сердца: нам нужны будут их свидетельства.

— Ты мне не скажешь, Джонни, — поинтересовалась я, — когда ты стрелял в Мариан Штерн, ты хотел убить ее?

Он обдумывал мой вопрос целую минуту.

— Не думаю, Мэвис, — наконец произнес он. — Я просто не хотел, чтобы она убила Рафаэля, по-моему, в этом есть разница. А в чем дело?

— Да так, на будущее, — заметила я. — Чтобы быть спокойной на тот случай, когда ты на меня разозлишься.

Я допила виски, а Джонни вызвал полицию. Он долил наши стаканы и поглядел на дверь.

— Рафаэль что-то не торопится, — пробормотал он. — Что там у него?

Почти вслед за его словами мы услышали звук приглушенного выстрела.

— Черт! — пробормотал Джонни. — Мне бы следовало сразу понять, что задумал этот идиот!

Дверь открылась, и в комнату медленно вошел Рафаэль. Голова его была наклонена.

— Я рад, — произнес он торжественно, — что в конце он вел себя как мужчина!

— А? — только и сказал Джонни.

— Он сделал единственную достойную вещь, — сообщил Рафаэль. — Он застрелился.

— Прекрасно! — В голосе Джонни прозвучала горькая ирония. — А как мы сейчас объясним все это полиции?

— Он застрелился, сделав полное признание в письменном виде, которое сейчас лежит у меня в кармане, — спокойно проговорил Рафаэль. — Я огорчен, Джонни, что ты мог подумать, будто я забуду о такой детали.

Джонни понимающе ухмыльнулся.

— Думаю, мне действительно следовало знать, что ты ни о чем не забудешь, — сказал он. — Как тебе удалось убедить Артуро застрелиться?

Рафаэль улыбнулся.

— Я предложил ему выбор. Этого оказалось достаточно.

Когда я вошла в свою квартиру в сопровождении двух моих мушкетеров, никак не хотевших от меня отстать, было половина пятого утра. Я плюхнулась в ближайшее кресло, в то время как Джонни, осуждающе покачивая головой, рассматривал изрядно опустошенную бутылку, а Рафаэль снял темные очки, так что я получила полный электрический заряд его разноцветных глаз.

— Я думала, мы там останемся на всю жизнь! — заметила я.

— Смешно! — сказал Джонни, разливая остатки виски в два стакана. — Смешно было думать, что лейтенант Фрай будет нам признателен. Тем не менее мы распутали это дело и подали ему на блюдечке с голубой каемочкой. Мы, можно сказать, подарили ему труп, о котором он до сих пор ничего не знал, — труп Андерсона! Но у меня осталось чувство, хотя, возможно, я излишне чувствителен…

— Ха! — сказала я.

Он нахмурился.

— По-моему, Фрай не был особо счастлив. Как вы считаете?

— Я бы, амиго, — посоветовал ему Рафаэль, — на твоем месте постарался бы не превышать скорость в течение нескольких дней. Лейтенант Фрай может лично проследить, чтобы тебя упекли за это в тюрьму по меньшей мере на пять лет!

— Ну, Терри-то он получил, слава Богу, живьем, — сказал Джонни. — Так что, по крайней мере, одного из них он может посадить в тюрьму.