Владимир Смирнов - Граф в законе. Изгой. Предсказание

Вокруг него кишели личные тайны, интимные желания, мелкие обманы. Он ловил их жадно, посмеивался. Иногда легкий стыд укорял его, словно он подглядывал в щелку, но тут же стеснение пропадало: все было настолько заманчиво и ново! Неужели и там, за стенами больницы, та же галерея зоологических типов?

Конечно, убеждал он себя. И там люди зашифровывают животно-трусливые мысли в приличные словесные формулы. Раньше он не знал об этом. Раньше он и не подозревал, что все они вели себя как на сцене, старательно исполняя собственную социальную роль. Текст заведомо продуман, отрепетированы мимика, жесты, костюм подобран так, чтобы произвести соответствующее впечатление.

Вот это да! Выходит, каждая встреча, даже случайная, — маленький импровизированный спектакль.

Теперь же Вик слышит их личные, к себе обращенные монологи, где нет притворства, нет заготовленных фраз и эмоций, рассчитанных на внешний эффект. Перед собой каждый открыт и честен.

Виктор воспринимал эти скрытые монологи как стриптиз. Правда, в эстрадном стриптизе нагота восхищает, волнует, влечет. А здесь нагота мысли поражает своей бесстыдной откровенностью и удивляет, нет, больше — забавляет неведомой порочностью.

В ту ночь он не мог уснуть. Будоражило, ласково грело горделивое ощущение своеобразной значительности. Будто в прежней, ушедшей жизни он был никем, а теперь, появившись заново на свет, стал загадочной величиной, которой свыше предназначена особая судьба. Теперь он с состраданием глядит сверху на убогое бытие сородичей и обязан, просто обязан свершить для них нечто очень важное.

«Кто теперь я? Фантаст-шизофреник? Нет! Нет! Не похоже… Парапсихологический феномен? Пожалуй, вернее… Что же меня ждет? То, о чем и не мечтали другие. Это точно. Даже не мечтали… Что же именно? Ну, скажи, что?..»

В подсознании некоторое время еще шли интенсивные поиски, но, видимо, ответа там не было, поэтому он и заснул.

Утром прямо из столовой Вик направился к двери, на которой висела табличка «Психотерапевт». За письменным столом скучно перелистывал бумаги грузный старичок в массивных роговых очках и с бородой ветхозаветного патриарха. Не поднимая головы, спросил:

— Вы записаны?

— Нет. Мне надо посоветоваться…

— Советы я даю во время назначенного приема.

Вик уперся взглядом в пробивающуюся сквозь реденькие волосики розоватую тонзуру. «Ты хотел меня видеть… очень хотел видеть…» Небольшая голова старика с трудом подняла роговые очки и бороду. Недобрые глаза потеплели.

— А, это вы! Ну-ну, смелее входите.

«Получилось!» Вик присел к столу.

— …Со мной происходит необъяснимое. Я узнаю чужие мысли и могу воздействовать своими, как приказами, на любого человека.

В глазах старика сразу обозначилась усталость. Он откинулся на спинку стула, сжав костлявые пальцы в замок.

«Еще один свихнулся. Что ж, послушаем, о чем говорят в космосе…»

— Я не свихнулся. И не слышу передач из космоса.

— Ну-ну, продолжайте. — Врач, видимо, не уловил, что повторены его собственные мысли.

Придвинув к себе чистый лист бумаги, Вик взял авторучку врача, начал торопливо писать: «1. Вы снимете очки и бросите их в мусорный бачок. 2. Встанете и начнете плясать».

Сложив листок вдвое, он протянул его врачу.

— Пока не читайте. А сейчас…

Будто вспомнив что-то неотложное, старик быстро сорвал с носа роговые очки и, почти не глядя, как бы по привычке, швырнул их в мусорный бачок. К счастью, они не разбились, упали на ворох ватных тампончиков. Рост у него оказался богатырский, когда он так же поспешно поднялся и, выйдя на середину кабинета, начал неумело отбивать чечетку.

Это было жалковатое зрелище. Вик сказал поспешно:

— Сядьте!

Все еще приплясывая, старик добрался до стула, измученно рухнул на него.

— Теперь читайте!

Старик близоруко поднес записку к самому носу, зашевелил толстыми губами. В подслеповатых глазах его проступило испуганное удивление.

— Дьявольская магия. Начинаю верить в невозможное…

— Я болен, доктор? — остановил его Вик.

Нагнувшись, старик вытянул из мусорного бачка свои очки и набросил их на нос.

— Болен? — повторил он с внезапной хрипотцой. — Чепуха! Это не болезнь. Это дар Божий. Вы экстрасенс ультракласса. Впрочем, позвольте предложить вам еще один эксперимент. — Он подумал, вертя в руках записку Вика, — Я сейчас приглашу свою медсестру, а вы мысленно попросите ее организовать нам чаек. Сможете?

— Попробую.

На громкий окрик врача: «Марья Николаевна!» — из боковой дверки вышла дородная женщина в мятом голубом халате.

Вик повернулся в ее сторону.

«Нам два стакана чаю с сахаром!»

— Чего-чего? — грубовато переспросила медсестра, глянув на врача. — Чаю, что ль? Так прямо бы и сказали. Два, значит.

И тяжело унесла себя за дверку.

— Дьявольская магия! — восхитился старик. — Теперь я готов серьезно поработать с вами.

Но Вик не хотел становиться подопытным существом, поэтому спросил довольно-таки резко:

— Как объяснить то, что я делаю?

Борода патриарха затряслась от смеха.

— Вы задаете риторический вопрос. — Он придвинул к себе облезшую толстую тетрадь, начал медленно перелистывать страницы. — У меня таких вопросов сотни. С вашего позволения, я продолжу вопросы. Почему лягушка вопреки желанию ползет в пасть ужа? Каким образом слепая Ванга видит прошлое и будущее? В чем секрет голландца Краузе, который раскрыл сотни преступлений, не выходя из комнаты? Как объяснить способности Лавриненко, который может прожечь пальцем газету и просидеть под водой пятнадцать минут? Что за сила во взгляде Сергеевой, передвигающей графин с водой весом пятьсот граммов? Продолжать? Думаю, не надо… Вот если бы мне кто-нибудь объяснил все это, то я легко нашел бы ответ и на ваш вопрос.

— Но ведь занимались ученые исследованием этих явлений… — осторожно возразил Вик.

— Занимались. И занимаются, но пока только придумали разные слова: телепатия, телекинез, биополе, аура. Стали убеждать всех в наличии информационного поля мироздания, где реально существует не только настоящее, но и прошедшее и будущее. Но этой информационной базой могут пользоваться якобы только избранные экстрасенсы. Ученые также начали считать, что все в этом мире запрограммировано. Кем только — никто не знает. Идолом? Релятивом? Абсолютом? Так что, видите, опять громоздятся вопросы. Мы, милый мой, живем на крохотном островке знания среди бескрайнего океана неизвестности. Может быть, в глубине грядущих веков найдутся ответы.

— Значит, не в ту эпоху я родился, — с улыбкой заметил Вик.

— Не думаю, — убежденно сказал врач. — Я уже говорил, что, по мнению многих, все в этом мире предопределено. Кто знает, что вам уготовано. Иисус Христос — экстрасенс уникальной силы воздействия — появился в дикие времена, но он и сейчас в сознании миллионов. Современно образованные люди чаще других осеняют себя его крестом.