Дмитрий Алейников - Граница. Таежный роман. Карты

— По тебе и не скажешь, — заметила Галина, семеня за ней, как цыпленок за курицей.

— Перепугалась, — махнула рукой та, и Галина заметила, как дрожат ее пальцы. — Шутка ли, с такой сволочью связаться! Но эти гады только силу и грубость и понимают— иначе нельзя с ними, Галка. Не покажешь когти сразу — никто тебе не поможет. Это ведь такая сволочь, что ни перед чем не остановятся, если почувствуют, что они тебя сильнее…

— А милиция? — глупо спросила Галя.

— Милиция? — Подруга внимательно посмотрела на нее. — Ты, Галка, или совсем идейная, или не в себе. — Она пожала плечами и пошла прочь, не оглядываясь, не прощаясь.

Галина посмотрела ей вслед, сама удивляясь, как ляпнула такое. Весь город ведь знает, кто такой Жора Жбан и где у него все местные участковые.

Из клуба послышался какой-то шум. Потом крики. Потом свист, и туда побежали, стуча пятками, дружинники.

Из клуба повалил народ. Люди выбегали из дверей и брызгали в разные стороны, как пойманные тараканы из опрокинутой коробки. Они толкали друг друга, визжали и забывали в панике о своих дамах и кавалерах. Потом появился человек, который никуда не бежал, которого никто не толкал. Он шел быстрой уверенной походкой, совсем как Ленин в исполнении Щукина, и эта энергия завораживала, как завораживают беззащитную дичь грациозные прыжки могучего хищника.

Это был Жора Жбан.

Сначала он не видел никого и ничего вокруг, погруженный в себя, в свои мысли, в клокотавшую внутри ярость. Потом замедлил ход и оглянулся. Сотни людей убегали от клуба, десятки в красных повязках и даже несколько человек в милицейской форме догоняли первых, подгоняемые заливавшимся в пустеющем зале свистком. И только одна фигурка выделялась в общей суматохе своей неподвижностью.

Это была стройная, немного еще угловатая девушка с черными, туго сплетенными косами. Это была Галя.

Жора смотрел на нее одну секунду, а потом решительно подошел.

— Давно тут стоишь? — спросил он, изучая Галину взглядом.

Галя пожала плечами, что могло означать всякое: мгновение, час, все лето. Она здорово перепугалась, оказавшись лицом к лицу с самим Жбаном, великим и ужасным, хозяином города и грозой всех, кто только мог чего-нибудь бояться.

— Запоминай! — сказал Жора грубо. — Мы с тобой тут стоим уже полчаса… Нет, четверть часа, понятно?

Галина опять пожала плечами, чувствуя, что если Жора сейчас крикнет на нее, или замахнется, или сделает еще что-то не менее ужасное, то она просто… просто напустит большущую лужу.

— Чего перепугалась, дура? — спросил Жора чуть мягче, чувствуя, что напугал девушку до полусмерти. — Ты меня слышишь или нет?

Галина кивнула. — Зовут тебя как?

— Галя. — Собственное имя выговорилось с таким трудом, с каким не выговаривались названия некоторых республик — Каракалпакской социалистической, например.

— Галя, — повторил Жора. — А я — Жора, запомнишь?

Девушка снова кивнула.

— Что у тебя голова-то не держится? Шея, что ли, болит? — снова начал сердиться Жбан. — Давно ты здесь стоишь?

Галина едва не брякнула, что совсем недавно вышла из клуба с подругой, но вовремя сообразила, в чем суть вопроса.

— Минут пятнадцать. Может, больше…

— Умница, — похвалил Жора, нервно оглядываясь по сторонам. Потом снял пиджак и накинул на плечи Галине.

— Мне не…

— Не копошись! Так надо. — Он бросил нервный взгляд в сторону клуба. — Так надо…

В дверях появился лейтенант милиции. Окинув взглядом площадь, он заметил две фигурки, не зараженные общей паникой, и поспешил к ним, придерживая за козырек свою фуражку.

— Жора! — свистящим шепотом воскликнул он.

— Чего? — Жбан лениво взглянул на милиционера через плечо.

— Ты… ты что же… — Лейтенант хватал ртом воздух, взмахивал руками и указывал на клуб.

— Случилось чего? — лениво спросил Жбан. Лейтенант только кивнул.

— Давно?

— Да только что! — пропыхтел сотрудник органов, размахивая руками, как ветряная мельница.

— Тогда ничего не знаю, — поджал нижнюю губу Жора. — Мы вот тут с Галюсей уже… — Он повернулся к девушке — Сколько мы тут стоим?

Внутри Галины что-то вскочило, выпрямилось, вытянулось в струнку по стойке «смирно» и стало порываться доложить сотруднику милиции, что означенный гражданин только что выбежал из клуба вместе со всеми. В прежней жизни, до переезда, она бы непременно так и поступила.

— Минут пятнадцать… или чуть больше, — ответила она, глядя милиционеру прямо в глаза.

Тот постоял, переводя испытующий взгляд то на ухмыляющегося Жору, то на девушку. Он принимал непростое решение, выбирал между… Бог ему судья, между чем он в тот момент выбирал. Между Богом и Коммунистической партией, может быть.

— А я и смотрю, народ брызнул, — как ни в чем не бывало заговорил Жора, похлопывая лейтенанта по плечу. — Так и сказал Галюсе, что, мол, случилось чего-то. Знать, люстру табуретом проредили? Или опять бюст опрокинули?

— Ладно, Жора, — сказал, наконец, милиционер, поправляя китель, — пойду я…

— Давай, Толя! — махнул ему Жора. — Дочке привет передавай!

Уже к вечеру Галина узнала о том, что в действительности произошло в клубе.

Жорина бывшая подруга решила то ли позлить его, то ли и впрямь запала на заезжего ухажера, но Жбан получил отставку по всей форме и на глазах многочисленных собравшихся в клубе чанцев. Чтобы закрепить разрыв, девушка демонстративно танцевала со своим новым кавалером. Жора не долго терпел такое безобразие. Слухи носили по залу разные версии — одни менее кровавые, другие более. Суть их сводилась к тому, что Жора подошел к танцующим и ударил свою неверную пассию по лицу. Ударил, судя по всему, кастетом, потому что таких разрушений на человеческом лице не смог бы произвести даже самый тяжелый кулак. Кровь, крики, паника. Быстрее всех среагировал на произошедшее заезжий кавалер. Он попытался сбежать, но судорожно сжавшиеся на лацкане его пиджака пальцы девушки не удалось оторвать раньше, чем Жора замахнулся для второго удара. Тот пришелся точно в переносицу трусливого ухажера.

Трудно сказать, почему Жора Жбан совершил преступление на глазах у стольких свидетелей.

Некоторые чанцы, особенно бабушки и соплюшки с бантиками, охотно приняли версию о том, что причиной расправы стала ревность. Конечно, роман Жоры и той девицы носил довольно бурный характер, и вроде как Жора питал к ней какие-то там чувства. Имея богатую фантазию, можно было представить себе, что местный король вспылил и в порыве гнева нанес два страшных удара своим обидчикам.

Но те, кто хоть немного знали Жору, никогда не поверили бы в эту сопливую историю. Судите сами. Жизнь научила потомственного блатаря уму-разуму. Он выжил во время сучьей войны, пережил шмоны и облавы, до него не добрались ни цепкие когти органов, ни перо обиженных им уркаганов. Жора Жбан умел держать себя в руках и просчитывать ситуации. То, что он на первой же минуте обзавелся свидетельницей, — лишнее тому подтверждение.