Игорь Тихорский - Лунный свет[ Наваждение Вельзевула. Платье в горошек и лунный свет. Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света]

«Да, конечно, сможешь», — кивнул Дима, жуя бифштекс с кровью, заказанный Мишей, и опять не соврал. Миша смог.

Вот только уважения в уголовном мире не приобрел. Чего по невежеству не заметил.

С командой своей Чернов договорился. Его слишком уважали, да он и не скрывал истинной цели замены: остаться у руля, загрузив проблемами другого.

Кротков визжал от восторга и радости. Вскоре женился. Он ведь остался респектабельным бизнесменом.

И тут возник конфликт. Случилось именно то, чего боялся Чернов. Азеры пожелали взять рынок под свой контроль. И предложили выкуп. Предложили не Кроткову, а Диме. Дима отказал. И умер. Вслед за тем Миша, слабо разбиравшийся в бандитских правилах, стал угрожать расправой. И теперь уже скончались несколько азербайджанцев.

Сами собой всплывают кое-какие вопросы.

Впрочем, коли великий авторитет, презираемый всеми без исключения в этой новой для себя роли, соблаговолил встретиться, пусть он же и постарается на эти вопросы ответить.

Я стоял, прислонившись к резной дубовой двери, ведущей в скромную комнату на втором этаже кротковской резиденции, и пил кофе. Ненавижу кофе.

Сам Михаил удобно раскинулся в глубоком и обтянутом зачем-то полиэтиленом кресле, вот только напряжение в лице мало соответствовало позе.

Супруга грохотала бутылками, роясь в баре, и трещала без умолку.

Я зевнул, махнул рукой, разгоняя сгустившуюся атмосферу внутреннего недоверия (ха-ха), и молвил:

— Итак…

Екатерина выдернула из бара кошмарного вида сосуд и обернулась. В ответ я приветственно поднял чашку.

Кротков вздохнул.

— Я вот думаю, — медленно произнес он, поправляя галстук, — каким образом вышло, что мне, владельцу солидного состояния, другу многих обладающих реальной властью особ, потребовалась помощь вовсе не знаменитого среднего российского милиционера…

— У вас очень тепло.

— Да, отопление хорошее. Уголь. Дикая сумма. Вернее, смешная. В России могут все, стоит лишь заплатить.

— Обратите внимание, сколь умным вы кажетесь в моменты, когда мыслите как профессионал. И сколь глупы, когда пытаетесь изобразить Вито Карлеоне.

Он тонко улыбнулся, не размыкая губ. Он нисколько не походил на молодого кретина, каким смотрелся возле дома Чернова. У меня мелькнула идея, что этот Кротков — всего лишь двойник того.

— Это намек?

— Где там. Колоссальный костюм.

— Благодарю.

— Вы ходите в нем по дому или оделись специально?

— Второе. Я пока недостаточно богат для первого. Месье Лор слишком падок до денег.

— Это кто? — Я пощелкал пальцами, стараясь вспомнить профессию. — Ку… кутюрье?

Молчание. Он, кажется, заснул.

— Дорогой. — Екатерина споткнулась и едва не сорвала шелковую занавеску. — Мы можем купить фильм «Секретные материалы»?

— Нет.

— Нет? Why?

— Брось выпендриваться. Потому, что у меня отсутствуют связи в Голливуде и я не соперник Крису Картеру и студии «XX век Фокс».

— А… — Супруга аж задохнулась. — Я о другом. Купить посмотреть? Или взять напрокат. В общем…

— Кто это посоветовал тебе смотреть такую глупость? — сварливо поинтересовался он и открыл левый глаз.

— Я.

— Простите.

— И вовсе не глупость! Антр ну, дарлинг, там лиссон, веа режут живот и вытаскивают кишки, оф кос!

— Сама поняла хоть слово? Хотя…

— Ах, так! Ну, учти…

— Заткнись, — безразличным тоном скомандовал Кротков и открыл правый глаз.

— Видишь, каково мне?! И приходится терпеть подобное унижение круглые сутки. Кошмар. Я святая женщина, никто не потерпел бы…

Я хмыкнул и глотнул еще кофе. Кротков морщился.

— Закрой-ка, любимая, дверь с той стороны. И поживее, убедительно тебя прошу.

Екатерина плотно поджала губы и величественно покинула комнату, по дороге показав мне язык. Я встал на ее место, отодвинул штору и кинул взгляд за окно. Застывшие без движения, заметенные снегом ели почему-то мне не понравились, и я поспешно отвернулся.

— Садитесь, — Миша указал на кресло напротив.

— Мерси. Вы не слишком устаете?

— От чего?

Я ткнул пальцем в сторону двери, чрезвычайно походя тем самым на мафиози в штатовских боевиках.

— Ужасно. Временами жалею, что вообще женился. Правда, стоит отметить, в целом Катя приносит больше пользы, чем вреда.

— А в самом деле, зачем вы вообще женились?

— Хм… Понятия не имею. Как кофе?

— Прекрасная штука. Кстати, по новым правилам кофе дозволяется именовать и средним родом.

— Кто такое придумал?

— Читал в каком-то журнальчике.

— Бросьте его в урну. Только предварительно подожгите. Готов помочь.

— Между прочим, я так и сделал.

Кротков повторно улыбнулся:

— Мы поймем друг друга.

— Уверен в этом.

— Начнем беседу?

— Угу. Сугубо ко-онф-фиденциально.

— Никита Валентинович, зачем вы меня искали?

— А вы не догадываетесь?..

— Предположим, нет.

— Хорошо. С легкостью объясню. Убийство семерых азербайджанцев пару дней назад (вы, без сомнения, читали или слышали о нем) натолкнуло мое больное воображение на мысль: а не вашей ли группировкой оно было содеяно (или сотворено, как угодно). Тем более когда оказалось, что все семеро принадлежат к группе, столь опрометчиво поспорившей с покойным (мир праху его) Черновым. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Вполне. Вы считаете, что я, выполняя свои обещания, отомстил горцам за смерть Димы?

— В яблочко. Слово в слово.

— Что ж, это правда.

От изумления ваш покорный слуга открыл рот.

— Видите, насколько я вам доверяю. Впрочем, следует признать, у меня нет иного выбора.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Полагаю, не стоит беспокоиться по поводу разного рода подслушивающей или записывающей аппаратуры?

— Это одно и то же. Подслушивающая и записывающая. Не стоит. Но, если очень хочется, можете беспокоиться.

— Отлично. С вашего позволения, чтобы избежать всех могущих возникнуть проблем, поведаю вам одну историю.

— Очень уж я устал от разного рода историй.

— Это очень короткая история.

— Ну что ж… Приступайте.

— О главном вы уже… осведомлены. Конфликт между горцами и Черновым стал, простите мне такое выражение, достоянием общественности. Само собой, когда Дима преждевременно… то единственными подозреваемыми являлись именно горцы. К огромному сожалению, я не догадался провести более тщательного расследования. Моя вина. М-да. Чтобы покончить с этим, скажу: исключительно для проформы я дал кавказцам некоторый срок для поиска оправданий и доказательств своей непричастности. Ч-черт…

— Да не стесняйтесь, продолжайте.

— Если бы проблема была только в стеснении… В общем, я пребывал в полной уверенности относительно виновников происшедшего… И, возможно, чуть поторопился, принимая ответные меры.