Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]

В дверь постучал второй ассистент. Я был уже знаком с этим рыжим парнем в очках, так как мы вместе работали в том самом фильме, на съемках которого судьба свела меня с Люсией.

— Съемка начинается, месье Теланк.

— Иду!

Мов пошла со мной. Как преданная супруга, она прихватила с собой салфетку, чтобы вытирать мне пот со лба, а также бутылку виски.

— Выпей глоток перед началом. Это поможет тебе…

Как режиссер Анри-Жорж отличался исключительной четкостью. Он всегда самым тщательным образом готовил свои мизансцены, чтобы не терять попусту времени во время съемок. Когда я появился в павильоне, освещение было уже отработано на моем дублере, расположение участников съемок, их перемещения по площадке помечены мелом на полу. В фильмах Анри-Жоржа актеры чувствовали себя как в хорошо пригнанных платьях.

Предстояло снять сцену, где я в пижаме сижу в своей комнате. Приходит сосед, чтобы сообщить о намеченной на завтра казни моего отца. Он не знает, как передать эту страшную новость. Интуиция подсказывает мне, что случилось какое-то несчастье, и я выхватываю торчащую из его кармана газету.

Анри-Жорж подробно разъяснил мне, что я должен делать в начале сцены: я лежу плашмя на кровати, уткнувшись лицом в подушку. В дверь стучат. Я кричу: «Войдите!» — и вижу соседа. Некоторое время я никак не реагирую, затем замечаю его растерянную физиономию и догадываюсь о том, что случилось какое-то несчастье. Медленно встаю на колени и спрашиваю, не сводя с него глаз: «Что случилось?» Он, не отвечая, плюхается на стул. Я, спрыгнув с кровати, бросаюсь к окну и задергиваю занавески.

— Вы все поняли?

— Да, месье Анри-Жорж.

— Первое: ваши мечтания прерваны внезапным вторжением. Второе: вы чуете неладное. Третье: из боязни услышать самое страшное вы не решаетесь задать вопрос. Все на месте?

Я тайком наложил на себя крестное знамение. Мов заметила мое движение и дала понять, что душой она со мной. Никогда еще девушка не казалась мне такой хрупкой и беззащитной. Скромно сидящая в своем углу, она была далеко-далеко, словно я смотрел на нее в перевернутый бинокль.

Я занял свое место. Свет прожекторов пригвоздил меня к кровати. Ослепленный, я едва видел дверь, в которую должен был постучать сосед.

— Тихо! Идет съемка!

— Объявляй!

— «Лошади», двадцать шесть, дубль первый!

Хлопок.

— Начинайте!

Анри-Жорж прокричал последнюю команду таким тоном, каким дрессированной собаке приказывают прыгать через горящий обруч.

Я неподвижно лежал на кровати, прикрыв глаза. Раздался стук в дверь. Немного подождав, я издал сдавленно: «Войдите». Появился сосед. Эту роль исполнял Франсуа Матье, артист из «Комеди Франсэз». Довольно невзрачный на вид, он потрясающе владел актерским ремеслом, играл каждую букву произносимого текста.

— Привет!

Я, не мигая, следил за его приближением, пока у меня не закололо в глазах. Затем встал на четвереньки.

— Стоп!

С самого начала съемки я опасался этого момента, даже хотел сказать режиссеру: «Плохо ли, хорошо ли я буду играть, не останавливайте съемку. Дайте мне пообвыкнуть. Я ведь вовсе не самоуверенная звезда, а всего лишь перепуганный насмерть паренек». И вот теперь роковое слово прозвучало, знаменуя собой начало моего конца. Пока я так думал, Анри-Жорж склонился надо мной с недовольным видом.

— Нет, нет и нет!

— Что-то не так? — пролепетал я.

— Вы встаете на колени с таким видом, словно собираетесь трахнуть девчонку. Вам необходимо сыграть следующее: вы предавались мечтам, вам помешали, вы чувствуете неладное. Ощущаете тревогу, то есть постепенно превращаетесь в существо, которым полностью овладел страх. Дикий зверек, которого вспугнули. Понятно?

— Да.

— Начинаем сначала. Готовы?

Мы повторяли эту сцену восемь раз, но нужного результата так и не добились. Я совсем перестал играть. Голова наполнилась густым туманом, и из нее напрочь улетучились все указания Анри-Жоржа, касающиеся моего героя. Я уже абсолютно не представлял себе, для чего нахожусь в этой комнате, с какой целью явился ко мне Франсуа Матье. После восьмого дубля Анри-Жорж уже не кричал. Мертвенно-бледный, он холодно смотрел на меня неподвижными и круглыми, как пуговицы, глазами.

— Ступайте к себе в уборную, Теланк. Я к вам сейчас приду.

В панике я совершенно забыл о Мов и был удивлен, обнаружив ее плачущей в моей уборной. Увидев меня, она вскочила на ноги.

— Получилось?

— Нет, Мов. Я совершенно не могу играть…

— Я это поняла. Какой ужас, Морис. Ты ни на что не способен без нее.

Эта мысль была для Мов особенно невыносима. Я прислонился спиной к холодной стене и почувствовал облегчение. Вскоре, в сопровождении Мованна, явился Анри-Жорж. Они, судя по всему, уже успели обменяться мнениями по поводу меня. Оба выглядели расстроенными. Первым с унылым видом заговорил Мованн:

— В чем дело, Теланк?

— Я не знаю, месье Мованн… На съемочной площадке на меня нападает коматозное состояние, с которым я не в силах справиться.

— Откуда оно берется, это коматозное состояние? — заорал Анри-Жорж. — Вы можете объяснить?! Вы способны играть или нет?! Если нет, то какого хрена вы делаете в павильоне, мой мальчик?

Режиссер был в крайнем раздражении. Мованн даже не пытался заставить его взять себя в руки.

— Кто снимался в «Добыче», вы или ваш брат-близнец, отвечайте!

В этот момент в разговор вступила Мов. Оторвав руки от лица, она произнесла:

— Это она!

Все посмотрели на девушку. Мованн и Анри-Жорж одновременно догадались, что она имела в виду. Продюсер обратился ко мне:

— Эта правда, Теланк?

— Да, месье. Люсия Меррер умела заставить меня играть, так как она мне предварительно показывала, что я должен делать. Это великая актриса. А я лишь имитировал ее игру. Я просто попугай, без нее я не в состоянии сделать ни единого движения…

— Этого не может быть, — вновь заорал режиссер. — Если у человека есть способности имитатора, он способен и играть.

— Видимо, на практике это не всегда так. Замените меня, умоляю вас. Я вам немедленно верну аванс, месье Мованн.

Продюсер затряс головой:

— Это не выход. Вся моя реклама и продажа за рубеж построена на вашем имени!

— Плевать я хотел на его имя! — завопил Анри-Жорж. — Мне нужен настоящий актер, пусть даже его внешние данные не вполне подходят. А с таким тупицей и бездарем я не смогу сделать нормальный фильм!

— Успокойтесь, Анри-Жорж.

Режиссер не пожелал слушать никаких доводов и, взбешенный, ушел, хлопнув изо всех сил дверью. Мы еще долго слышали его нелестные возгласы по поводу меня в коридоре.

Некоторое время все молчали. Внезапно Мованн направился к двери и подозвал бутафора.

— Вызовите сюда Берже!