Ирина Горбачева - Москва-Ростов-Варшава

– Вот такая история, Лена. А теперь что? Бомж. Светка, коренная москвичка, в пятом поколении, бомж. Ни прописки, ни квартиры. Его родственники, пока я чалилась, быстро мою квартиру обменяли, а меня естественно обошли вниманием.

Светлана посмотрела на полные слёз глаза Лёли.

– Да брось ты! Подруга! Всё уже пережито и забыто. Зато память у меня ого-го! А история моя обычная. В лагере такого наслушалась. Вот там да, жизни калеченные. Жалко девчонок. А я, ничего, и у тебя всё образуется. Давай налегай! А то, я тебе своей историей весь аппетит испортила.

– Хорошо бы узнать, куда мальчики делись. Они такие хорошие, добрые. А Ванечка. У него глазки, кого-то мне напоминают. Может у меня тоже сынок или дочка есть, – грустно сказала Лёля.

Лёля, осталась у Светы в её заброшенном приюте. Без её ведома, старалась не покидать предела комнаты, и не выходила из дома. А та, словно нашла свою сестру, оберегала её от шумных соседей, собирающихся к вечеру на ночлег, от расспросов любопытных бомжих, вечно шныряющих по дому со своими грязными полосатыми сумками, набитыми необходимыми в бродячей жизни пожитками. Каждый вечер Света ложилась на принесённый откуда-то матрас, напротив дивана Лёли и они тихо вели беседы, которые как, казалось Свете, должны были вернуть память её новой подруге. Света задавала Лёле бесконечные вопросы, они гадали, кем могла работать Лёля. Света старалась выяснить, почему могла пропасть память у подруги.

– Слушай, может стресс? Подожди, а может, тебя по голове хлопнули? – Света соскочила со своего места, достала из бездонной сумки фонарик и стала проверять голову Лёли. Они выяснили, что травма была. Был удар по голове, чему свидетельствовал небольшой, но внушительный шрам на затылке.

– Надо же, а я и это забыла, – удивилась Лёля, – возможно, я в больнице лежала, как ты думаешь, Светик?

– Возможно?! Точняк! Шрамище такой! Ого-го! Слушай, а может тебя инопланетяне выкрали, забрали твою память, чтобы ты их не помнила, а потом она сама к тебе вернётся! Точняк! Я такое уже где-то слышала. А может ты работала на КГБ? – смеялась Светлана.

– Да ну тебя Света, скажешь тоже! Но одно странно, почему я могу читать, писать, и только о себе ничего не помню? Я же помню, что было вчера, странно всё это.

Так, в выяснениях и мечтах прошло несколько недель. Весна прочно вошла в Москву благоухала зеленью и обсыпала недовольных прохожих липучим тополиным пухом.

В один из таких дней Светлана, как обычно «тусовалась» на Чистопрудном бульваре, где к этому времени уже собирались такие же никому не нужные, не совсем здоровые, неухоженные люди. Одни спали на своём тряпье, расстеленном на газоне с молодой ярко-зеленой травкой, а кто и прямо на прогретой солнцем земле. Другие, располагались на бетонных скамейках, где шумно выясняли свои отношения, не обращая внимания на проходивших мимо прохожих, считая себя хозяевами этого, когда-то ухоженного уголка Москвы. С появлением первых солнечных лучей эти люди вылезали из холодных и грязных подвалов, чердаков и подъездов. Становилось это явление похожим на то, когда из мягкой земли, прогретой тёплыми весенними лучами солнца, вылезают ростки сорняков, которым тоже, наравне с благородными цветами, хочется немного тёплого счастья, пусть такого непродолжительного, как это сияющее и греющее весеннее солнце.

Сидя на скамейке, и потягивая дешёвое пиво из банки, Светлана смотрела, как к молодому человеку, сидящему на противоположном ряду лавочек, подошли двое. Ничего бы не привлекло её внимание, если бы не то, что девушка, присевшая рядом с уже сидевшим парнем, кого-то ей сильно напоминала.

– Наверное, она похожа на какую-то артистку. Кто его знает, бывает так, смотришь на человека и, кажется, что ты с ним был знаком, хотя точно знаешь, что видишь его впервые, – думала Света, щурясь от ярких солнечных лучей, – ёлкины, она же похожа на Ленку! Точно! Волосы, черты лица. Ну, копия Ленка, только чуть моложе.

Максим подробно рассказывал нам с Аликом о поисках сестры. Мы слушали его с большим интересом. Я заметила, что, напротив, на лавке сидит женщина и внимательно смотрит на нас. Допив пиво, она встала и нарочито медленно прошлась мимо нас. Кажется, она смотрит только на меня. Нет, даже не смотрит, а разглядывает, всматривается в меня. Мне показалось, что эта потрёпанная жизнью молодая женщина, и мне знакома. Хотя, я и сомневалась, точно зная, что знакомых среди бомжиков у меня нет, и не было.

Женщина отошла от беседовавших людей, не зная, что ей делать. Это была Света.

– Спросить, вроде как-то неудобно. Мало ли на свете похожих лиц? – думала она, – не спросить, потом совесть замучает. А вдруг!

В жизни почти всё хорошее случается вдруг. Неожиданно решение проблем приходит оттуда, откуда и не догадался бы сто лет! Это зло всегда подступает планомерно, недаром говорят, что «беда никогда не приходит одна, только с горем».

Света прошлась ещё раз мимо нас. Вдруг Алька, достал из джинсов портмоне и, окликнув Свету, предложил ей денежную купюру.

– Девушка, девушка, будьте добры, возьмите.

– Нет, нет, что вы! – испугано махнула рукой Светлана, в пол оборота повернувшись к нему. Но потом резко развернулась и быстро подошла ко мне. – Девушка, вы меня извините, пожалуйста. Скажите, у вас есть старшая сестра? – Алька с Максимом переглянулись. А я от её слов как-то окаменела. Я боялась что-то ответить ей и продолжала, молча смотреть на Светлану.

– Есть! Есть! Они очень похожи! Вы видели Лионеллу? Как она? Где она? – вмешался Алька.

– Лионелла? Надо же имя, какое странное, красивое. Вы не переживайте. Если это ваша Лионелла, то она у меня. Только её Леной назвали какие-то мальчишки, потому, что у неё память пропала. То есть она нормальная, всё помнит, а вот кто она и откуда – никак не может вспомнить! Только и вспомнила, что здесь на бульваре они часто гуляли с каким-то Аликом, я её здесь и нашла.

Алька, закрыл лицо руками.

– Извините, вы, наверное, и есть Алик? – виноватым голосом произнесла Светлана, – не переживайте, пойдёмте, пойдёмте, я вам её из рук в руки передам.

Познакомившись со всеми, Светлана так радовалась этой встрече, словно нашла родственников не своей подруги, а своих близких людей. Показывая дорогу спутникам к пристанищу, где они «кантовались», Света не умолкая, рассказывала то, что знала со слов Лёли о мучительных похождениях в метро, о её жизни.

– Значит, тогда, это точно была Лёля, – сказала я, – значит, я не ошиблась и мне не померещилось.

Мы всей компанией поднялись на второй этаж старого дома, Света распахнула дверь комнаты, где они находились с Лёлей всё это время, но комната оказалась пустой.

– Не может быть, – растерянно сказала Света, – я же просила её никуда не выходить, – подождите, я сейчас, – и она бросилась из комнаты. Света бегала по зданию и громко звала подругу.