Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

— Честное слово, об этом ничего не знал, огорченно произнес Кириков и положил мне руку на плечо. — Вы верите мне?

Я молчал.

— Да, я понимаю ваш ответ. Поверить, наверное, не просто. Конечно, о предстоящей проверки мне было известно, но я в самом деле ничего не знал о том, что вас подвергли такой экзекуции. Но поймите и нас: когда мы обнаружили привязанный к антенне канат, а затем в кабинете у Михаила «жучек», то решили проверить всех, кто мог это сделать. Отобрали, кажется, двенадцать человек, с нашей точки зрения наиболее вероятных кандидатур. Среди них оказались и вы. Не потому, что мы в чем-то вас конкретно подозревали, а потому, что вы совсем недавно влились в наши, судя по всему, не слишком дружные ряды. Костомаров обещал устроить всем проверку. Что касается способов, то этот вопрос мы не обсуждали, отдали его на откуп ему. И, как теперь понимаю, напрасно. У меня и в мыслях не было, что он устроит такой жестокий спектакль. Я-то полагал, что, как у вас это принято, будет прослушивать телефонные разговоры, организует слежку. Согласен с вами, такие методы недопустимы. Но, дорогой Леонид Валерьевич, что прикажете нам делать в таких экстремальных обстоятельствах. Мы со всех сторон обложены конкурентами, а конкуренты в наших условиях — это на самом деле не конкуренты, а самые настоящие враги. Они только и ждут нашей оплошности, любого, самого ничтожного компромата, чтобы утопить нас с головой. Мне ли вам объяснять, вы сами на острие этой битвы. Вот и пришлось пойти на такие экстраординарные шаги. — Кириков замолчал, о чем-то задумавшись. — И все же мы признаем вину перед вами и готовы ее загладить. — Он подошел к письменному столу, что-то чиркнул на листе бумаги. Затем вернулся ко мне. — В качестве компенсации такая сумма вас устроит?

Я посмотрел на написанные цифры. Такая сумму могла бы устроить почти любого. Но я размышлял, стоит ли соглашаться.

— А что будет с Костомаровым?

— Он будет наказан. Но не более. Он нужен нам. Как и вы. Каждый в своем качестве. Я вам обещаю, что никогда более он не будет проводить на вас подобные эксперименты. Я уж не говорю о том, что он извинится перед вами. Прошу вас, примите наше раскаяние в содеянном. — Кириков виновато улыбнулся. — Ну что, рвем ваше заявление?

Я все еще колебался. Внезапно ко мне пришла простая мысль: из данной ситуации я выжал максимум. И не стоит больше пытаться получить еще дивидендов. Все должно быть в меру.

— Хорошо, рвите.

Я было сделал движение к выходу, но Кириков остановил меня, совсем по-дружески положив мне руку на плечо. Не скрою, меня даже немного тронул этот жест.

— Да вот еще, Леонид Валерьевич, можете это считать тоже компенсацией, вскоре делегация нашего концерна поедет в одну прекрасную восточную страну. Там у нас намечается хороший бизнес. В состав делегации включены и вы.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— А теперь за работу, будем считать, что инцидент улажен.

Я спустился в свой кабинет. Я не был до конца уверен, что правильно поступил, поддавшись уговорам этого хитреца. Я не полностью поверил ему, что он ничего не знал о том способе, которым меня проверяли. Но теперь жалеть о своем поступке было уже поздно.

Внезапно дверь моего кабинета отворилась, и на пороге собственной персоной предстал Костомаров. Было бы большим преувеличением с моей стороны утверждать, что он выглядел смущенным, но впервые я заметил, что он держит себя не столь самоуверенно, как обычно.

Не спрашивая разрешения, он сел на стул.

— Леонид Валерьевич, я пришел попросить у вас прощение за события сегодняшней ночи. Надеюсь, вы понимаете, что наши действия были вызваны возникшей чрезвычайной ситуацией.

Еще там, в комнате без окон у меня возникло страстное желание врезать ему кулаком. И теперь оно внезапно вспыхнуло с новой силой. И мне стоило большого труда обуздать его.

— Я понимаю, — стараясь по возможности не смотреть на него, произнес я. — Петр Олегович мне все разъяснил.

— Надеюсь, вы на мены не в обиде. Вы держались великолепно. Видели бы вы, как противно вели некоторые. — Он внезапно оборвал себя, понимая, что сболтнул лишнее. — Что делать: на войне как на войне.

В самом деле, пожалуй, этот лозунг стоит взять как руководство к действиям.

— Так я могу считать, что инцидент исчерпан?

— Да, можете, — заставил сказать я себя.

Он протянул мне руку, и мне пришлось ее пожать.

Костомаров, явно повеселев, встал. Он справился с неприятным делом и теперь можно вернуться к прежнему состоянию.

— Скоро нам с вами предстоит весьма увлекательное путешествие к океану. Будем сочетать приятное с полезным.

Я чертыхнулся про себя. И почему Кириков не сказал мне, что Костомаров тоже летит. Еще неизвестно, как бы я тогда поступил, может быть, и не позволил разорвать заявление.

Костомаров наклонился ко мне и подмигнул.

— Говорят, местные красотки делают потрясающий эротический массаж. И при том очень дешево. Надо непременно попробовать.

— Да, — согласился я, — такое пропустить было бы непростительно.

Начальник службы безопасности заговорщески улыбнулся мне и вышел из кабинета.

Я находился в сплошном лазуревом пространстве. Казалось, что неведомый художник закрасил весь мир одним цветом, так как других красок по близости не было видно.

В соседнем кресле расположилась Царегородцева. Получилось ли это случайно или нет, но она сама села рядом со мной. Но хотя мы летели уже достаточно долго, разговор как-то не клеился. Финансовый директор большую часть пути проводила с закрытыми глазами. Спала ли она или таким образом уклонялась от общения со мной, я не знал. Но ее поведение меня обижало, я все же надеялся, что после той встречи наши отношения будут как-то развиваться. Но с тех пор минуло несколько дней, а прогресс даже не намечался.

Принесли обед, и Царегородцевой волей неволей пришлось выходить из своего полусонного состояния. Я решил воспользоваться благоприятным моментом, и если она не хочет беседовать со мной, то почему бы не проявить в таком случае инициативу мне.

Мы ели цыпленка, я украдкой наблюдал за ней и не мог не восхищаться тем, насколько она делает это красиво. Эту женщину природа наделила не только красотой, но и большой грацией.

— У вас усталый вид, Марина Анатольевна, — сказал я для затравки.

Она посмотрела на меня так, словно бы впервые за весь полет заметила мое тут присутствие.

— Вы правы, я ужасно устала. Перед поездкой нужно было подготовить гору всяких документов и расчетов. У меня ими забит целый чемодан. Когда речь идет о возможной сделки на пару сотен миллионов долларов, наше руководство спать не дает никому. Особенно нашей службе.