Иван Бодунов - Черные вороны

Представим себе, что какая-то компания молодых людей — то, что они молодые, — бесспорный факт: женщины, потерявшие шубы, говорят об этом единодушно, — так вот, компания молодых людей, чтобы разжиться деньгами, решает проделать эту изящную операцию и, пофлиртовав с незнакомыми девушками, приобретает три дорогие шубы. Аппетит приходит во время еды. Продолжать знакомиться с молодыми девицами и отбирать у них шубы опасно. Что делать дальше?

И вот именно в ту минуту, когда расставлены все капканы и все глаза нацелены на театральные гардеробы, они говорят себе: довольно! И начинают в темных переулках оглушать артельщиков рукояткой нагана. Три случая проходят благополучно. И вдруг… Оказывается, инкассаторы насторожились. Оказывается, они теперь вооружены. Во время последнего нападения один из них хоть неудачно, но выстрелил. Со стариком, даже и вооруженным, справиться можно. Но, значит, угрозыск насторожен? Угрозыск поджидает ударов? Стоп! Пора переходить на новое пастбище. Артельщики могут спокойно нести свои запечатанные сумки с деньгами. Преступник продумал новый метод. Времени у него хватает. Денег достаточно.

Вот только машина путает. Похоже, что ни к шубам, ни к инкассаторам она отношения не имеет. Просто балованные сынки торговцев решили испытать сильные ощущения.

Ходит Васильев по кабинету и думает.

Может быть, конечно, и так. Но возможно и другое. Что, если придуман был план, для которого нужен автомобиль? Машину заполучили, а план не удался. Шоферы угрозыска проверили мотор. Мелкое повреждение, которое знающий шофер устранит в полчаса. Но откуда мы знаем, что у них был знающий шофер? А если это был любитель? А если это был пьяный?

Нет, скорее всего, это просто перемена адресов. В главном, в психологии преступников, — много общего. Вот я, допустим, преступник. Я высматриваю открытую дверь, дверь, о которой не подумали. Ведь советский розыск только еще создается, и просто ужасно, как многое еще не продумано и не предусмотрено… И вот находится дверь, которую еще не догадались или не успели закрыть. Три, четыре быстрых удара. Как только мы спохватываемся, как только мы настораживаемся, как только мы готовы их схватить — они уже далеко, они уже высмотрели новую незакрытую дверь.

Так это же и есть почерк!

Суметь вовремя покинуть театральные гардеробы. Суметь забыть про сумки с большими деньгами, которые так легко отнять у артельщиков… Это очень одинаково. За этим один замысел и одна воля. Но перемены сами по себе материал для опознания. Правы были классики криминалистики. У каждого преступника своя манера и свой стиль. И если у кого-то из них они чуточку похитрей, значит, и розыску надо быть похитрей.

Но если это так, то должен быть совершенно неожиданный удар, где-то в области, ничем не напоминающей прежнее. Предусмотреть? Но как? Можно грабить ювелирные магазины, отбирать выручку у торговок молоком, раздевать мужчин в шубах с бобровыми воротниками.

Ювелирные магазины? Для этого нужно уменье. Да и специальные инструменты, которые так просто не достанешь. А эти грабители, видимо, дилетанты. Они интеллигентней обычных бандитов, у них больше выдумки, но инструментов у них нет, и уменья тоже. Торговки молоком, мужчины с бобровыми воротниками? Мелко. Риск большой, а выручки мало. Что же остается?

Ходит Васильев по кабинету, думает. Не как работник угрозыска, а как главарь таинственной шайки, неведомый его противник.

Все ищет он, где просмотр угрозыска, где незакрытая дверь, где затаилась возможность внезапно и смело сразу взять большую сумму. Из магазинов и ресторанов деньги в банк доставляют артельщики. Ну, а из банка, зарплату на заводы и предприятия? Кассир с двумя охранниками едет днем на извозчике. Кругом людные улицы, постовые, телефоны. А в пригород? В пригородах немало предприятий. Кассир с двумя охранниками занимает отделение в дачном вагоне. В соседних отделениях едут пассажиры- люди мирные, их легко запугать, а места между станциями пустынные, и стоп-краном поезд можно остановить…

Зарплата у Васильева невелика, но дорогие папиросы он иногда себе позволяет. Он открывает ящик, достает «Жемчужины Крыма» и закуривает толстую, желтого цвета папиросу.

…Да, сегодня же надо распорядиться. Пусть, кроме охранников в форме, с завтрашнего же дня в каждом вагоне, в котором везут деньги, едут два сотрудника угрозыска, вооруженных, но в штатском. Может быть, Васильев ошибается, и неведомый его противник рассуждает иначе, задумывает совсем другое, но поймать его удастся, только предусмотрев и предупредив его планы. Главарю неизвестной шайки почти наверняка должна придти в голову мысли о тихом дачном поезде и о внезапной стрельбе, которая парализует сопротивление.

Светится окно в бывшем здании Главного штаба. Стоит у окна Васильев. Смотрит на Дворцовую площадь. Думает.

Начало марта. Холодный и резкий ветер. Мало у кого в такую погоду появится желание шататься по городу без нужды. Но вот человек в дорогом пальто, подняв меховой воротник и засунув руки в карманы, медленно, очевидно, прогуливаясь, переходит Дворцовую площадь. Обойдя Зимний дворец, он выходит на набережную. Сразу налетает на него ветер с залива, холодит уши, нос, щеки. Но хорошо одетому человеку он не страшен. Климову удается даже закурить, повернувшись к ветру спиной. Медленно идет он по набережной, попыхивая папироской, богатый бездельничающий человек. Год с небольшим прошел с тех пор, как молодой рабочий встретился с тремя студентами в танцевальном зале рабочего клуба, который казался ему очень шикарным местом. Сейчас Климов мог бы купить себе десять шуб, дорогие бриллиантовые кольца, золотой портсигар. Мог бы ходить каждый вечер в лучшие рестораны. Но ему все это не нужно. Он не какой-нибудь маленький спекулянт, сегодня разбогатевший, чтобы разориться завтра. У него большие деньги, солидное состояние. Он мог бы войти компаньоном в торговую фирму или открыть свое собственное дело. Но зачем все это ему нужно? Он избалован богатством, ему доступно все.

Кокетничает Климов. Даже наедине с собою, сейчас, когда на набережной не видно ни одного человека, все равно кокетничает Климов. Деньги у него есть, и много. Это верно. А все остальное неверно. Скверные сны снятся ему по ночам. Несколько раз за ночь просыпается он в холодном поту. Вдруг налетит на него где-нибудь на Невском та самая Ирина, с которой когда-то сидел он в голубых бархатных креслах Мариинского театра? Или кто-нибудь из ограбленных артельщиков вспомнит усики Ладыги, или покажется ему знакомым профиль Климова? Улики? Да начни только проверять, улик найдется сколько угодно. Метрдотели всех ресторанов покажут, что он бывал у них постоянно и не стеснялся деньгами. А откуда деньги?