Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги

— Ну, да. Конечно крысы. Их тут много обитает, крыс этих. Крысы-мутанты называются. Размером с собаку. В Москве они в метрополитене живут, а у нас — в канализации. Бродят по канализационному коллектору и нападают на всех, кого встретят. Об этом даже в газетах писали. Да. Вот такие дела… Наш брат, сантехнический работник, в коллектор в одиночку ни ногой. Вчетвером, впятером, минимум втроём. И только вооружёнными. Вооружатся, кто чем может, у кого что есть…

— А почему здэс двэри нэт? — Гамлет не был расположен выслушивать сантехнические байки.

— А фиг его знает? Строители, видать, забыли установить.

— Нада паставить!

— Да на фиг она нужна, Гамлет! Дом уже два года стоит, и всё нормально было. Вторая-то дверь имеется…

— Я сказал: нада паставить! Чиста канкрэтна!

— Поставим, — без энтузиазма пообещал сантехник.

Дождавшись, когда в помещении, где они подслушали разговор Пархома с компаньоном, погас свет, и сантехник закрыл дверь снаружи на замок, Сидоров с Молотиловым выбрались из укрытия и пошли по обратному маршруту.

— А что, и правда здесь крысы-мутанты водятся? — со страхом вглядываясь в темноту, спросил Альфред.

— Ты не поверишь, но я здесь впервые, — ответил Сидоров. — встретим, будем знать.

— А мы оружия никакого не взяли. Ведь у нас автоматы есть. Что-то мы не подумали.

— В следующий раз возьмём, — пообещал Сидоров машинально.

Обратная дорога Сидорову показалась короче, а Альфреду намного длиннее, чем та, по которой они добрались до подвала Пархомовского дома, несмотря на то, что это была одна и та же дорога. Альфред шёл и крутил головой во все стороны, пытаясь заблаговременно определить момент, когда на них нападут кровожадные и голодные крысы-мутанты. Повсюду ему мерещились зловещие красные огоньки глаз. Ему казалось, что Сидоров идёт очень медленно. Не будь его, Альфред понёсся бы по пешеходному тротуару коллектора сломя голову.

Лаз в бомбоубежище они увидели издали по белёсому вертикальному пятну, который показался Молотилову лучом света в тёмном царстве. Окрошки в тамбуре шлюзовой камеры не оказалось. Сидоров с Альфредом нашли его спящим на нарах в кубрике, где стоял ящик с автоматами. Окрошка сжимал в руках калаш, под голову положил сумку с противогазом.

Малюткин позвонил в шесть часов вечера.

— Максим Игоревич, мы с полковником вычислили, к кому, возможно, отправился наш объект.

— Ну?

— Это некий господин… — Никита Иванович произнёс имя, отчество и фамилию человека Десницкого в Москве, к которому, предположительно, тот мог обратиться за помощью.

— Что за хрен? Не знаю такого. Где он бабло рубит?

— Он работает в администрации президента. Должность не особо значительная, но, по моим сведениям, к Президенту довольно близок. Они ещё с Питера…

— Ты!., — Пархом поперхнулся воздухом, — Ты понимаешь, что это такое?! Ты, куриная голова, понимаешь, что будет, если наш волчара до него доберётся?!

— Понимаю. Потому и звоню… сразу, как только мы его вычислили.

— Раньше надо было вычислять!

Пархом со злостью бросил трубку на рычаги, стилизованного под старину аппарата, вскочил и заходил по кабинету. В принципе, он и не ждал от помощников радостных известий, и был готов, что дерьмо, которое они нароют, будет вонючим, и разгребать его придётся самому. Пархома разозлило то обстоятельство, что информация о человеке из Москвы пришла к нему так поздно. Если бы раньше он знал, к кому может обратиться его противник, то вряд ли допустил бы его вылет. И ещё он злился на самого себя, за то, что доверился прокурору, утверждавшему, что всё «на мази» и ситуация под контролем. С Десницким надо было здесь решать. Упустил. Упустил момент! В Москве это будет несколько сложнее и менее предсказуемо.

Через несколько секунд раздался новый звонок.

— Простите, Максим Игоревич. Это снова Малюткин. Прервалось. Что-то со связью, наверное…

— Ну? — рявкнул Пархом.

— Самолёт приземлится через двадцать минут. Надо что-то делать. Что-то предпринять. Объект не должен встретиться со своим контактом…

— Слушай, Малюта, кончай в шпионов играть: объект, контакт… Прекрасно знаешь, что Мрак не допустит, чтобы мой телефон взяли на прослушку. Потому и звонишь на домашний, а не на мобилу, — Пархом произнёс эти слова, и тут же задумался.

А вдруг? А вдруг всё уже началось? Вдруг его прихлебатели-взяточники уже перекинулись на сторону врага? Перекинулись, и теперь играют против него, подставляют его, пишут, увеличивая и без того немалую доказательную базу. Да нет, бред! У них рыло не в пушку, а в дерьме измарано. Никакое сотрудничество со следствием не даст им поблажки и не скостит срока. Им одно остаётся: идти с ним, с Пархомом, до конца.

— А где Мрак? Он выяснил, звонил Десницкий этому московскому кренделю из администрации?

— По звонку-то мы его и определили. А полковник Мараков рядом. Мы с ним в контакте работаем, как вы… рекомендовали, Максим Игоревич.

— Алё! Максим Игоревич? — это был полковник, — Звонок был. Очень короткий. Меньше минуты. Вряд ли Десницкий успел что-то рассказать своему московскому товарищу. Какие будут указания?

«Какие будут указания? — повторил про себя Пархом, — Двадцать минут, — Он посмотрел на часы, — Уже семнадцать… У меня на принятие решения совсем мало времени. Малюта говорит, что надо что-то предпринять. Без этого придурка знаю, что надо срочно кое-что предпринять. Мало того, уже предпринял. Осталось только сделать один звонок…»

— Эй, бракоделы! Указания такие: людей из порта убрать. Десницким займётся мой человек. Всё. Отбой, — Пархом положил трубку на рычаги и взял в руки мобильник, — Алё! Это я. Объект надо ликвидировать по прибытию, — «Фу ты, блин! Заразился от Малюты его шифровками!».

— Если рядом с «объектом», — со смешком спросил дорогостоящий абонент, — объявятся другие… «объекты»?

— Их тоже.

— Ты помнишь? Заказ срочный и он идёт по срочному тарифу, а срочный тариф возрастёт пропорционально количеству объектов.

— Ясен пень! И ещё: мне не надо, чтобы муровцы заинтересовались… ну, тем, что произойдёт.

— Умножь полученный результат на два. Ладно, не напрягайся. Я сам прокалькулирую затраты и сообщу. Только давай без задержки.

— Ты во мне сомневаешься?

— Если бы сомневался, не работал бы без предоплаты. И вообще — не было бы у тебя этого номера.

— Сразу отзвонись мне, ладно?

— Отзвонюсь. Бабки готовь.

Отключив мобильник, Пархом подошёл к бару и плеснул себе коньяку. Выпил залпом и налил ещё.

«Все должно закончиться очень скоро, — думал он, — в течение часа, не больше. Заказ срочный, и тянуть с ним у киллера резону нет. Если Десницкого никто встречать не будет, то дело выеденного яйца не стоит. Подобрать клиента в аэропорту и по-тихому задавить — чего проще? Хуже, если Десницкого будут встречать… Его звонок в Москву длился меньше минуты. Что можно успеть сказать за минуту? Практически, ничего. Поздороваться. Представиться. Сказать, что имеется срочное дельце, которое не плохо бы перетереть. Сообщить номер рейса…»