Инна Тронина - Миллениум

Артур дотронулся до шрама на щеке, потом — до правого плеча.

— Почти сразу же по прибытии во время сна мне порезали лицо, и глаз удалось сохранить чудом. Через месяц после этого меня пытались удавить — якобы проиграли в карты. Но самое страшное случилось в конце прошлого года — тогда в мебельном цехе меня едва не засунули головой под циркулярную пилу. Я был один, их — четверо. Но всё же удалось спасти шею, и пила скользнула по плечу. Руку пришлось пришивать очень тщательно. Вроде бы удалось спасти, хотя предстоит ещё долго восстанавливаться…

— Кошмар какой! — выдохнул Вандышев. — Как ты выдержал всё это?.. Тут действительно рехнуться впору…

— На яхте «Марианна» я не был даже ранен, но зато потом наверстал всё с лихвой. После выздоровления меня перевели в «красную» зону. Летом этого года именно туда пришла весть об освобождении. Я был рад, не скрою. Адвокатам удалось доказать, что я, направляясь в одиночку и безоружным на яхту, где предполагалось присутствие большого количества охранников, никак не мог замышлять убийство Лукина и Мерейно. То, что там произошло, было именно действием в состоянии аффекта, а не спланированным преступлением. Меня перед тем, как допустить до этой встречи, всесторонне проверяли. Оказывается, даже мысли читали, и то ничего не обнаружили. Но когда Иннокентий Павлович и Лев Борисович начали откровенно меня покупать и изощрённо оскорблять, нервы мои не выдержали. Они грозились расправиться с моими близкими, довели до самоубийства Валерию Леонову. Всё это можно было установить и раньше, но по какой-то причине этого сделано не было. Кроме того, кое-кто из покровителей Лукина этим летом оказался в «Лефортово». А я вот в «Тельняшке» сидел — в «Матросской Тишине». Права попасть в «Лефортово» не заслужил, хотя и был назван террористом. Вдруг, как по волшебству, всплыли важные подробности деятельности Лукина. Был арестован врач, который новогодней ночью делал Валерии кесарево сечение. Происходило это в одной из районных больниц в Московской области. Потом её в одном байковом халате выбросили умирать в придорожную яму. Произошло всё это по приказу Иннокентия Лукина. В Сибири нашлись родственники зверски замученной Любы Горюновой, которые сейчас воспитывают её сына Тимофея. — Артур ещё раз взглянул через прозрачную стенку на заправку, заторопился. — Ну что ж, спасибо за компанию. Мой лимит исчерпан, нужно идти работать, а то хозяйка рассердится. Очень рад, что встретился с вами. Увидел, что Милена в порядке, что не зря всё было…

— Артур, а где вы сейчас живёте? — спросила Алла, которую всё это время трясло от волнения. — Вам нельзя прописаться в Москву?

— Совершенно верно. Мою квартиру мать с отчимом продали, а деньги положили в надёжный банк. Некоторое время квартира находилась под арестом как моё имущество, потому что вдова Миненкова вчинила мне иск за потерю кормильца. Но когда дело переквалифицировали, арест с квартиры сняли. Джип находился в пользовании у брата Арнольда, который недавно женился на финке. Вот думаю, что делать. Скорее всего, куплю домишко в области. Всё то время, что находился под следствием и в колонии, мечтал, как останусь один… Просто один, когда рядом никого. Вы не представляете, как мучительно быть лишённым этого естественного человеческого права…

— Артур, я не знаю, что говорить… Нет таких слов. — Алла прикусила нижнюю губу острыми зубами. — Вы ведь всё это время из-за нас страдали, из-за нашей Милены. Я каждый день вспоминаю, как в том апреле мне из больницы позвонил Валерий и сообщил, что Милена нашлась, что её приёмная мать хочет добровольно вернуть малютку. Я чуть с ума не сошла от радости! А потом вспомнила про Валерию… Зря она поторопилась, не выдержала, покончила с собой! — Алла опять полезла за платочком в крошечную лакированную сумочку. — Вы живёте в Дорохово?

— Да, снимаю комнату в бывшем санатории. Я, в принципе, мог бы вообще не работать, тем более что рука ещё недостаточно хорошо действует. Но вдруг остро почувствовал потребность каждое утро куда-то собираться, соблюдать режим, иметь определённые обязанности. Обратился к одному из университетских друзей. Он по специальности работает — осуществляет юридическое сопровождение сети заправок и станций технического обслуживание автотранспорта. Он предлагал работу в офисе, но я отказался. Всегда считал, что стыдно мужику перекладывать бумажки. Теперь вот бензин ослиной мочой разбавляю…

Тураев поймал недоумённые взгляды Валерия и Аллы, усмехнулся.

— Шучу, конечно. Когда работал в МУРе, мы вместе с ребятами из ОБЭП часто бензинщикам кровь портили. Теперь вот решил изнутри узнать, что такое пахать на заправке. Уже вник во все эти октаны, «прямогонки-присадки», денежно-температурную зависимость, недоливы…

— На недоливах много наварить можно, — заметил Вандышев. — Правда, в Дорохово с этим, мне кажется, строго…

— Хозяйка дорожит мнением постоянных клиентов. Хотя, конечно, на ком-то недостачу всё равно отбивает, иначе ей придётся себе в убыток работать. В каждой цистерне недостаёт литров сто бензина — только за счёт того, что по дороге горючее остывает. От этого увеличивается плотность и уменьшается объём. Раньше я бы на эту ситуацию другими глазами посмотрел, а теперь сам вынужден разбавлять бензин суррогатом. Не я эти правила заводил, не мне их и отменять. Вы, наверное, сочтёте меня прогнутым, но я понял, что один в поле — не воин. Это мне говорила ещё жена полковника Петруничева, но тогда я был другого мнения…

— Мы не вправе давать тебе советы, — осторожно начал Вандышев, глядя в пустой бокал из-под текилы. — Но если помощь будет нужна или просто в гости приехать, то — милости просим. Живём мы всё там же, на Новом Арбате. Алла сейчас не работает, сидит с Миленкой. Категорически отказывается от нянек. Этим летом мы в Анталии отдыхали, втроём. Миленке очень понравилось…

— Она с Симочкой Валитовой там подружилась, так теперь не разлей вода. Они тоже в Москве живут, и Миленка в гости просится. Симочка немного помладше — ей на днях пять лет исполнилось. Но девочка не по годам развитая, уже сейчас три языка изучает разом — английский, немецкий и французский. А Ирина, её мама, ещё финский и венгерский знает. Окончила университет, сейчас зарабатывает переводами. Видимо, неплохо, раз отдыхает в пятизвёздочном отеле. Одна ребёнка растит, без мужа. С матерью разъехалась — та в Дубну перебралась. Мы снимки в Гагарин возили, моим родственникам показать…

Алла полезла за фотографиями в сумочку, а Вандышев удивлённо смотрел на застывшее лицо Тураева и ничего не понимал.

— Вот, смотрите, Симочка и Милена на пляже, в Средиземном море купаются. А на заднем плане — мы с Ириной. Валера нас снимал. Я не буду весь альбом показывать, понимаю, что вам некогда. Но этот снимок мне очень нравится…