Инна Тронина - Миллениум

— Это не от меня зависит, — мёртвым голосом сказала Петруничева, и у Тураева непроизвольно дёрнулась щека.

— А от кого? — Артур на всякий случай затормозил у кромки тротуара.

— Всё при встрече. Пожалуйста, не откладывайте визит! Я много времени не отниму. Вы ещё успеете отдохнуть, а я буду спокойна. Мне необходимы силы для другого. Пять человек из нашей семьи находятся в больницах. Уже пять! И я очень не хочу, чтобы то же самое произошло с вами. Адрес помните?

— Да, конечно. — Тураев старался пока ни о чём не думать. Да и не было в том нужды — догадка пришла сама, как бывает всегда, когда гонишь её прочь.

О какой беде говорит Вероника? Вряд ли она в курсе всех дел мужа, а о трагедии Лео ей по собственной инициативе рассказала Рита Деркач. К тому же Тураев больше не ведёт дело о похищении Милены. Как и было приказано, он передал дела питерскому коллеге, а себе оставил только копии документов.

Но вот куда исчезла вандышевская дискета, Артур так и не выяснил. В курсе был Петруничев, но он потерял сознание, едва Артур заговорил о дискете. И теперь неизвестно, когда удастся встретиться с полковником, чтобы спросить о том же ещё раз.

— Тогда я жду вас. Сейчас же, умоляю, приезжайте! — И трубка пронзительно запищала.

Артур, окончательно смирившись с тем, что сегодняшний вечер потерян, поехал по Рязанскому проспекту к центру. И после разговора с Вероникой Яковлевной он решил направиться не домой, а к матери. Отчим убыл в недельную заграничную командировку, и поэтому можно было пожить на Таганке; на Пресню возвращаться не хотелось.

Больше всего на свете Артур боялся, что сегодня ночью к нему придёт Лео. Придёт в свадебном платье и в венке — такая, как встретила его в прихожей в день покушения на Вандышева и призналась ему в любви. В той любви, которой на самом деле не было. Иначе Лео не покинула бы его вероломно, предательски — почти как бывшая жена.

Только Марина исчезла вся, полностью, а Лео оставила прекрасную свою оболочку, которая лежала сегодня перед Артуром в том же самом платье, в перчатках, закрытая фатой до самых туфель. Артур не хотел думать об этом, но против воли представлял себе, как совсем скоро неземная красота Лео станет просто горсткой пепла. И маленькая дочка, как бы ни сложилась дальше её судьба, никогда не увидит самого близкого, самого родного человека…

Вероника Петруничева выключила кофеварку, поставила крохотные чашечки на чеканный поднос. И, стараясь не оступиться, понесла его в комнату, где сидел Артур Тураев. Несмотря на то, что все пострадавшие в семье полковника были живы, в старинной просторной квартире воцарилось печальное безмолвие.

Хозяйка надела чёрный костюм с несмываемой пропиткой. Вероника привыкла всегда выглядеть модно и элегантно, но в эти ужасные дни не имела времени на то, чтобы гладить юбки и жакеты. Поэтому выбрала итальянский ансамбль и не снимала его уже неделю. Жене полковника, симпатичной сероглазой блондинке, никто не давал пятидесяти пяти; казалось, что ей сорок. И даже сейчас Вероника ничуть не постарела.

Антикварные напольные часы, безукоризненно отлаженные и отполированные, пробили шесть раз. Артур смотрел на циферблат, видел в нём себя — в чёрном строгом костюме и белой сорочке с галстуком цвета грозового неба. Он не сразу заметил, что вернулась хозяйка и принесла кофе. Просто сидел, смотрел на часы, думал о жизни и смерти.

Эта квартира принадлежала Вероникиному отцу-профессору, микробиологу Одинцову, привычки которого дочь унаследовала полностью. Так же как и отец, она принимала гостей или в богатейшей библиотеке, или вот в этой уютной гостиной, обставленной в стиле девятнадцатого века, откуда через два узких окна можно было видеть старый московский дворик.

Раньше в гостиной было темновато, но ураган позапрошлого года сломал два тополя, мешавшие дневному свету проникать в комнату, и здесь стало веселее. Артуру даже показалось, что раздвинулись стены, сделались выше и без того недосягаемые потолки.

— Прошу вас, угощайтесь. Вот наше фирменное печенье, сливки, лимон, ром. Больше я ничего не успела приготовить. Из больницы в больницу бегаю, всё валится из рук. А количество дел, наоборот, день ото дня увеличивается. Но с вами, Артур, я решила встретиться в первую очередь. Выслушайте меня внимательно, не перебивайте, а то я совершенно запутаюсь. Пейте кофе, остынет!

Вероника и сама сделала несколько глотков. Артуру очень хотелось курить, но он решил потерпеть и не доставлять хозяйке лишних неприятностей. Петруничев всегда жаловался, что супруга не переносит дыма, и ему приходится в даже лютый мороз выходить на балкон.

— Сегодня утром в этой квартире раздался телефонный звонок. Я собиралась ехать к сыну, к Максиму — обещали ненадолго пустить в палату. Вы ведь знаете, что он пострадал в автокатастрофе. Видимо, это окончательно подкосило мужа… Извините, я отвлекаюсь! — спохватилась Петруничева, касаясь кончиками пальцев высокого чистого лба. — Звонил мужчина, голос которого я раньше никогда не слышала. Представился Иннокентием…

— Что?! — Тураев не сдержался и хрустнул пальцами. Этого он никак не ожидал и на секунду оторопел. — Иннокентием?..

— Да, именно так. Я слышала от Саши это имя, но тогда значения не придала. Кажется, это глава фирмы, которая серьёзно конфликтует с законом. Я в курсе того, что вы с Сашей работали по делу о похищении девочки, и в этом преступлении подозревают Иннокентия Лукина. Поэтому я крайне удивилась, когда этот человек стал со мной разговаривать…

— И что он вам сказал, Вероника Яковлевна?

Артуру всё происходящее казалось бредом. Лукин обнаглел до такой степени, что нормальный человеческий мозг перестал воспринимать происходящее и отключился. Кеша Лукин вальяжно звонит на квартиру полковника милиции и использует его жену для передачи Тураеву каких-то своих условий. Именно условий, потому что вести себя подобным образом может только очень уверенный в себе прохвост, который уже ничего не боится.

Интересно, сегодня он впервые набрал номер Петруничева или нет? Ведь не просто так Лукин остановился именно на таком способе связаться с Артуром, а заодно и продемонстрировать степень своего влияния.

— Он сказал, что вы всё поймёте, — медленно начала Вероника, то и дело поднося к губам чашечку с кофе. — Он сказал, что дискета у него. Что за дискета, я понятия не имею. Но, кажется, о какой-то дискете Саша говорил по телефону. Утром того дня, когда попал в больницу…

— С ним?! — ужаснулся Тураев.

Он отчётливо вспомнил сцену в кабинете полковника, когда тот потерял сознание именно при разговоре о дискете Вандышева. Тогда это показалось Артуру просто случайным совпадением, но сейчас кошмарная догадка будто бы с размаху ударила его кулаком в лицо.