Кристи Крейг - Не трожь Техас! (ЛП)

– Я… Мне пора идти. – Она пошла прочь.

– Ли Энн. – Голос Тони ее остановил. Она обернулась. Муж прикоснулся к ее щеке. – У тебя здесь… что-то.

– Птичье дерьмо, – ответила она прежде, чем успела подумать. Затем, по какой-то неведомой причине, продолжила: – Говорят, это к удаче.

Чувствуя, как лицо от смущения заливает румянец, она встретилась взглядом с Никки.

– Надеюсь, у тебя все будет хорошо. – Когда Ли Энн метнулась в уборную, стало понятно одно: в следующее воскресенье она не может и не станет встречаться с мужем. Пока что она не готова иметь дело с Тони.

И, возможно, пришло время встретиться с адвокатом, утрясти все, чтобы ей никогда больше не пришлось видеть мужа.

Никки заметила, каким взглядом детектив провожал медсестру. Потом увидела, как частный сыщик – ее частный сыщик – следит за реакцией копа. Если бы она так не волновалась за Эллен, если бы не нашла в своем багажнике мертвого бывшего мужа, если бы не стала жертвой отравления, она бы задумалась о странном поведении окружающих. Однако то немногое любопытство исчезло, когда за двойными дверями травмпункта послышался вой сирены.

Никки повернулась на звук.

Даллас поймал ее за руку.

– Пусть ее сначала осмотрят.

Пытаясь рассуждать здраво, Никки глубоко вздохнула.

– Господи! Нужно позвонить ее родным. У меня нет их домашнего номера.

– С ними уже связались, – заверил детектив О’Коннор, не отрывая взгляда от удаляющейся по коридору медсестры.

Из двойных дверей выбежал медперсонал, и сердце Никки сжалось от тревоги за лучшую подругу. Она шагнула ближе к двери, ведущей к машине скорой помощи.

Даллас снова поймал ее за руку.

– Почему бы нам…

– Я хочу убедиться, что с ней все в порядке, – запротестовала Никки.

– Тони все выяснит и расскажет нам. Верно? – Даллас посмотрел на детектива.

– Да, – подтвердил брат.

Никки пристально всмотрелась в лицо Далласа, затем переключилась на серьезного детектива. У нее появилось ужасное предчувствие.

– Насколько плоха Эллен? Что вы от меня скрываете?

Даллас, видимо, дрогнул, и тогда детектив откашлялся и ответил:

– Нам известно только, что состояние тяжелое.

– Определенно тяжелое. – Страх сковал практически пустой желудок, затем прокрался по горлу и стиснул миндалины. – Насколько тяжелое? – Когда ни один из мужчин не ответил, в голове Никки возник образ Эллен, порхающей по галерее. Эллен – такой жизнерадостной, такой счастливой, такой позитивной, такой заботливой. Эллен – матери, в одиночку растившей свою маленькую девочку.

– Вернитесь в палату! – Медсестра подбежала к брошенному персоналом столу и схватила телефонную трубку. Набрала короткий номер и начала быстро выдавать команды.

Даллас потянул Никки за руку. Она посторонилась. По коридору бежали встречать прибывшего пациента трое докторов.

В двери с шумом въехала каталка в окружении толпы людей. Все медики говорили одновременно, без промедления выкрикивая частоту сердечных сокращений, показания артериального давления, группу крови – первая отрицательная.

Никки смотрела во все глаза, надеясь увидеть Эллен. Хотя бы мельком, только чтобы узнать, что с ней все в порядке. Получить хоть крошечный знак, что все не так плохо, как казалось со слов детектива.

Даллас снова попытался подтолкнуть Никки в сторону ее палаты, но она вырвалась. У нее была миссия, и имя ей Эллен. Наконец в пелене, которую представляла собой спешащая бригада неотложной помощи, появилось окошко. Однако Никки удалось рассмотреть лишь вяло повисшую руку Эллен и кровь, стекавшую с кончиков пальцев.

– Нет! – Никки рванулась к каталке. Даллас поймал ее за талию и оттащил на несколько шагов. Она вырывалась и даже сделала шаг, но тут большая мужская рука поймала ее за локоть, а вторая рука прошлась по пояснице, и ноги Никки оторвались от пола.

– Пусти меня! – Она почувствовала сзади прохладный ветерок и поняла, что ладонь Далласа прижата к ее голой попе. Никки уперлась руками в грудь сыщика и посмотрела в темно-голубые глаза так, чтобы тот понял – она не шутит. – Пусти меня.

– Извини. – Игнорируя требование, Даллас отнес ее в зашторенную комнатку и осторожно положил рядом с сумочкой на больничную койку.

Трясясь, не столько от злости (хотя не без этого), сколько от тревоги за Эллен, Никки посмотрела на него снизу вверх. Затем стрельнула глазами в сторону щели между занавесками. Она рассчитывала через нее удрать, чтобы проведать, как там Эллен.

– Даже не вздумай. – По тому, как сыщик замер в изножье кровати, как слегка расставил ноги, какое решительное выражение запечатлелось у него на лице, было ясно – он намерен ее поймать.

В этот момент к Никки вернулась логика. Она не могла встать между Эллен и докторами – не могла даже на секунду помешать им оказывать помощь.

Несчастную снова начало трясти.

– Она моя подруга, – проговорила Никки сквозь ком в горле и вытерла скатившуюся по щеке слезу.

– Знаю. Именно поэтому тебе нужно позволить докторам заниматься своим делом. Понимаешь?

– Нет. – Она затрясла головой. – Не понимаю. Я не понимаю, почему все это происходит. Кому могло понадобиться причинять боль Эллен?

– Мы это выясним, – спокойно заверил Даллас.

Никки прикусила губу, чтобы не расплакаться. «Слезы не помогут. Плачут только слабаки». Сколько раз за первые шесть лет жизни Никки мать твердила это? Достаточно, чтобы и в двадцать семь лет слова все еще не стерлись из памяти.

Она почувствовала на себе взгляд Далласа, и вдруг почему-то вспомнила его руку на своих ягодицах. Глубоко вздохнув, пациентка свесила ноги с койки и, потянувшись назад и убедившись, что сорочка надежно завязана, встала.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Ищу кое-что. – Не глядя на него, Никки открыла маленький шкаф у кровати. Разве медсестра не сюда положила сумку с ее вещами?

– Что ты ищешь? – Голос звучал мягко, будто его обладатель разговаривал с ребенком или с сумасшедшим.

И да, со вторым Никки согласна, она немного не в себе. Но по уважительной причине. Она хотела убедиться, что с Эллен все в порядке. – Да так… кое-что.

– Что же?

Она развернулась и уставилась на него.

– Мое нижнее белье. – Никки не была уверена, почему от нее требовалось полностью раздеться, но вспомнила, как медсестра говорила, что снять нужно все. Теперь, когда ее тело не пыталось избавиться от своих внутренностей, она поняла, что в полном раздевании не было никакого смысла. У нее не брали мазок, так с чего вдруг понадобилось снимать нижнее белье?

– Оно… у меня, – раздался из-за открытой занавески мужской голос, и в закуток втиснулся детектив О’Коннор.

Никки посмотрела на детектива, затем на Далласа.