Валерий Смирнов - Золото мистера Дауна

Муть впервые за долгие годы почувствовал себя солидным человеком. Папаша… Ну да, ему уже почти сорок, мог бы вполне стать отцом по-настоящему, если… Прав был старый зэк, определенный по блату в библиотеку, после того, как бревно перебило ему ногу. Тогда он сказал:

— Не дрыгайся лишнего, Муть, все перемелется. И прими судьбу, как есть. Иначе сам себя изнутри выешь. А этого, кроме них, никому не надо…

— Кому? — не понял Муть, хотя ему в свое время и прочили блестящее будущее.

— Эх, скубент, — вздохнул старый зэк, — ничему-то тебя жизнь не учит. Им это надо… Братве отважной. Они люди грамотные, не то что ты…

— А зачем им это?

— Для порядка. Чтобы каждый понимал свое место в жизни. И для отмазки. Мне тут один бывший поп все так грамотно рассказал. А теперь — я тебе. Ты врубись, скубент, в главной поповской книжке еще хрен его знает сколько лет назад было написано: он был изъят за грехи ваши и мучим за беззакония ваши. А ты все правды ищешь. Правда она на небесах, а мы пока грешную землю топчем…

Муть оторвался от давних воспоминаний; бомж с интересом смотрел, как и без того чистенькая палата вылизывается с такой тщательностью, словно сюда на экскурсию должен пожаловать сам майор Панасенко, бог и царь привокзального отделения милиции. Иногда, когда у майора было хорошее настроение, он милостиво позволял не гонять бомжей из пустых товарных вагонов, загнанных в тупик. Главное, чтоб в зале не дрыхли на полу, в глаза не бросались, а там — черт с ними…

— Тумбу под телевизор — в тот угол, — орал бугай на двух не менее накачанных, чем он сам, бычков. — И по-быстрому, а то если Леонид Александрович станет чисто недовольный, так вы у меня неделю на подсос присядете… Лампочки, лампочки не протерли! А ну, по-быстрому! Сучок, давай антенну…

— Так телевизор еще не притарабанили, — огрызнулся тот, кого называли Сучком.

Бугай решительно попер ему навстречу.

— Ты мне тут покомандуй! — вызверился он на Сучка. — Врубись, типа мозгами: Леонид Александрович чисто включит телевизор, а в нем ни черта нет? Так на хер… Короче, притарабань телик из кубрика другой плесени или лепил! Настрой его, чтоб все эти метры-дециметры были как в натуре, а потом — выкини его им взад. Давай, бери ноги в руки или, бля буду, я тебе яйца оборву для усиленного питания этих козлов… Старая! Окна протри, чтоб двери тоже блестели, чисто как сопли на солнце! А то типа темновато свет сюда летит…

Тоща тоже было темно, вспомнил Муть, натягивая одеяло поближе к подбородку. И громкий стук в дверь. Они так грохали в нее, словно хотели выбить… А потом свет зажегся. Мусора были уже вместе с понятыми, а я, дурак, спросил, есть ли у них постановление на обыск. Вот и получил, без постановления, на всю катушку. Игорь, сука, заложил. Откуда они могли узнать, что именно в тот вечер мы будем смотреть кино… Сука комсомольская! Как я тогда мечтал достать его… Поздно…

В тот вечер менты без всяких прокурорских постановлений с прочими формальностями на глазах у понятых врубили свет, и только после этого видеомагнитофон выдал из себя кассету, благодаря которой подающий большие надежды аспирант очутился там, где каждому дано наиболее остро почувствовать на себе материнскую заботу родины.

Кассета с фильмом «Однажды в Америке» была направлена на комиссию спустя две недели после того, как обвиненный в распространении порнографии, изгнанный еще до вынесения приговора из комсомола аспирант Александров переступил порог камеры предварительного заключения.

Комиссия, состоящая из сплошных искусствоведов в виде ветеранов партии, директора музея, скромных тружеников в штатском и начальника управления охраны памятников культуры, дала единодушное определение: фильм «Однажды в Америке» — самая что ни на есть разнузданная порнография, а вина гражданина Александрова усиливается еще и тем, что, кроме всякой разной гадости, на этой кассете есть сцены, пропагандирующие культ насилия и жестокости.

По такому поводу председатель комиссии, отставной генерал по охране памятников легко согласился с отставным генералом, командующим литературным музеем: это чересчур усугубляет вину гражданина, ставшего на путь предательства наших идеалов и пособничающего американской агрессии, специально засылающей такие гнусные кино в нашу страну.

В результате искусствоведческой экспертизы пойманный с поличным Александров был посажен не просто за то, что распространял порнографию сам на себя; он травил этой гадостью окружающий мир. Валя откровенно признался следователю, что смотрел фильм «Однажды в Америке» вместе с Игорем, и очень скоро убедился в народной мудрости: чистосердечное признание увеличивает срок наказания.

Свои пять лет колонии строгого режима с конфискацией имущества бывший аспирант получил в тот самый исторический день, когда комиссия искусствоведов вынесла обвинительный вердикт еще трем потенциальным зэкам, а начальник областного управления по охране памятников культуры выступил с очередным предложением по усилению воспитания советского патриотизма из-за постоянно плодящихся разносчиков порнографии.

Отставной генерал по такому поводу запросто предложил снести памятник Дюку де Ришелье и вместо него поставить монумент товарищу Котовскому, что станет действенной ответной мерой против империалистов, пытающихся разложить советских людей не только порнографией, но и жестокостью.

И, конечно же, капиталисты не оставили без внимания самых маленьких, пропагандировал искусствовед, порнографию для них пока не догадались поставлять, но вредные мультфильмы, которые мы сегодня видели… Это же с ума двинуться мозгами, какая-то толстая мышь с ненашим именем всю дорогу лупит и выворачивает наизнанку кота. А почему? Потому что кот черный, как угнетаемое население ихней Америки. Вдобавок его зовут Том, как того единственного положительного героя во всей американской литературе, а именно — негра-раба.

Вот этого нашего хвостатого брата по классу гнусная мышь под музыку жирных [18] Музыка жирных — так в свое время в СССР называли джаз. постоянно трюмит и уродует с такой силой, что налицо явная пропаганда насилия с садизмом, а потому, кто смотрит такие мультфильмы, льет воду понятно на чью мельницу и вполне заслуживает срока. От двух до пяти, учитывая детскую направленность кассеты. [19] «От двух до пяти» — некогда популярная детская книга К. Чуковского.

Когда отмотавший свой пятерик за просмотр фильма «Однажды в Америке» гражданин Александров вернулся в Одессу, вместо паспорта у него была справка об освобождении. Валя наивно пошел к своему дому, однако в просторной квартире Александровых давным-давно проживал скромный работник милиции.