Андрей Анисимов - Исповедь шлюхи

— Выйдем на воздух? — Предложил Голенев: — Хочу еще раз полюбоваться на наш двор после ремонта.

Лена не возражала. Они спустились по лестнице, и Олег повел Ситенкову через кухню.

— Тут же есть нормальное парадное? — Удивилась Лена. Она уже несколько дней не только работала учительницей, но и жила в детском доме.

— Простите, Лена, но я хочу, чтобы вы вышли во двор через мою волшебную дверь. — И Голенев рассказал молодой женщине, когда он, будучи ребенком, играл во дворе, всегда посматривал на эту дверь. И не только потому, что посудомойка Глуша выносила через эту дверь ломоть хлеба с солью или печеньице: — Я всегда думал, что именно из этой двери ко мне выйдет моя мама. Может быть, наша Ирочка думала так же, и тоже посматривала на эту дверь.

— Если вам так хочется, пожалуйста. — Улыбнулась Лена и вышла во двор через заветную дверь Голенева.

Олег вышел за ней:

— Какая мама Руфа молодец! Представляете, она восстановила двор моего детства. Даже волейбольную площадку. Только березы нет.

— Какой березы? — Спросила Лена.

— Видите карусель? Она как раз на пне той березы.

— Красивый у вас детский дом. Я слышала, вы помогли его отремонтировать?

— Больше Тихон помог. Это же и его дом. Давайте присядем. — Голенев, кивнул на маленький детский стол возле клумбы..

— Разве можно на столе сидеть?! — Возмутилась Лена: — Дети из окон увидят.

— Ну и что?

— Как что? Представьте себя школьником, а ваш учитель сидит на столе. Что вы подумаете?

— Подумаю, что моя учительница нормальный парень. — Рассмеялся Голенев.

— Парень?! Почему парень?

— Мы маму Руфу в детстве, естественно между собой, называли «свой парень». Это была высшая похвала взрослому человеку.

— Возможно, я когда-нибудь и заслужу такой комплемент от своих ребят, но не сейчас. Вы знаете, откуда я пришла?

— Да, Лена. Мама Руфа мне все про вас рассказала.

— Значит, вы меня поймете. Тетка явилась к ним из сумасшедшего дома и уселась на стол…

Олег не хотел продолжать этот разговор. Он заметил волейбольный мяч, забытый детьми, подбежал к нему, поднял и лихо запустил в кольцо. Положив мячик на место, вернулся к Лене:

— Ваш муж летчик?

— Да, он кончил летное училище. Наш техникум и их училище делили под общежития одно здание. А зал у нас был общий. В этом зале я с Пашей и познакомилась. Мы с ним целый вечер протанцевали, и у нас началась любовь.

— На чем он летал?

Лена смутилась:

— Ваши называли эти вертолеты «черными тюльпанами».

— Невеселая работа… Где он погиб?

— Его сбили под Кандагаром.

— Понятно… Там духи на нас «Стингеры» обкатывали…

— Мне бы не хотелось сегодня опять все это вспоминать. Давайте обсудим наше положение…

— Чего обсуждать? Поехали к Ирочке, заберете свою дочь. Вы же этого хотите?

— Я очень хочу. Но не знаю, как поступить. Если я привезу Иришу в детский дом, это может ее сильно огорчить. А поцеловать и уехать… Не пойму, что и делать.

— Никогда не надо ничего усложнять. Поедем, а там видно будет. Что если Ирочке с родной мамой все равно куда, только бы вместе…

Лена внимательно, долгим взглядом посмотрела в лицо Голенева:

— Вы бодритесь, а глаза у вас грустные. Чувствую, что вы к девочке уже привязались. Да и она к вам, наверное. Дети сильных и добрых мужчин любят. А вы сильный…

Голенев вынул из кармана расческу и провел по волосам:

— Знаете, я терял друзей по-настоящему. А Ирочка не уходит из жизни. Она идет к родной матери. Это же для ребенка счастье.

— Спасибо вам, — Лена поднесла к глазам платочек.

Чтобы не затягивать неловкость, Олег взял ее за руку и вывел на улицу.

Павел и Вера ждали Олега, никак не комментируя происходящего. Вера сидела за столом, подперев кулаком щеку, и смотрела на девочку. Она успела ее приодеть в новое платьице и заплести косу. Ирочка пока ничего не знала. Она устроилась на ковре и самозабвенно рисовала в альбоме обстановку своей новой комнаты. Олег обещал ей купить точно такую мебель, какую она нарисует. Ира очень старалась. Она даже высунула от усердия кончик языка. Павел принес из подвала картошки и присел рядом с женой.

— Наглядеться напоследок решила на внучку…

— Паш, вроде радоваться надо, а я готова реветь как дура. — Ответила Вера, продолжая наблюдать за ребенком. Мальчишек они с Павлом отправили в кино. Ира просилась с ними, но когда узнала, что придет Голенев, с удовольствием осталась дома.

— Олега жалко, переживает. Он Ирочку выделял. Да и нам без нее теперь как-то пустовато. Пацаны баламуты, а она девочка домашняя. — Павел говорил шепотом, чтобы ребенок не слышал. Предстоящая разлука с Ирой его тоже не радовала.

— Хоть бы оказалась матерью дельной. — Вздохнула Вера.

— А чего ты волнуешься? Она же учительница. Воспитывать детей ее профессия.

— Ты же слышал, она шесть лет в дурдоме просидела. А вдруг не долечилась?

Ответить Павел не успел. В прихожей раздался звонок, и он пошел открывать. Ирочка с криком «папа Олежка пришел!» бросилась за ним.

Олег пропустил вперед Лену:

— Знакомьтесь. — Улыбнулся он тестю с тещей, помогая Лене раздеться. Ирочка с трудом дождалась, пока Голенев повесит плащ на вешалку, и бросилась ему на шею:

— Папочка, я тебя вчера ждала.

Олег прижал девочку к себе:

— Я же вчера был.

— А вечером? Я тебя и вечером ждала. Я нарисовала мебель, пойдем, покажу.

— Потом, Ирочка. Сначала поздоровайся. Ты же еще не заешь, кто со мной пришел? — Голенев поставил девочку на пол и подтолкнул к Лене.

Та стояла в прихожей и широко раскрытыми глазами наблюдала за своей дочерью. Материнское сердце не ошиблась. Ее дочь обожала своего приемного отца. Лене это было и приятно, и горько. Ира мельком взглянула на незнакомую женщину и сказала ей: «здрасьте, тетя».

— Здравствуй, Ирочка. — Прошептала Лена и вдруг расплакалась. Вера сама едва сдерживала слезы, она подбежала к Ирочке, взяла ее за руку:

— Это не тетя, внученька. Это твоя родная мама.

— Может, в комнату пройдем? — Предложил Павел: — Неудобно как-то в прихожей.

— Мама… — Растерянно проговорила Ира.

— Да, Ирочка. Это Елена Ивановна Ситенкова, твоя кровная мать. Она тебя долго искала, и вот нашла. — Подтвердил Олег.

— Можно мне умыться? — Тихо попросила Лена.

— Конечно, можно. — Вера увела гостью в ванную.

— Это тетя моя мама? — Продолжала недоумевать Ира.

Голенев взял ребенка за руку и усадил за стол.

— Ирочка, твоя мама очень много пережила горя. Она любила твоего папу, который погиб в Афганистане. От горя она заболела. И болела очень долго. Поэтому ты попала в детский дом. Совсем недавно твоя мама поправилась и тебя нашла. Ты теперь будешь жить с ней.