Наталья Александрова - Сестра моя — смерть

Надежда осмотрела всех мужчин слева направо. Потом сделала то же самое справа налево. Потом отступила на шаг и снова внимательно вгляделась в лица на фото. Сомнений не было: ни один из мужчин на фотографии не был похож на человека, которого она знала, как Алексея Бодрова.

«Так я и думала!» — И она пошла прочь, очень расстроенная.

Лена полулежала на диване, укрывшись пледом, и наблюдала, как Алексей сосредоточенно работает на компьютере. Почувствовав ее взгляд, он повернулся и подмигнул.

— Ты закончил?

— Вроде бы да.

— И мы скоро улетим?

— Улетим… — Голос его был неуверен, она сразу это почувствовала.

— Ты передумал брать меня с собой?

— Нет, — он уже сидел рядом, обнимая ее, — но мне не дает покоя одна мысль. Если провести анализ, то станет ясно, что кто-то быстро и организованно убрал всю верхушку национального движения. Лагерь ликвидирован, и, поскольку у националов полный разгром, то не скоро создадут вновь такое. Но у самих националов денег-то немного, их финансировали. В частности, есть сведения, что именно этот лагерь финансировался банкиром Успенским. А его-то как раз не тронули, потому что за ним большие деньги. Его просто завербуют на другую сторону — деньги не пахнут, как они рассуждают.

— Ты хочешь его убить?

— Я хочу его наказать и нейтрализовать…

Но не знаю, как…

— Кто такой Успенский?

— Банкир, очень богатый. Кстати, с Никитой Шуваловым был на дружеской ноге.

— Да? — оживилась Лена. — А знаешь, если так, то я могла бы тебе помочь…

— Что? Это каким же образом?

— Выдав себя за Ольгу!

— Тебе не надоело? — нахмурился Алексей. — В прошлый раз дело кончилось печально.

— Но ведь за Ольгу же меня приняли! Послушай, — Лена оживленно прыгала на диване, как девочка, — ты говорил, что Успенский с Шуваловым были знакомы, значит, и с Ольгой — тоже. Нужно только выяснить все подробности, чтобы мне не попасть впросак, а потом разработать операцию. Я смогу заманить его, куда надо, и там уже подключишься ты… Только не убивай его. В убийстве я участвовать не стану.

— Да не надо мне его убивать! — рассердился Алексей. — Но тебе я рисковать не позволю.

— Милый, ну какой же там риск! — ластилась к нему Лена. — Ну сам посуди, ну не клюнет он на меня, скажет, что вообще не знает, я и пойду себе, что он мне сделает?

Женщина, красивая, безоружная — какая от меня может быть опасность?

— Ладно, я посоветуюсь тут кое с кем, все равно нам одним в таком деле не справиться.

— Ты достань мне одежду, косметику. А потом я докажу, что смогу работать под Ольгу.

— Попробуй!

Метрдотель провел Лену через полутемный зал ресторана к столику на двоих в дальнем углу. Она сказала, что ее спутник придет чуть позднее, и заказала дайкири. Медленно потягивая коктейль, Лена оглядела зал. Успенского она узнала сразу. Крупный, вальяжный, заметно полнеющий, он сидел за столиком недалеко от эстрады в компании худого прилизанного брюнета и двух красивых, хорошо одетых, но удивительно вульгарных женщин. За соседним столиком располагались два телохранителя — их профессия недвусмысленно угадывалась и по квадратным плечам, и по внимательным настороженным взглядам, обегающим зал, и по отсутствию спиртного на столике Лена решила, что пора действовать. Легкой походкой балерины она пересекла зал и приблизилась к столику Успенского. Телохранители напряглись, поднялись со своих мест, один из них потянулся к кобуре, отчетливо угадывающейся под пиджаком. Еще больше, чем телохранители, напряглась кудрявая блондинка с кукольным фарфоровым личиком и голубыми глазками-пуговицами: ей в каждом движущемся предмете мерещилась соперница Не давая времени на действия и вопросы, Лена обратилась к банкиру:

— Здравствуйте, Артем Владленович! Вы меня не узнаете?

Успенский всмотрелся в ее лицо и улыбнулся:

— Как же, как же! Вы — Ольга Шувалова…

Примите мои соболезнования… Такая трагедия! — Он повернулся к телохранителям и коротко бросил:

— Спокойно, ребята, все в порядке.

— Артем, — наугад продолжила Лена, надеясь, что Ольга называла его просто по имени, — давайте потанцуем. Я должна вам кое-что сказать…

Тут кукольная блондинка взорвалась. Ее хорошенькое личико перекосилось, сделавшись сразу удивительно уродливым, и она завизжала:

— Что это еще за шлюха? Убирайся вон, зараза, а то я тебе глаза выцарапаю! Пускают в ресторан черт знает кого!

Лена справилась с первым побуждением — заткнуть рот блондинки солонкой. Очевидно, ее сестра так бы и поступила, но сейчас скандал был Лене совершенно не нужен, поэтому она проговорила с чарующей улыбкой:

— Вы ошиблись, милая, мы с вами не коллеги. Хотя вы правы — в этот ресторан пускают черт знает кого. Так как, Артем, вы со мной потанцуете?

— Да, конечно, — произнес Успенский и, скривившись, повернулся к своей спутнице:

— Алена, не устраивай истерик, это совсем не то, что ты думаешь.

Пока они шли к площадке для танцев, Лена чувствовала спиной взгляд разъяренной блондинки. У нее даже возникло чувство, что взгляд этот прожег платье на спине.

— Артем, — начала она, сразу беря быка за рога, — муж оставил мне кое-какие счета, но я всего лишь глупая женщина и совершенно не разбираюсь в банковских тонкостях. Вы — банкир, вы в этом чувствуете себя как рыба в воде.

Не могли бы вы мне помочь? Какие счета нужно аннулировать, какие — сохранить, другие, может быть, перевести куда-то…

— Ольга, — Успенский смотрел на нее с явным мужским интересом, — мне лестно ваше доверие. Конечно, я не слишком близко знал покойного Никиту Сергеевича, но я относился к нему с большим уважением и в память о нем сделаю для вас все, что в моих силах. Если вас устроит, приезжайте завтра ко мне на дачу, я пришлю за вами машину.

— Артем, большое вам спасибо, — Ольга благодарно улыбнулась, — но было бы лучше, если бы вы приехали ко мне в городскую квартиру. Все бумаги у Никиты в сейфе, не могу же я тащить сейф к вам на дачу! Не беспокойтесь, нам никто не помешает. — Она одарила Успенского многообещающим взглядом.

На следующий вечер Артем Успенский подъехал к дому покойного Шувалова! Один из охранников, по совместительству шофер, остался в машине, второй поднялся с ним к дверям шуваловской квартиры.

Успенский позвонил. Хозяйка открыла мгновенно, как будто ждала у двери. На ней был такой легкомысленный домашний наряд, что Успенский мысленно присвистнул — ничего себе вдовушка! Три дня только, как мужа убили!

Он приказал охраннику ждать его на лестнице и вошел в квартиру.

— Пойдемте, Артем, я покажу вам Никитины бумаги! — Женщина пошла в глубину квартиры, приглашая за собой гостя.

Они вошли в кабинет, Успенский увидел открытый сейф и тут же почувствовал холодное дуло пистолета, уткнувшееся в затылок.