Ник Картер - Серия Киллмастер автора Джека Кэнона

"Да?"

«Звонок домой. Они хотели бы, чтобы вы отвезли их отсюда».

"Я буду прямо там."

Он выругался, натянул куртку и спустился вниз. Чтобы добраться до офисов Amalgamated Press and Wire Services, потребовалось пятнадцать минут.

Внутри он набрал правильный код в заднем лифте, который перенес его на верхний этаж и в настоящие офисы: AX, парижское отделение.

Хэл Карпентер помахал ему рукой, когда он вошел в компьютерный зал. «Используйте третью линию на телефоне со скремблером. Она уже полностью открыта».

"Кому?"

«Самому старику».

«О боже, - прорычал Картер, - вот и мои недельные каникулы».

«Семь-четыре-семь».

«Джинджер, Ник здесь. Что случилось?»

"Это было быстро."

«Я раб команды».

«Я проведу тебя».

Картер ждал, а затем грубый, испорченный сигарой голос прогремел над морем и половиной Франции. «N3, хорошая работа… поздравляю».

"Спасибо, сэр."

"Как прошел допрос?"

«Хорошо. У нас есть все контакты, маршруты и большинство жадных ублюдков в Штатах, которые были готовы продать. Симонов согласился снова пойти на горячую руку, пока американские парни не подставят жало».

"Достаточно хорошо. Где он сейчас?"

«По пути в Лондон. Сотрудники МИ-6 хотят его сегодня вечером опробовать. Наши ребята доставят его к Эндрюсу утром».

«Это то, что мне нравится», - усмехнулся Дэвид Хок. «Отличный пакет. Я уточнял у Alma Control около часа назад. Вы просили несколько дней».

«Да, сэр. Думал, что ударил бы в Ниццу, чтобы немного солнышко. Оно выключено?»

"Не совсем. Помнишь Лизу Беррингтон?"

Потребовалось всего два щелчка его банка памяти. "Я помню."

«У нее проблема. Это личное, хочет поговорить с тобой».

«Но она уже говорила с тобой».

«Да. Мы ничего не можем с этим поделать, но мы ей кое-что должны».

«Да, есть», - ответил Картер, вспомнив, как женщина выглядела на полу гостиничного номера Гонконга с пулей в ней.

Это была легкая миссия. Никто не должен был пострадать. Лиза Беррингтон почти купила ферму.

«Я действительно не могу ничего разрешить и не буду. Но если после разговора с ней вы захотите это проверить. Вы можете. Вы в отпуске на неделю».

Картер подумал о всех красивых, обнаженных телах на галечных пляжах Ниццы и столь же прекрасных пейзажах недалеко от Канн и Сен-Тропе.

Затем он подумал о Лизе Беррингтон.

"Ты все еще там, N3?"

«Да, я все еще здесь. У тебя есть номер?»

Хоук дал ему номер телефона в Александрии недалеко от Вашингтона, и он расписался.

"Карпентер?"

"Да, Ник?"

"У вас есть что-нибудь выпить здесь?"

«Вы знаете, что это противоречит политике компании, Ник».

«Я не спрашивал вас о политике компании».

«Последний ящик справа от вас».

Картер ненавидел дешевую марку, но в то время это был любой порт в шторм. К тому же это было лучше, чем водка, которую он пил не так много дней назад.

Налил на три пальца в запотевшее стекло и набрал номер.

"Здравствуйте?"

Голос не был различим из-за искажения на линии шифрования. "Лиза Беррингтон?"

"Да."

«Лиза, это Ник Картер».

"О, слава богу ..."

«Я только что разговаривал с Вашингтоном. Я слышал, у вас проблема».

"Много".

Она бросилась к нему и с трудом поставила запятую или точку, пока не закончила. К тому времени, как она окончательно свернула, он прикончил три пальца.

«Вот и все в пресловутой скорлупе. Немного, да?»

"Боюсь, что нет. Почему я, Лиза?"

Он поклялся, что слышит, как она сглотнула, прежде чем она снова заговорит. «Потому что ты чертовски эффективен ... и ты, кажется, знаешь так много людей по всему миру ... и Делейн выглядела так напуганной ... Я думала, ты сможешь поговорить со Стефаном и покопаться ...»

«Эй, подожди, подожди… помедленнее, дорогая».

«И если что-то не так, я полагаю, вы можете творить чудеса. Джинджер сказала, что вы были в Европе. Она не сказала, где».

Картер на мгновение задумался и решил, что это не имеет значения… сейчас. «Я в Париже. Вы сказали, что приедете?»

«Да. Я вылетаю из Кеннеди в девять сорок пять. Я как раз выходила из квартиры, чтобы успеть на шаттл в National, когда вы позвонили».

"Франкфурт?"

«Да, с одной остановкой в ​​Лондоне. Мой рейс прибывает во Франкфурт в десять тридцать. Я пересаживаюсь на самолет и прибываю в Берлин в час тридцать. Стефан выступает на антиядерном съезде в час, поэтому я сказала Делейн, что встречусь с ней. в отеле в три ".

«Хорошо. Какой у тебя номер рейса в Берлине?»

«Девять-два-два».

«Я буду на этом».

"Спасибо, Ник, большое".

«Но если ничего не случилось, я требую четыре дня бурной ночной жизни в Берлине».

«Ты понял», - сказала она, наконец сдерживая смех.

"Увидимся."

«Тогда до завтра. И еще раз спасибо, Ник», - ответила она, и линия оборвалась.

"Карпентер!"

«Господи, Ник, что случилось? Мне нужно заполнить еще четыре отчета, прежде чем я смогу поесть,

не знаю когда закончу, а уже почти полночь ".

«Извини, старый приятель. Ты можешь забрать меня отсюда во Франкфурт утром, чтобы успеть на рейс Nine-two-two Pan Am в Берлин?»

«Постой, я проверю».

Картер отпил еще виски. Через несколько минут Карпентер вернулся.

«Вы готовы. Я пришлю билеты в ваш отель завтра рано утром. Они будут у стойки регистрации, так?»

"Это оно."

"Что в Берлине?"

«Старое пламя», - сказал Картер и вышел в парижскую ночь, все мысли о двух кафе на Монмартре вылетели из его головы.

Четвертая глава.

Фройляйн Гертруда Кламмер держала левым запястьем ​​правое запястье, чтобы оно не дрожало, когда она наносила помаду на свои тонкие губы.

Она была довольно хорошенькой, слегка стареющей, со светло-каштановыми волосами, которые она всегда собирала в строгий пучок на затылке. Юбка и пышная блузка, которые она носила, были такими же строгими. Поверх блузки на ней был широкий кардиган. У нее была нервная привычка вытягивать кардиган вместе, как будто ее чопорность могла скрыть ее весьма замечательную фигуру.

Тяжести и чопорность были приобретены характеристиками. Эта замечательная фигура была приобретена в возрасте двенадцати лет, и именно в этом она винила большую часть своей беспокойной жизни.

С тринадцати лет Гертруда привлекала мужчин, и она не могла сопротивляться им. И все, что она когда-либо получала от мужчин, - это ребенок… и запись в полиции о проституции и мелком воровстве, которым она занималась, чтобы прокормить своего сына.

Теперь мальчику было семнадцать, и он был зачислен в Академию Хауптдорта в Лейпциге. Он был джентльменом и не знал, что его мать занималась этим в закоулке, обслуживая сутенеров и шлюх, а рядом располагалась небольшая гостиница, в которой взималась почасовая оплата за номера.

Это была хорошая работа, надежная и безопасная, хотя и мало оплачиваемая. И по этой причине Гертруда была не прочь время от времени подрабатывать.