Георгий Брянцев - Избранное. Компиляция. Книги 1-8

Вскоре Максима постигло новое горе. Как-то утром Пантелеев был найден мертвым в порту. При трупе не нашли ни пистолета, ни удостоверения, ни партийного билета.

Максим решил уехать из Владивостока. Скопленные деньги позволили ему добраться до Иркутска, а там он поступил добровольцем в Красную армию и уже не расставался с нею.

Как далеки эти годы! Как быстро бежит время! Но как все свежо в памяти!

Перед его глазами и сейчас, как живой, стоит Федор Ильич Пантелеев, крепкий, коренастый, с хорошо развитой грудной клеткой моряка. «Из тебя, Максим, человек получится, — говорил он, — только не мотайся из стороны в сторону. Брось якорь в том месте, к которому у тебя душа лежит, и определяйся. За жизнь ты держишься крепко, а это основное. Жизнь таких любит…»

Была глубокая ночь. Глушанин проснулся от какого-то внутреннего толчка. Ему было холодно. Рядом с ним лежало мертвое тело. Голова умершего друга покоилась на одной руке Глушанина, другою он обнимал его за грудь. Несколько минут Глушанин не двигался, оцепенев от горя, а потом осторожно высвободил руку. Он приподнялся на колени, склонился над Боровиком, поцеловал его в лоб и тихо вышел из домика.

Снег не падал. Ветер стих. На чистом, ледяном небе сияли такие же холодные, как и оно, бесстрастные, льдистые звезды.

Глушанин долго стоял в морозной ночи с непокрытой головой, не ощущая, как коченеют его руки. Да… все может пережить человек, но к смерти никогда не привыкнешь. И ее не переживешь.

Пришел новый, сорок пятый год.

Минули январь, февраль.

На Прагу дохнула ранняя весна. Пригревало солнце, под его лучами дымились железные крыши. С крутогоров сползали снега, днем подтачиваемые талой водой, по утрам съедаемые туманами. С длинных сосулек падала прозрачная капель. Расширялись проталины на открытых местах, туманились сады и парки на Летне, в Стршешовице, на островках еще скованной Влтавы.

Ночи стали короче.

Ветер дул с востока. Теплый ветер. Не только природе обещал он возрождение, но и людям.

Освобождение шло с востока. Все ярче и ярче пламенела заря близкой победы.

Советские люди в серых солдатских шинелях, взломав оборону немцев на протяжении более тысячи километров, с упорными боями продвигались на запад, в глубь фашистской Германии.

В январе советские войска освободили Варшаву, Краков, Лодзь, Тильзит, прорвались к Данцигской бухте и отрезали восточнопрусскую группировку немцев, вторглись в Померанию и Бранденбургскую провинцию, вышли к Одеру. В феврале они овладели столицей Венгрии Будапештом и крепостью Познань.

В восточной и юго-восточной Словакии, в городах Кошице, Прешов, Кежмарок, откуда Советская армия изгнала оккупантов, утверждалась новая жизнь.

Армия-освободительница уже билась с врагом в гористой полосе Центральной Словакии.

Гитлеровский наместник в Чехии Франк выбивался из сил, чтобы сдержать растущее сопротивление населения на оккупированной немцами территории.

В начале года по приказу Франка Гаха сменил председателя «правительства протектората» и вместо Крейчи посадил в его кресло бывшего полицей-президента при габсбургском владычестве Бинерта. Новый председатель незамедлительно заявил: «Мы неослабно будем выполнять свой долг, добровольно принятый нами на себя перед фюрером и империей». А в кругу своих друзей он высказал надежду, что чехи его не подведут, ибо он их считает благонамеренной нацией. Так сказал Бинерт.

Чехи любили свою родину, любили свою славную столицу, древний город Прагу. Чехи гордились великим Жижкой и его таборитами, гордились своими академиями, музеями, картинными галереями, Пражским университетом, гордились своей принадлежностью к семье славянских народов.

В течение многих столетий они стремились к свободе и мужественно боролись за нее.

Палач Гейдрих, вступив в Прагу, сказал: «Здесь всё надо изменять в корне». Когда его спросили: «Что вы подразумеваете под словом „всё“?» — он ответил: «Всё. Всё без исключения. И в первую очередь чехов. Изменить или заменить».

Не удалось ни то, ни другое. Чехи плакали, увидев на улицах Праги немецкие танки, но плакали, стиснув зубы и сжав кулаки, чехи стонали от боли, когда фашистские чудовища разрывали на куски тело их родины. Они расправили плечи, когда братский советский народ протянул им руку помощи. Чехи не сомневались, что победа будет на той стороне, где правда.

Бинерт сказал: «…будем выполнять свой долг перед фюрером и империей». Это было в январе. Немного раньше фашистский ставленник Гаха, призывавший чехов на сооружение фортификационных укреплений, заявил: «Рытье окопов проводится для того, чтобы предохранить нашу родину от большевистского потопа». А сегодня представитель подпольного центра коммунистической партии Милецкий сказал Лукашу:

— В Москве собрались политические деятели Чехословакии. Там сейчас Бенеш и представители лондонского эмигрантского правительства. Закончились переговоры о сформировании нового правительства. В их основу легли предложения, разработанные компартией. Принят проект правительственной программы. Решен вопрос о структуре, о национальном, политическом и партийном составе правительства. Его временной резиденцией будет город Кошице. Образован национальный фронт. Председателем его избран Клемент Готвальд. Здесь у нас создан четвертый подпольный Центральный комитет партии. Он проводит огромную работу по восстановлению областных и окружных партийных органов, по налаживанию связей с деревней.

Лукаш слушал Милецкого и думал, что цепь испытаний, страданий и бедствий уже подходит к концу. Тиски сжимаются. Враг оказался между молотом и наковальней.

— Но никакой успокоенности и благодушия! — продолжал Милецкий. — Враг еще силен… Партии нанесен новый тяжелый удар. Арестовано все руководство Пражского областного комитета компартии. Мы должны понимать, что кровавый террор фашисты будут продолжать до самого конца. Расширяя фронт сопротивления, мы обязаны помнить об этом.

Задачи подполья сводятся к осуществлению программы, провозглашенной национальным фронтом: дальнейшее расширение и развертывание партизанской борьбы, оказание помощи наступающей Советской армии, срыв всех фортификационных работ немцев, подготовка всенародного восстания и удар по фашистам с тыла…

Возвращаясь из Кладно в Прагу, Лукаш решил в первую очередь повидать Антонина Сливу.

Он разыскал его лишь к вечеру на квартире Владислава Морганека.

Антонин всю неделю не был в Праге, ходил в лес, по заданию Лукаша. Надо было вместе с командиром Глушаниным и комиссаром Моравой решить, каким способом перебросить в Прагу несколько ящиков патронов.