Георгий Брянцев - Избранное. Компиляция. Книги 1-8

Еще в начале года Глушанин передал Антонину через связника, что его люди во время одного из налетов на эсэсовский отряд отбили несколько ящиков патронов к обыкновенной немецкой винтовке и захватили в плен ротенфюрера СС.

Нй патроны оказались поистине необыкновенные. Глушанин обнаружил на ящиках непонятную пометку, нанесенную латинскими буквами «n» и «g». Несмотря на то что в боеприпасах ощущалась острая нужда, Глушанин запретил пользоваться этими патронами и попытался выяснить у пленного ротенфюрера, что означают эти пометки. Напуганный ротенфюрер не стал запираться и открыл секрет.

Зная, что партизаны испытывают недостаток в боеприпасах, эсэсовское командование забросило в свои отряды большую партию патронов, начиненных не порохом, как обычно, а нитроглицерином — сильным взрывчатым веществом. Поэтому на ящиках и были сделаны пометки, вызвавшие у Глушанина подозрение. Буква «n» означала слово «нитр», a «g» — «глицерин». Эсэсовцы получили указание оставлять ящики с этими патронами в населенных пунктах, охваченных партизанским движением, на лесных дорогах, на обочинах шоссе. Создавалось впечатление, что эти ящики забыты, брошены гитлеровцами или в суматохе утеряны. Расчет был прост: они знали, что патроны так или иначе попадут в руки патриотов и сделают свое дело.

Глушанин решил все-таки испытать действие патронов. Он не слишком доверял ротенфюреру.

Винтовку зарядили, привязали ее накрепко к дереву, а на гашетке закрепили конец длинного шнура.

Ротенфюрер СС сказал правду. После выстрела от винтовки остался только кусок ложи, все остальное разнесло. У Глушанина родилась мысль обратить эти патроны против тех, кто их подкинул, то есть против самих немцев. Об этом он и сказал Антонину.

Естественно, вспомнили Адама Труску, оружейного мастера правительственных войск. Кому-кому, а Труске легче разработать план подмена патронов. При первом же свидании Антонин рассказал оружейнику о замысле Глушанина. Труска обещал подумать и на следующий день выложил свои соображения. Он привлек на свою сторону очень ценного человека — некоего Янковца. Янковец служил заведующим кладовой боеприпасов. Выходец из рабочей семьи, он ненавидит немцев. Еще в сорок втором году гитлеровцы сровняли с землей деревни Лидице и Лежаки, и среди ста девяноста девяти расстрелянных жителей Лидице оказались родная сестра Янковца и ее сын, которому было тогда шестнадцать лет.

Антонин попросил Труску узнать все распорядки в кладовой и подготовить Янковца. Первые сведения были неутешительны. На складе хранились патроны только для чехословацких винтовок. Что теперь предпринять? Голову ломали все: Лукаш, Антонин, Труска, Янковец, каждый в одиночку. Больше всех размышлял Янковец. Через некоторое время он изложил Адаму, а тот Антонину, а Антонин в свою очередь Ярославу смелый и дерзкий по замыслу проект. Обычно патроны Янковец получал на складе во дворце Печека. Всегда это были патроны, пригодные только для чехословацких винтовок. Выдавали их в очень ограниченном количестве. Их хватало лишь на то, чтобы проводить плановые учебные стрельбы. Каждый патрон был на учете. И Янковцу пришла в голову такая мысль: нужно сказать заведующему складом, что у него в кладовой сохранилось несколько ящиков патронов для немецких винтовок и он бы не прочь обменять их на отечественные.

Возникли опасения: как только в руках гитлеровцев начнут взрываться винтовки, фашисты первым долгом начнут допытываться, откуда патроны попали на склад, и таким образом легко доберутся до Янковца. Но Янковец рассеял эти опасения. Он этого не боится. На складе столько ящиков, что при всем желании невозможно установить, какой из них когда и откуда поступил. Ну а если, на худой конец, и вспомнят о Янковце, то он найдет, что сказать. Во всяком случае, он один будет в ответе, а это же прямой выигрыш.

Доводы его возымели действие. Янковец убедил Труску, Труска — Антонина, а Антонин — Ярослава.

Договорились так: патроны из лесу вывезут без ящиков и сложат их у Янковца в кладовой. А за это время он достанет несколько обыкновенных патронных ящиков.

Оставалось выяснить точное количество патронов у Глушанина и разработать способ их доставки из леса.

Для этой цели Антонин и уезжал на несколько дней из Праги.

— Все идет как нельзя лучше, — сообщил он Лукашу, вытаскивая из-под кровати старые сапоги. — Первая сотня уже здесь, — он извлек из голенища несколько новеньких немецких патронов.

Ярослав взял обойму в руки и посмотрел на Антонина.

— Ты притащил?

— Я.

Патроны по своему виду ничем не отличались от обычных, да и не должны были отличаться, иначе привлекли бы внимание даже неискушенного в военном деле человека.

— Сколько их у Глушанина? — поинтересовался Лукаш.

— Четыре ящика.

Ярослав вертел в руках обойму. Спросил:

— И как же вы договорились? По сотне носить — работы до самого лета хватит.

— Договорились, — улыбнулся Антонин. — Это я так себе прихватил, из любопытства, да и вам хотелось показать. Сегодня ночью все четыре ящика из леса вывезут. Завтра Владислав поедет по своим делам в Бероун и по пути заглянет в Горжовице. Там их ему и передадут.

— Хорошее дело — по пути, — заметил Лукаш. — От Бероуна до Горжовице верных тридцать километров.

— Пустое дело, — успокоил его Морганек. — Мне не привыкать. На тридцать меньше, на тридцать больше — большой разницы нет.

Втроем они обсудили, где временно сложить патроны, когда их привезет Морганек.

Антонин сказал, что сейчас же отправится к Адаму. Надо через него предупредить Янковца и одновременно узнать, не был ли он на складе во дворце Печека.

Ярослав внимательно посмотрел на него.

— Что вы так смотрите? — спросил Антонин.

— Ты больно зачастил к Адаму. Будь осторожнее.

— Теперь я ученый, — усмехнулся Антонин.

— Все мы ученые. И Блажек был ученый, и Мрачек, и я… Смотри в оба, Антонин!

После гибели Блажека Божена перебралась в дом Труски. Здесь, как и у дяди, она жила под видом родственницы. И надо прямо сказать: Адам и его жена относились к ней так душевно, окружали ее таким вниманием, что она чувствовала себя в родной семье.

Антонин застал Божену за книгой.

— Садись сюда, — показала она на диван. — Садись и рассказывай новости.

«Опять — рассказывай, — огорчился Антонин. — Ее интересуют только мои дела, а сам я… Хоть бы раз сказала: „Посидим просто так, поговорим о чем-нибудь“. Нет, ей безразлично мое присутствие. Ну хорошо, будем говорить о деле».

И Антонин сказал спокойно:

— Мне нужен Адам.

— Он сейчас придет, — ответила Божена и, как ему показалось, с любопытством взглянула на него. — А для меня у тебя не найдется словечка?