Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

Внизу под балконом волновалось людское море, народ аплодировал, кричал и плакал. Ведь впереди их ждали еще целых семь лет революции. Господь не оставил их своим попечением.

Уго чувствовал в голове нестерпимый шум. Из-за этого шума ему трудно было отделить важное и значительное от мелкого и случайного.

Что он должен сделать? На кого опереться? Когда? Он хочет четко определить, ему просто необходимо определить для себя, какое направление следует придать революции. Если Богу угодно призвать его к себе, пусть любимая Венесуэла будет знать, к какой цели она должна стремиться.

Но он не может. Не может. Снова боль, она снова терзает его, лишает сил, сокрушает, подчиняет себе. Разве можно оставаться мечтателем и заглядывать далеко вперед, когда твои собственные клетки обстреливают тебя залпами боли, которую не способны унять никакие, даже самые сильные, препараты. Невозможно думать о том, что будет потом , когда сейчас тонет в муках. В такие мгновения он очень хорошо понимал, чем пахнет и какое оно из себя – полное поражение. И никогда прежде он не чувствовал этого так отчетливо, всем своим нутром.

На нем военная форма, но голову на сей раз не украшает легендарный десантный берет. В руке – непременное миниатюрное издание Конституции, которая была написана по его приказу и по его заказу.

Справа – верный оруженосец Николас Мадуро. Слева – лидер самой коррумпированной и наглой военной группировки. Это его надежнейшие прислужники. Перед ним телекамера. За камерой народ, который внимательно и покорно слушает последние распоряжения своего президента. Чавес опять возвращается в Гавану, где ему предстоит очередной, возможно последний, бой с его настоящим врагом – раком.

– Если случится что-то такое, что каким-либо образом выведет меня из строя, вот вам мое твердое, окончательное, как полная луна, абсолютное, неотменимое мнение: если возникнет ситуация, при которой Конституция велит объявить новые президентские выборы, я прошу вас выбрать Николаса Мадуро в качестве президента Боливарианской Республики Венесуэла. Прошу вас об этом от всей души. Пути Господни неисповедимы. Если дело обернется так, что мне не дано будет продолжить работу, у вас будет молодой лидер, обладающий выдающимися способностями, твердой рукой, а также сердцем человека из народа, умением общаться с людьми, умом, международным авторитетом, который он уже успел завоевать, и несомненными качествами лидера. Кроме того, он стоит на правильных позициях. Все это поможет ему стать достойным президентом Республики, он будет руководить страной вместе с народом, подчиняясь интересам народа и заботясь о судьбе нашей страны.

Чавес говорил все это “на всякий случай”, так как еще верил, что покидает Венесуэлу лишь на время.

– В жизни меня всегда выручало то одно, то другое чудо. А так как жизнь моя уже давно накрепко связана с Иисусом Христом, то думаю, Господь поможет мне теперь, как помогал раньше, и мы с вами и дальше будем идти вместе. Я совершенно в этом уверен.

На сей раз его речь продолжалась тридцать семь минут. Выступления Чавеса, растягивавшиеся на многие часы, остались в прошлом. Народ, взволнованный и потрясенный трагедией президента, смотрел на экран, все понимал и только кивал.

Фидель Кастро в своей резиденции слушал по телевизору выступление Чавеса. Рядом с ним сидели его брат Рауль и Гальвес. Фидель выглядел очень озабоченным. Несмотря на то что в отношениях с Уго главным всегда было желание вытянуть из Венесуэлы как можно больше нефти и денег, кубинский лидер, вне всякого сомнения, любил его.

– Насколько нам известно, дела Чавеса плохи, но у нас, по крайней мере, остается надежда увидеть в качестве его преемника Николаса Мадуро. И для нас это сегодня лучшая из новостей.

В самом скором времени те же трое будут встречать в гаванском аэропорту ослабевшего президента Венесуэлы. В госпитале все уже было готово, поскольку с этой, четвертой по счету, операцией медлить было нельзя. Дочери обнимали Чавеса и плакали. Николас и Силия старались подбодрить его. Друг Чавеса Анхель Монтес, не скрывая волнения, тоже обнял его на прощанье. Врачи и медсестры подключили Уго к аппаратам, которые устроят ему путешествие во времени – это будет путь длиной в шесть часов, путь с никому не ведомым конечным пунктом.

Фидель, как всегда, сидел в специальной комнате рядом с операционной. С ним находился врач, которому он полностью доверял и который комментировал то, что происходит за стеной. Фидель внимательно смотрел на экраны, где отражался весь ход операции. Полдюжины хирургов и ассисстентов, окруженные новейшими аппаратами, умевшими подавать световые и звуковые сигналы, пытались спасти жизнь президенту Венесуэлы. Фидель очень внимательно всматривался в широкое лицо своего ученика. Сейчас оно было застывшим, восковым, глаза закрыты, изо рта тянутся трубки к аппаратам, которые поддерживают в нем жизнь. Слышен шум аппарата вентиляции легких, слышно биение усталого сердца, робко передаваемое осциллографом.

Уже через несколько часов Николас Мадуро из Гаваны сообщил венесуэльскому народу:

– Операция прошла стандартно, результаты удовлетворительные. – Правда, потом он добавил, что процесс выздоровления будет сложным и тяжелым.

Неужели это все, что он мог им сказать? Ни сторонников, ни противников Чавеса такая информация удовлетворить не могла, они с нетерпением ждали подробностей. Каждый хотел бы собственными ушами услышать то, что сказал Фиделю Кастро человек, возглавлявший команду медиков: – Послеоперационный период ожидается сложный, у больного весьма возможны инфекционные осложнения, наблюдается дыхательная недостаточность, но результаты операции…

Фидель сильно разгневался. Таким его видели редко, он сказал врачу тихо, но таким тоном, который свидетельствовал о том, что он с трудом сдерживает клокочущую у него внутри бешеную ярость:

– Я не желаю ничего слышать о результатах операции , товарищ!

Врач в страхе умолк. Фидель сухо, отстраненно, не терпящим возражений тоном заключил:

– Мне не нужны результаты. Не нужны никакие прогнозы. Мне нужна развязка . Понятно? Развязка . Мы уже однажды говорили о протоколе под номером двадцать один. Вот и действуйте в соответствии с ним!

Главный врач стоял выпучив глаза, он был по-настоящему испуган.

– Протокол номер двадцать один? – робко, заикаясь, переспросил он. Потом принялся объяснять: – В том состоянии, в каком находится пациент, применение протокола двадцать один очень рискованно, это может спровоцировать…

Фидель перебил его, не повышая голоса:

– При-ме-няй-те этот протокол! Если вы, доктор, не можете или не знаете, как это сделать, так сразу и скажите. У меня имеется достаточно врачей, которые не обсуждают моих приказов. А еще больше таких, кто хочет занять вашу должность в этом госпитале.