Меган Хорхенсен - Измена

Продолжать можно безостановочно ещё сутки. Можно взять любой аргумент и аккуратно разложить по фактам, ничего от него не оставив. И свалить глупости на щелкопёров-бумагомарателей, которым очень хотелось либо выслужиться, либо денег заработать.

Когда долго изучаешь проблему; когда замечаешь всё новые и новые подробности; когда всплывающие детали неожиданно для тебя самого элегантно и красиво из абстрактной мешанины непонятных и запутанных данных вдруг выстраиваются в поначалу блёклую, туманную, неясную мозаику, постепенно проявляющуюся, дополняемую всё новыми квадратиками фактов; когда количество получаемой и перевариваемой информации вдруг переливается через край и внезапно чётко, выпукло, органично вскрывает истинную многогранную картину происходящего, ты ощущаешь истинное удовольствие.

Удовольствие от открытия. Удовольствие профессионала, пока не думающего о последствиях собственной находки.

Обычно ты натыкаешься на последний мазок, на последний штрих, после которого в мозгу что-то щёлкает и картина внезапно проясняется. Как будто занавес поднялся.

Последним штрихом стало повествование об эксгумации в восемьдесят первом году тела Освальда. С леденящими душу подробностями долгоиграющей эпопеи.

Несколько лет сторонники теории заговора настаивали на вскрытии могилы Освальда, утверждая, будто вместо Освальда захоронен двойник. Брат покойного протестовал, однако вдову убедили написать заявление с соответствующим требованием.

Пока юристы спорили о допустимости вскрытия, кампания за или против достигла размаха национального противостояния. Каждая попытка остановить надругательство над могилой объявлялась очередными происками заговорщиков. В кампании приняли участие самые знаменитые политики, журналисты, проповедники.

В конце концов, 6 декабря 1981 года тело откопали. После анализа на ДНК (кстати, одного из первых анализов ДНК в истории, в то время архидорогого!) и сверки с зубными картами, все убедились, что в могиле захоронен Освальд. Даже сторонники версии о захороненном двойнике были вынуждены признать неправоту.

То, что и в этом деле власти вели себя странно, меня уже не удивило. Как обычно, заявления представителей госслужб только усиливали сомнения. К примеру, представителя ЦРУ спрашивают, уверен ли он, что в могиле Освальд, а тот отвечает: «Насколько знаю, видимо, он, но точно сказать не могу».

Такие же ответы давали и другие официальные лица, способствуя раздуванию психоза, который можно было остановить одним чётким и безоговорочным заявлением. Но не было сделано даже обычного в таких случаях предупреждения возложить расходы на инициаторов эксгумации. Это тоже не удивляет – в деле Кеннеди государственные органы ни разу никого не предупредили об ответственности за клевету.

Задал я сам себе вопрос: итак, раскопали, убедились, что ерунду несли про двух Освальдов. Замолчали. Конец делу. Но!!! За полгода до вскрытия могилы безумный маньяк покушался на жизнь президента Рейгана, затем террорист стрелял в Папу Римского, а за два дня до выдачи разрешения на раскопки могилы Освальда убит президент Египта Анвар Садат.

После каждого громкого покушения вся американская пресса не только посвящает событию первые страницы, но еще вновь и вновь возвращается к давнишнему делу Кеннеди. Оно и понятно: новые журналисты, молодые волчата. Снова вынюхивают, роются в архивах, раскапывают новые факты, спешат поймать момент, пока публике не надоело ахать и охать в связи с очередными нападениями на очередных мировых лидеров.

И что получается? Как только критическая масса доходит до предела, как только становится ясно, что после третьего за полгода покушения старая тема вот-вот выйдет на первое место по интересу публики (особенно после ранения Рейгана), обществу вдруг, как по мановению волшебной палочки, подкидывается интересное направление: у вас пробуждается интерес к делу Кеннеди? Пожалуйста! Вот вам, держите и исследуйте! Только будьте любезны, не лезьте куда не следует. Вот вам труп Освальда, его и обсуждайте. Тем более тема животрепещущая – не двойника ли схоронили? И злободневность присутствует.

До меня дошло, что так происходило всегда: как только по той или иной причине тема возрождалась, то сразу же запускалась очередная ошеломляющая сенсационная теория, на первый взгляд, совершенно не имеющая отношения к событиям, вызвавшим очередной интерес.

В 1975 году умирает Аристотель Онассис – новый муж Жаклин Кеннеди. Во всех газетах вновь вспоминают обстоятельства гибели Джона. Всплывают новые детали, исследуется поведение Жаклин. Юные репортёры с незапятнанным взором обращают внимание на ускользнувшие ранее частности. С любопытством роются в материалах о необъяснимых похождениях вдовы в первые недели после гибели мужа-президента. Подходят вплотную к теме её странных поездок.

И тут же новая сенсация, оказывается, убийство Кеннеди организовал Никита Хрущёв! Читайте новый бестселлер, наслаждайтесь! Забудьте про Жаклин.

Страна углубляется в изучение шедевра Майкла Эддоуса «Как Хрущёв убил Кеннеди». Через месяц становится ясно, что Хрущёв никого не убивал (по крайней мере не убивал Кеннеди), но публика наелась темой до отвала, ни Джон, ни Джеки никого не интересуют. Неожиданных вопросов и необъяснимых находок можно не опасаться. Хотя бы какое-то время.

Москва. Девяностые годы.

Раз всплески интереса не случайны. Раз кто-то специально интерес направляет, отводя от опасных направлений, перенацеливая на другие, неопасные.

Значит?

Значит, опасность не исчезла. Значит, дело Кеннеди не сдано в архив, значит, в нём есть такое, что до сих пор вынуждает ловчить, скрывать истину, придумывать замысловатые ходы, дабы публика не наткнулась на разгадку какой-то загадочной истории.

Оставалось понять, что происходило на самом деле.

По схеме Видока, первая версия – безумие. Причём безумен я, а никто иной. Паранойя у меня. Или шизофрения. Или и то и другое.

Но опыт показывает, что любая паранойя – это возведённое в крайнюю степень обострённое восприятие реальности. Особенно в тайных операциях.

Всего в мире издано свыше трёх тысяч исследований, посвященных покушению на Джона Кеннеди. Большая часть – перепевы, компиляции, плагиат (особенно любили красть чужие произведения советские политические обозреватели, причём самые именитые, – советскому читателю сравнивать было не с чем, опознать ворованную вещицу советский человек не мог, а если бы и опознал, то всё равно никто бы не позволил публично заклеймить мелкого воришку).

Но я взялся за первоисточники: мемуары политиков, министров, журналистов, шофёров, секретарш, поваров, врачей, адъютантов, советников, переводчиков, полицейских. Всех тех, кто имел отношение к делу, хотя бы самое отдаленное. И я был уверен, что среди душещипательных историй на тему «как я готовил президенту пончики» или «как я стирала его любимую рубашку» обязательно отыщется разгадка.