Меган Хорхенсен - Измена

Типпит остановил Освальда для проверки документов, нервы у того не выдержали, он выстрелил. Девять человек видели убийство. Не возникало никаких сомнений в том, что убил Типпита именно Освальд. Однако мне нужен был заговор, и я стал его лепить.

Первый звонок в редакции пары газет от имени санитара, якобы видевшего тело:

– Знаете ли вы, что Типпит убит в спину?

Умники-журналисты призадумались, как же это полицейский к незнакомцу спиной повернулся?

Даже не пришлось подсказывать, что якобы Типпит вывез Освальда из оцепления и был убран как ненужный свидетель. Анекдотичную версию молниеносно растрезвонили сами репортёры.

Мы мерзко поступили по отношению к погибшему копу? Да, мерзко. Что ж, в истории человечества полно примеров мерзкого отношения к мертвым, начиная от Ахилла, глумящегося над телом Гектора.

На самом деле пуля ужалила Типпита в бок, когда несчастный рефлекторно пытался от неё увернуться. Это подтверждает медицинское заключение, но писакам официальные реляции читать недосуг.

Закрутилась очередная карусель. Через час кто-то пронюхал, что кузина Типпита жила на той же улице, где находился бар, принадлежащий мужу любовницы брата директора воскресной школы, в которой учился сосед Освальда в бытность того курсантом. Иначе и быть не могло. Мир наш маленький – мы все знакомы друг с другом максимум через четыре рукопожатия, в том числе последний австралийский бушмен и Папа Римский.

Об этом мне еще аналитики на уроках твердили: все люди в мире знакомы через очень коротенькую цепочку – между любыми двумя индивидами стоят два-три, от силы четыре человека. Даже если речь идёт о жителях удалённых стран.

Связь между Типпитом и Освальдом должна была отыскаться. И не надо было самому тратить время на поиски, щелкопёры-бумагомаратели сцепку благополучно обнаружили за меня – оказывается, оба один и тот же клуб посещали.

(Примечание Вадима. Не любит Виктор журналистов. Но тут память опять Виктора подводит. Про посещение Освальдом и Типпитом одного и того же клуба я нигде не читал. Путает с Руби.)

По правде говоря, на линию Типпита я возлагал большие надежды, но, хотя имя его и возникает периодически, после первых дней суматохи его упоминают редко.

Почему участие Типпита роли не сыграло? Потому что я недооценил профессиональную солидарность полицейских. Да и журналисты опасались испортить отношения с источниками криминальных новостей, а родные Типпита могли подать иск, обвинив журналистов в клевете.

К тому же человеческая порядочность сыграла роль – речь же шла не о политическом деятеле. Неприятно пачкать репутацию погибшего на боевом посту полицейского (впрочем, когда вдова убитого полицейского позвонила Жаклин, та не захотела с ней разговаривать. Без объяснения причин. Стыдно стало беседовать с вдовой человека действительно, а не фальшиво, убиенного?)

(Примечание Вадима. Виктор передёргивает факты. Мэри Типпит ни в чём не обвиняла Жаклин. Она сочла, что Джеки была настолько убита горем, что не нашла сил на беседу.)

Разработка линии Типпита заняла четверть часа – меньше, чем дело бродяг. Беглый просмотр документов, два телефонных звонка. Всё. Для придания правдоподобности я подкинул в прессу несколько имен и цифр, намеренно внеся путаницу.

Согласен, дело Типпита прошло незаметно. Но до сих пор нет-нет, да и спросит кто-то вкрадчиво, а почему же это Типпит в спину был застрелен, если ничего общего с Освальдом у него не было. Как это полицейский спиной к подозреваемому встал? Что-то тут не так. Не иначе Освальд от свидетеля избавлялся. Что ж, публике нравятся леденящие душу мифы.

Однако уже в момент создания мифов было ясно, что построения, связанные с бродягами и Типпитом, – это лишь вторичные линии. Основа – Освальд.

В том, что Ли Харви Освальд в одиночку задумал и совершил покушение, мы не сомневались. И мы понимали, что над созданием заговора придётся поработать.

Дело не в том, что мы должны были выставить Освальда убийцей-одиночкой (каким он и являлся), но одновременно создать впечатление заговора. Этого добиться легко.

И дело даже не в том, чтобы связать Освальда со всеми секретными службами мира от ЦРУ до Кубы. Это тоже особых трудностей не вызывало.

Сложность заключалась в том, что Освальд должен был выглядеть безумцем и одновременно умнейшим типом. Правым экстремистом с левыми убеждениями. Отличным снайпером, не умеющим стрелять. Вызывающим сочувствие исчадием ада.

Личности Освальда нужно было стать настолько странной и противоречивой, чтобы мировое общественное мнение годами разматывало этот клубок хитросплетений и поворотов. К тому же мы обязаны были поставить под сомнение официальные выводы, но ни в коем случае их не опровергать.

Освальд должен был стать центром притяжения. Затмить Жаклин, Роберта, комиссию Уоррена, плёнку Запрудера, самого Джона Кеннеди. Перетянуть на себя всё дело.

Поставленная задача была успешно выполнена.

Кто помнит фамилию убийцы Линкольна? Убийцы Мартина Лютера Кинга? Роберта Кеннеди? Джона Леннона? Очень немногие. А Ли Харви Освальда знают все. И биография, хотя бы и вкратце, известна любому американцу!

Скрупулёзно, методично создавались две легенды: одна – с положительным знаком, другая – с отрицательным. Легенда о Джеки и легенда об Освальде.

Но чтобы создать легенду об Освальде, его сначала надо было убить.

Без ликвидации Освальда версии ничего не стоили. Если его не убрать немедленно, разразится кризис. Причём такой кризис, которого страна еще не знала.

Только его смерть отсекала вспышки интереса к остальным аспектам дела и венчала заговор.

К моменту ухода Освальда из жизни мы должны были тщательно подготовить версию широкого заговора. Туманную, противоречивую, смутную и дурно пахнущую – неважно. Главное, чтобы в её основе лежали реальные факты, связанные и истолкованные бредовым образом, подтасованные, препарированные, извращённые, но реальные.

Вот мы и приступили к приготовлению пищи для умов. Стали стряпать блюдо, на которое публика обязана была накинуться незамедлительно, да так жадно, что всё, что не связано с заговором было бы забыто.

Первым делом я прочитал отчёт о первом допросе Освальда. Вёл допрос начальник далласской криминальной полиции Уилл Фриц, матёрый волк с тридцатилетним опытом работы.

Отчёт страниц на сорок. Ничего особенного.

Освальд – маньяк, желающий войти в историю. Биография соответствует. Любой начинающий психолог предскажет, что венцом жизни станет либо эффектное самоубийство в стиле камикадзе (обвешавшись бомбами), либо покушение на политика. Фигура на заговор не тянула.