Артур Таболов - Шпион

Для МИ-5 это был очень серьёзный вызов. Германской разведке всегда было трудно вербовать агентуру в Англии, исторически сложилось так, что немцев там не любили и ко всему немецкому относились с настороженностью. Совсем другое отношение было к русским. В памяти британцев ещё были живы воспоминания о совместной борьбе и общей победе над фашистской Германией. В Англии легально действовала коммунистическая партия, насчитывавшая около 50 тысяч членов. Социалистические идеи имели широкое хождение среди интеллигенции. Всё это создавало благоприятные условия для вербовки советской внешней разведкой шпионов и агентов влияния. Попыткой противостоять этому стала реорганизация МИ-5. В её структуре был создан русский отдел с самыми опытными контрразведчиками, ему были подчинены все службы. Одним из сотрудников отдела стал майор Джордж Хопкинс.

Машина свернула с шоссе на просёлочную дорогу и через некоторое время остановилась перед металлическими воротами.

— Приехали, сэр, — доложил водитель.

В глубине большого участка стоял двухэтажный особняк с колоннами у входа, просторными окнами второго этажа и забранными коваными решетками окнами первого этажа. Джордж хорошо знал этот дом. В начале войны он был арендован или куплен на подставное лицо хозяйственным управлением МИ-5. В нём проходили подготовку диверсионные группы перед заброской в тыл немцев, изучали радиодело, учились обращаться с взрывными устройствами, тренировались в стрельбе из всех видов оружия под руководством опытных инструкторов. За особняком, скрытые плотным строем дубов и клёнов, были небольшой стадион и тир. Джорджу приходилось здесь жить по месяцу и больше, контролируя подготовку диверсантов.

Два вооруженных охранника тщательно проверили документы прибывших и открыли ворота. «Семёрка» проехала по аллейке, посыпанной красным толчёным кирпичом, и остановилась у входа в особняк. Здесь уже стоял тяжелый чёрный «даймлер» Энтони Брауна. Сам Браун, в сером сюртуке с черным галстуком-бабочкой, сидел в кресле в просторной гостиной на втором этаже, курил трубку и читал «Таймс». Он был похож на респектабельного джентльмена на пенсии, отдыхающего в своём клубе, но никак не на матёрого контрразведчика. «А на кого похож я?» — мимолётно подумал Хопкинс и сам ответил: «На мелкого банковского клерка».

Браун отложил газету и благожелательно покивал:

— Проходите и раздевайтесь, Джордж. Извините, что испортил вам вечер. Вы, вероятно, спрашиваете себя, что заставило меня это сделать?

— Интересно, сэр, — подтвердил Хопкинс.

— Сейчас поймёте. Пойдёмте, я вам кое-что покажу.

Браун выбил пепел из трубки в хрустальную пепельницу, сунул трубку в карман сюртука, тяжело поднялся с кресла и вышел из гостиной. Охраны в особняке не было, но Хопкинс знал, что она есть. По одному вооруженному человеку на каждом этаже, а то и по два. Спустившись в подвал, Браун открыл окованную железом дверь. За ней была небольшая комната с низким потолком и узким, во всю стену, окном. Из окна была видна другая комната, побольше, ярко освещенная, с длинным столом посередине и с четырьмя металлическими стульями вдоль стола с привинченными к полу ножками. Она была на несколько метров глубже первой комнаты. Чтобы войти в неё, нужно было спуститься ниже в подвал.

Джордж знал, что это за комнаты. В большой проводили допросы, из маленькой следили за их ходом. Звук транслировался через скрытые микрофоны. Стекло было поляризованным. Оно позволяло наблюдателю видеть всё, самому же оставаться невидимым.

По комнате для допросов от одной стены к другой ходил высокий, крепкого телосложения, довольно молодой мужчина с чёрными, странно подстриженными волосами, короткими на висках и длиннее сверху. Такие прически Джордж видел у русских военных, они почему-то назывались полубокс. Лицо у него было хмурое, плохо выбритое или с отросшей щетиной. Он был в хорошем чёрном костюме с накладными, по моде тех лет плечами, но костюм сидел на нём так, словно был сшит на кого-то другого. Обычно так выглядят штатские костюмы на кадровых военных, привыкших к мундирам. Он курил папиросы, сминая мундштук в гармошку. На столе лежали самодельная зажигалка из винтовочного патрона и папиросная пачка с изображением всадника на фоне какой-то горы. Пепельница была полна окурков. Но что Хопкинса удивило больше всего — на нём были разные ботинки, чёрные, похожие друг на друга, но явно разные.

— Что скажете, Джордж? — поинтересовался Браун.

— Кто это?

— Перебежчик. Русский офицер, подполковник Токаев.

— У него не славянская внешность.

— Да, он осетин. Есть такая небольшая республика на юге России. Но нам важно другое. С 1945 года он был секретарём Союзного контрольного совета в Германии. Комиссию возглавлял маршал Жуков. Позже Токаев работал в Военном управлении Секретариата, занимался поиском немецких учёных, участвовавших в ракетной программе фон Брауна. Некоторое время назад он вышел на нашего человека в Берлине и сообщил, что хочет получить политическое убежище в Великобритании. Я дал согласие. Сегодня его доставили в Лондон. Его, его жену и дочь. Инфильтрацию пришлось проводить срочно, обратились за помощью к ВВС. Никогда ещё «Ланкастер» не летал с таким грузом.

— Как ему удалось оторваться от слежки? — удивился Хопкинс. — Да ещё с семьёй! Они же все были под пристальным наблюдением.

— Это нам и предстоит выяснить.

— Где сейчас его жена и дочь?

— В надежном месте.

— Вы хотите, чтобы я его допросил?

— Да, этого я и хочу. По-английски он не говорит. Вам придётся провести с этим человеком не один день и, возможно, не один месяц. Он очень много знает. Вы поняли, какой самый главный вопрос, который нас сейчас интересует?

— Да, сэр.

— Приступайте.

По железной лестнице Хопкинс спустил в подвал. Охранник, вооруженный автоматом «стен», открыл тяжелую дверь. При появлении Хопкинса перебежчик остановился и хмуро, исподлобья посмотрел на него.

— Садитесь, господин Токаев, — дружелюбно предложил Хопкинс. — Давайте познакомимся. Меня зовут Джордж Хопкинс, я служу в контрразведке. Зовите меня просто Джордж. Я знаю, что вы не говорите по-английски. Будем говорить на русском. Как мне называть вас?

— Григорий. Что с моей семьёй? Куда её увезли?

— Не беспокойтесь, ваша семья в безопасности, она не испытывает никаких неудобств. Удовлетворите, Григорий, моё любопытство. Я обратил внимание, что на вас разные ботинки. Почему?

— Вам никогда не приходилось собираться в спешке? — вопросом на вопрос ответил Токаев. — Когда даже минута промедления смертельно опасна?

— Нет.

— А мне пришлось.

— При каких обстоятельствах это произошло?