Артур Таболов - Шпион

За все эти годы он ни разу не побывал на родине, но образ Осетии, её гор, лесов и быстрых холодных рек навечно впечатался в его память. В 1989 году, когда профессору Токати исполнилось 80 лет, за выдающиеся научные достижения он был представлен к рыцарскому званию. Но почётную приставку «сэр» к своему имени он так и получил. Для этого каждый претендент, включенный в список, должен был принести клятву верности Её Величеству королеве Великобритании. Профессор Токати от титула отказался, объяснив это так:

«Я, осетин Гогки Токати, тоже попал в этот список. Но для этого я должен был выразить свою преданность королеве Англии в специальной декларации. Иностранец здесь не может стать сэром без этой клятвы. Я отказался от клятвы. Почему? Я не англичанин, я осетин, хотя бесконечно благодарен этой стране за такое доверие, за такую честь. Но я сын Кавказа, там я впервые вдохнул воздух жизни. Меня никакими званиями и наградами нельзя сделать неосетином».

К 1941 году осетин Григорий Токаев уверенно обосновался в Москве. Женился на уроженке Владикавказа Азе Баевой, она училась в Московском химико-технологическом институте имени Менделеева, получил комнату в малонаселенной коммунальной квартире в Фурманом переулке. В 1938 году родилась дочь Белла. Была увлекательная работа в аэродинамической лаборатории академии Жуковского, была счастливая молодая семья, впереди открывалась серьёзная научная карьера.

Всё закончилось 22 июня 1941 года.

«— Продолжайте, Григорий. Что с вами происходило после начала войны?

— Сначала объясните, чем был вызван двухнедельный перерыв в допросах. Только не говорите, что вы были заняты другими делами. У вас есть только одно дело. Это дело я.

— Вы подробно рассказали о своей работе в Военно-воздушной академии и о научных исследованиях, которые там велись. Я не мог оценить их достоверности. Ваши показания были отправлены нашим военным специалистам. Только сегодня я получил их заключение.

— Какое оно?

— В ваших показаниях не обнаружено признаков дезинформации.

— Это убедило вас в моей откровенности?

— Не совсем. Всё, о чём вы рассказали, нашим экспертам было уже известно. Не спрашивайте, от кого. В Лондоне очень внимательно следят за военными работами в Советском Союзе. Относительно новым было только ваше сообщение о разработке авиационных ракетных двигателей. Наши эксперты выразили сомнение в том, что русские добились на этом направлении больших успехов.

— Что сможет развеять их сомнения? Налёт на Лондон советских реактивных бомбардировщиков?

— Вы слишком мрачно оцениваете политическую ситуацию.

— Я оцениваю её трезво. Вы ещё не поняли, Джордж, что заставило меня поспешить с побегом? Скажу. Но сначала вопрос. Вашей разведке известно, какие части Красной Армии находятся на территории Германии?

— Полагаю, что да.

— Записывайте. В подчинении командующего Группой советских оккупационных войск маршала Соколовского находятся пять армий. На севере Германии 3-я Ударная армия со штабом в Магдебурге, на юго-западе 8-я Гвардейская армия со штабом в Веймаре, на северо-востоке 2-я Гвардейская механизированная армия и 1-я Гвардейская механизированная армия со штабом в Дрездене. Плюс 16-я Воздушная армия со штабом в Вольтерсдорфе. В неё входят девять истребительных дивизий, три штурмовых, шесть бомбардировочных и одна дивизия ночных бомбардировщиков, всего больше двух тысяч самолётов. В войсках поддержки — четыре артиллерийских дивизии, две танковые бригады и пять зенитно-артиллерийских дивизий. Прибавьте сюда части Красной Армии в Австрии и Польше. Вам это ни о чём не говорит?

— Вы предполагаете, что Сталин может попытаться захватить всю Европу?

— А вы этого не допускаете?

— В 1945 году, сразу после войны, такое развитие событий предполагал премьер-министр Черчилль. Силы союзников не могли бы противостоять Красной Армии. Поэтому все сохранившие боеспособность части верхмахта, сдавшиеся нашим войскам, концентрировались в лагерях вдоль демаркационной линии. Они сохранили форму, проводили строевые учения, их оружие хранилось неподалёку на складах. В случае наступления русских они приняли бы на себя первый удар. Позже, когда Черчилль решил, что Сталин воевать не будет, всех немецких пленных отвели от границы и подвергли денацификации.

— Что заставило его принять такое решение?

— Американская атомная бомба.

— Черчилль поторопился, бомба Сталина не остановит. Он понимает, что американцы не рискнут применить её в центре Европы. Это не Япония. Ничто не сможет остановить советские танки. За двое суток они смогут дойти до Ла-Манша. Они ждут только приказа.

— Почему вы считаете, что такой приказ может поступить?

— Я хорошо знаю обстановку в войсках. Они находятся в состоянии полной боевой готовности. В это же время США и Великобритания возвращают своих солдат на родину. Это очень опасно, нарушается баланс сил. Я настаиваю, Джордж, чтобы вы довели мою точку зрения до вашего руководства.

— Я это сделаю. А теперь давайте продолжим нашу работу.

— Спрашивайте…»

Война, как стихийное бедствие, в одночасье меняет судьбы миллионов людей. Школьный учитель становится пехотинцем, институтский профессор — ополченцем, выпускница медицинского вуза — военврачом, токарь — артиллеристом. Так же, в день, кандидат наук, декан факультета авиационной техники академии имени Жуковского Григорий Токаев превратился в воентехника 1-го ранга и отбыл в распоряжение командира полка тяжелых бомбардировщиков, едва успев попрощаться с молодой женой.

Полк, входивший в Группу тяжелых бомбардировщиков особого назначения, базировался под Мичуринском на прифронтовом аэродроме в Никифоровке. Летом и осенью 1941 года эскадрильи Группы, состоявшие из самолётов СБ и ТБ-3 конструкции Туполева, имели задачей оказывать поддержку Отдельной 51-й армии под командованием генерал-полковника Кузнецова, оборонявшей Крым от 11-й германской армии генерал-майора Манштейна. Тяжелые бомбардировщики Группы доставляли в Керчь, в Багирово, на аэродром Семь колодцев горючесмазочные материалы, новые двигатели, прожекторные установки, забрасывали десанты в немецкий тыл, бомбили эшелоны в Джанкое и Симферополе. Осень в Крыму выдалась ненастная, истребительная авиация немцев была прикована к земле туманами, почти все самолёты Группы благополучно возвращались на аэродром базирования.

Едва глохли мощные моторы, а пилоты и стрелки покидали кабины, к работе приступали аэродромные службы, одной из которых командовал воентехник Токаев. Натягивали на огромные машины маскировочные сети, заправляли топливные баки, подвешивали к фюзеляжам фугасы, пополняли боезапас. К утру все эскадрильи были готовы к новому вылету.