Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher: 1С-Паблишинг]

Вздохнув, Александр присел напротив канцлера, за круглый приставной столик, сцепил в замок пальцы рук.

– Ты слишком много работаешь, Александр Михайлович! – ободряющая улыбка императора нивелировала серьёзность его тона. – В дипломатии ты являешься непревзойдённым мастером, однако не следует забывать, что, как и всякий прочий род человеческой деятельности, дипломатия является инструментом общения с людьми! А им импонирует искренность и доброе участие – особенно в положении этого японца, оказавшегося вдали от своей родины и привычного ему уклада вещей… Я вот что придумал, князь: ежели тебе не по чину и статусу общаться с японским дипломатом накоротке, то это будет вполне прилично твоему государю. Тем паче что я не являюсь непосредственным участником переговоров. И у меня есть искренний интерес к его стране, её обычаям и традициям. Приглашу-ка я нынче господина Эномото на вечернее чаепитие к императрице – полагаю, это поможет и составить верное впечатление об этом азиатском субъекте.

– Ваша воля, государь! – Горчаков, привстав, поклонился и тут же принялся протирать стекла круглых очков куском тонкой замши, что служило у него признаком усиленной работы мысли. – Прикажете известить посла об этом мероприятии по официальным каналам?

– Ни к чему придавать обычному дружескому приглашению статус протокольного мероприятия, – улыбнулся Александр. – Думаю, вполне достаточно будет моей личной записки. Ну а если господин Эномото кинется за разъяснениями в твоё ведомство, светлейший, постарайся убедить его в отсутствие у меня замыслов как-то повлиять на ход переговоров! И – никаких парадных мундиров и прочих атрибутов дипломатии, князь! Ну а я прежде предупрежу Марию Александровну о некотором разнообразии, которое привнесёт сегодняшний гость в наше скучное ежевечернее времяпровождение!

– Как тебе наш гость, Мария, душа моя?

– Я очень рада, Александр, что мне пришлось приятно разочароваться в своих ожиданиях! – императрица по привычке поднесла к лицу флакон с ароматической солью, несколько раз вдохнула. – Он вовсе не показался мне этаким дикарём с загадочного Востока… Весьма умён и тактичен, прекрасно знает европейские языки. Вот только японские стихи, которые господин Эномото по моей просьбе прочёл во французском переводе, показались мне какими-то странными. И даже вовсе не стихами, если уж совсем честно!

– Ну-у, душа моя, ты слишком пристрастна! Ты же знаешь, стихи вообще являются субстанцией чрезвычайно деликатной, к переводу на чужой язык весьма чувствительной! Вспомни, когда я попросил нашего гостя прочесть их на языке оригинала, в них зазвучала некая тонкая мелодия!

– Не знаю, Саша, я как-то не уловила этой мелодии…

Произнося это извинительным тоном, Мария Александровна закашлялась, поспешно поднесла к лицу платок, а вслед за ним и флакон с ароматической солью.

– А мне показался чрезвычайно интересным японский обычай усыновления детей в семьях, которым бог не дал своих деток. Насколько это удобно, душа моя: вспомни, сколько знатных родов в Европе и на Руси прервалось из-за отсутствия наследников династии! А нынешний император Японии, Мацухито! Господин Эномото весьма обыденным тоном, как само собой разумеющееся, сообщил нам о том, что мать императора – простая наложница. И тем не менее в положенный срок император Комэй и его венценосная супруга признали рождённого от наложницы сына официальным наследником престола!

Мария Александровна при последних словах супруга прикусила нижнюю губу и нахмурилась – и тут же сам Александр, поняв, что зашёл на запретную территорию [32] Потеряв старшего сына Николая Александровича, умершего от туберкулёза, Александр II был весьма озабочен династическими вопросами и весьма скептичен в отношении другого своего сына, Александра Александровича, как наследника престола. Есть основания полагать, что император не исключал возможности передачи престола Романовых сыну Георгию, прижитому им от своей морганатической жены Екатерины Долгорукой. Тема второй семьи Александра и его побочных детей была, таким образом, очень болезненной – несмотря на всю свою очевидность. , смутился и поспешил переменить тему:

– Я полагаю, Мария, что нелишне было бы устроить в честь нашего высокого японского гостя официальный приём и бал. Оказанное, таким образом, внимание посланнику микадо должно произвести на японский императорский двор самое благоприятное впечатление. К тому же мы задержались нынче с выездом из Петербурга в Царское Село, и столичное общество явно скучает. Что ты думаешь по этому поводу, душа моя?

– Твоя идея мне нравится, Александр, – только я боюсь, что наш японский гость не слишком готов к таким сложным для него церемониям, как бал. Хотя бы даже и не Николаевский, а «концертный», либо «эрмитажный» [33] Первый бал сезона давался, как правило, в Николаевском зале Зимнего дворца, вмещающего 3 тысячи человек. Несколькими неделями позже наступал черёд «концертных» и «эрмитажных» балов, получивших своё наименование по названиям залов, где они проводились. На эти балы приглашались, соответственно, 700 и 200 приглашённых, а церемониальные тонкости их проведения не отличались строгостью. . Официальный приём – дело другое. Но бал… Я хорошо помню, что твой вопрос относительно балов при дворе японского императора смутил посланника. Ты уверен, Александр, что господин Эномото умеет танцевать? Что ему знаком полонез [34] Придворный полонез был государственной церемонией. Царь подавал руку супруге старшины дипломатического корпуса, великие князья приглашали жён дипломатов, а послы танцевали с великими княгинями. Гофмаршал в окружении церемониймейстерами с жезлами в руках шёл впереди государя, словно расчищая ему дорогу. Обойдя зал один раз, танцующие менялись партнёршами, строго соблюдая иерархию и положение в обществе. Зал обходили столько раз, сколько его величество полагал необходимым менять партнёрш. ? Он, как я поняла, несколько лет прожил в Европе – но вряд ли имеет опыт общения с королевскими особами. А тонкости придворного этикета иной раз ставят в тупик и более искушённых людей.

– Не беспокойся, мон шер! Было бы желание – а выучить танцам и этикету можно и медведя, – рассмеялся Александр. – Приглашу господина Эномото в пятницу на наш вечерний чай и театральную премьеру, заодно и поговорю с ним об этом. Дадим поручение – ну-у, хотя бы нашему церемониймейстеру Герарди, и с его помощью найдём пару отличных танцоров среди конногвардейцев, которые отличаются по бальной части. Глядишь, и недельки через две можно назначать бал!

Приказание срочно явиться к командиру батальона князю Кильдишёву едва не застало прапорщика Михаила Берга врасплох. Ординарец князя догнал его уже на самом краю строевого плаца: мурлыкая под нос что-то из модной оперетки, Мишель в самом радужном настроении направлялся из казарм Сапёрного лейб-гвардии батальона к себе на квартиру.