Кемель Токаев - Не жалея жизни

…Грызет огрызок синего ученического карандаша референт Ветер, обдумывая очередную проповедь националистических идей своему племяннику, оказавшемуся в «заброшенной» Караганде. В определенном месте и с большой оглядкой вынужден он встречаться с городским «подпольщиком» и передавать письмо, а тот, в свою очередь, пересылает его через другого надежного человека для вручения в собственные руки…

И читает Василь: «Ты мне нужен… будете заслуженными офицерами и героями, что пережили эту проклятую фуфайку… Носи шапочку с гордостью, храни ее и пусть тебе кажется, что ты среди нас — украинских партизан…»

Видятся Василю, который и грамоты еще не осилил, эти призрачные офицерские погоны (если удастся перебороть Советскую власть, конечно), и он читает посулы своего дяди таким же, как сам, юнцам, срываясь фальцетом на призыве «…возвратиться, устроить своих стариков и сказать им: теперь я пошел расплачиваться, а вы смотрите, что я делаю».

И матери тоже было о чем прочитать в этих письмах. — «Ты мне пишешь, что ты маму оберегаешь. Это для меня гордость среди моих людей…»

Знали бы вы, опутанные и обманутые бандитской лестью, что совсем недавно тою же рукой, написавшей эти строки, был убит ваш близкий родич, что ни кровные узы, ни человеческая мораль не свойственны бандитам. И только кровь на руках заставляет их держаться друг друга. Но неведома правда вам, семья Бевзюков, и делаете вы не то, что следовало бы. А подсказать истину — рано. Просто не поверите. Вот и требуется прежде уяснить, как глубоко проникла бандеровская идеология в ваши неокрепшие умы, толкая на антинародные действия; кто стоит за спиной «доброжелателей», мешая полезно работать и строить новую жизнь.

…Шахтерская Караганда. Вся войну ты дублировала временно утраченный Донбасс, героическим трудом восполняя утрату. Работала за двоих. Тот же неукротимый жизненный ритм остается пульсом города. Растут твои новостройки. Хорошеет Новый город. Благоустраивается и очищается Караганда — угольная. Многоэтажье домов теснит саманную Большую Михайловку. Радуя глаз, поднялись в рост человека деревца Зеленстроя. Заботливые руки взрастили лес там, где ничего не росло. Этот будущий лес соединит Новый город и степную Михайловку.

За городской гостиницей начинается поле — будущий центр будущей Большой Караганды. Строительство его ведется индустриальными темпами.

Для хороших дел нужен хороший отдых… Умеют здесь и отдыхать. Театр и четыре кинотеатра не бывают пустыми. В клубах и Дворцах культуры то танцы, то концерты, то торжества. Шахтеры коллективно выезжают на реку Нуру. Небольшая речка, и далековато ехать, а зарядку дает на неделю.

Захватила поначалу эта открытая, видная всем жизнь молодых украинских переселенцев. После работы шли они к людям. Широко общались с местной молодежью. Появлялись личные привязанности. Отдельные успели влюбиться, поговаривали уже об осенних свадьбах. Но вдруг надломилась эта радость…

Под пиликанье гармошки топчут украинские девчата чоботами земляной пол в тесной хатке в Большой Михайловке. Притулились к ее углам хлопцы. Кидают косые взгляды. Курят. Пересмеиваются, подзадоривают друг друга. Парубкуют, одним словом. Неожиданно круг танцующих с девчоночьим визгом рассыпается. Это кто-то из парубков, шутя, кинул им под ноги ящерицу…

В соседней комнатке за кроватную ширму уединилась небольшая группка молодых людей, их демонстративно не интересуют «танцульки». Здесь завладел вниманием один из старших, ударившись в воспоминания о своей борьбе с «истребительными отрядами НКГБ».

Очередная вечеринка в поселке Федоровка. И опять уединилась группа. Великовозрастный детина бахвалился — «ох и погуляли», упорно направляя разговор на тему борьбы с Советской властью «героев» — своих убитых братьев. А отсюда уже и до националистических призывов недалеко. Вот он уже говорит о необходимости вести себя так, чтобы «и вдали от неньки-Украины [106] матери-Украины — Н. Н. наши люди не забывали, что они украинцы». И тут же следует предостережение «друг друга не продавать». Петушистый парень цыганского вида его предупреждение принял как призыв выявлять «чижиков», тут же возложив на себя обязанности проследить за «ненадежными».

На следующей вечеринке в Михайловке взахлеб обсуждается слух… На днях гордой Марийке кто-то завязал юбки на голову и жестоко избил. А ведь ходили разговоры о скорой свадьбе ее с местным парнем. Теперь ей судьба переломана и другим неповадно будет…

Выявились горластые «лидеры». Оспаривая малейшие возражения, они действуют по давно известному принципу — в жизни не может быть двух истин. Если один говорит иначе, значит кто-то из рассказчиков врет?!

На первых вечеринках звучали раздольные народные украинские песни. Сейчас на них вполголоса шепчут заново разученные «подпольные».

Подтягивают подголоски, прорезываются неустойчивые басы. Потусторонней затхлостью веет от таких песен.

— Вот в этом и суть всех сборищ, товарищ полковник, — доложил начальнику УМГБ на очередном оперативном совещании начальник подразделения Липовский. — Данные об организаторах, с учетом их прошлой деятельности в оуновских формированиях, разрешите доложить кратко.

Бевзюк Василий, 18 лет, с низшим образованием. Основное связующее звено с остатками оуновского подполья на территории Станиславской области. Недавно доложил туда о создании националистической группы.

Хворостян Василий, 25 лет, с образованием 5 классов. В 1944—1945 годах вместе с братом находился в бандеровской банде «Черемшины» под кличкой Косач, был ранен. После этого явился с повинной и был освобожден от уголовной ответственности. В названной карагандинской группе выступает в роли «ветерана-советчика». Активно участвует в обсуждении вопроса о приобретении оружия.

Бровко Дмитрий, 27 лет, с низшим образованием. Два его брата находились в банде, сам он пособничал им. По данному делу — «режиссер» сборищ.

Коренчук Роман, 19 лет, образование 7 классов, из семьи бывших западноукраинских землевладельцев, брат оуновского бандита. Инициатор исполнения «подпольных» песен. Выступал за продолжение националистической «борьбы».

Федько Игнат, 29 лет, с низшим образованием. Все годы войны работал в фашистской Германии, имел немецкий паспорт. После находился во французской оккупационной зоне и в лагере для перемещенных лиц в Австрии, откуда передан представителям СССР. На Украине пособничал бандитам. В Караганде активно поддерживает националистическую направленность разговоров, которые ведутся перечисленными лицами на вечеринках, устраиваемых украинской молодежью.

— Разрешите, — попросил слова капитан Жалмагамбетов. — Я основательно ознакомился с материалами и обратил внимание на факты, свидетельствующие о нежелании большинства украинской молодежи города вступать в контакты с названными активистами сборищ. Видимо, это понял и курьер. Возможно, что это и ускорило его отъезд… Молодые под разными предлогами уклонялись от участия в массовках за городом и религиозных обрядах, от обсуждения националистических «уток» и антисоветских анекдотов. Но… в тоже время молчат. Это не может не настораживать.