Олег Бойко - Капканы на баранов [publisher: SelfPub]

Клаустрофобией я не страдал, но вдруг почувствовал, как стены давят на меня. Даже высокий потолок словно спустился ниже. Захотелось снова выйти на улицу. Я заглянул в мини-бар, махнул виски с колой и быстро переоделся в плавки. Если и выходить, то не просто так, решил я, а для дела.

Выйдя на пляж, я сразу же почувствовал то, от чего отвык за последние несколько дней – одиночество. Не просто физическое отсутствие рядом кого-то, с кем можно поговорить. Это ощущение, словно в груди оборвалась и трепещет на ветру тонкая разлохмаченная на конце нить, некогда соединявшая с чем-то важным и дорогим, а теперь навсегда утраченным.

Все потому, что сегодня на пляже у лагуны было непривычно людно. В разных его концах медленно прогуливались молодые парочки, чуть поодаль справа на шезлонгах загорали обитатели нескольких соседних бунгало. Две головы медленно двигались над поверхностью воды в лагуне, а еще одни парень с девушкой весело гонялись друг за другом по кромке воды, оглашая пляж своим смехом и радостным визгом, поднимая в воздух радужные снопы брызг. Как же я им в тот момент завидовал.

Но я старался гнать от себя подобные мысли. Пытался сосредоточиться на цели, с которой вышел к лагуне. Я собирался ее переплыть. Для чего? Чтобы побывать на той стороне. Во-первых, это было место памяти Элис. Я хотел пройтись там и все осмотреть. Во-вторых, значение имел сам факт преодоления какого-то препятствия. В-третьих, мол на противоположной стороне лагуны представлял большое открытое пространство, куда мало кто доходил пешком и где было тихо и безлюдно. Там можно было долго побыть одному, погрузиться в свои мысли или просто сидеть на камнях и созерцать безграничную водную гладь океана за пределами насыпи.

Не обращая ни на кого внимания, я спрятал ключ-карту от бунгало в кармашек на плавках, а потом целеустремленно пересек пляж и зашел в воду. Не помню, была ли вода теплой или прохладной, я просто погрузился в нее и поплыл. Я бы поплыл, наверное, даже если бы вода покрылась льдом. Мне надо было попасть туда – на противоположную сторону.

Не знаю, на что я рассчитывал. Не имел ни малейшего представления, что хотел найти, что вообще надо искать в таком случае. Может быть, просто покой? А может, я в тайне надеялся, что на середине пути меня растерзает акула и прекратит это бессмысленное существование? Не знаю. Но меня тянуло туда. И я продолжал плыть. А чтобы не забивать голову всякими дурацкими мыслями, решил не останавливаться, и перевести дух только когда доберусь до цели.

Именно так я и сделал. А когда добрался до крутого каменистого берега, сел на один из самых крупных камней, свесил ноги в воду и, пока восстанавливалось дыхание, разглядывал белую полоску пляжа с маленькими фигурками людей на той стороне, откуда я начал свой заплыв. Там почти ничего не изменилось. Разве что прибавилось народу на шезлонгах и в воде у берега. Люди отдыхали, гуляли, болтая друг с другом или просто собирая ракушки, а кто-то один разглядывал меня в бинокль, линзы которого поблескивали на солнце, когда человек подносил его или снова убирал от своих глаз.

Я пригляделся – это был мужчина. Он стоял позади ряда шезлонгов у самых зарослей, отделявших пляж от бунгало, и я с такого расстояния никак не мог различить деталей, будь то цвет волос или загипсованная рука, чтобы его идентифицировать. Поэтому я не знал, был ли это Арнольд Шнайдер или его до сих пор неизвестный мне сообщник. Но сомнений в том, что он наблюдает именно за мной, не было. На этой стороне лагуны больше нечего было разглядывать.

Тогда у меня в голове пронеслась не очень приятная мысль. Эти люди расправились с Виктором Колосовым, а потом с Элис, зная, что она оказалась свидетелем подстроенного ими несчастного случая, и подозревая, что она может сболтнуть об этом полиции или кому-нибудь еще. А Элис последние два дня общалась только со мной. Что если я следующий? Что, если я теперь тоже представляю для них угрозу?

Не выйдет. Черта с два у них получится меня достать, уговаривал я себя. Я буду очень осторожным и внимательным. Мне осталось всего три дня. Три дня, которые я проведу на людях, где этим подонкам будет до меня не добраться. Ничего у них не выйдет. Я-то наверняка знаю, что мне грозит опасность. Приму все необходимые меры, чтобы свести риск к минимуму. Надо только поменьше лазить в таких местах, как это. Не зря же они выбрали это место для убийства Элис. Как смогли заманить ее сюда? Почему она согласилась пойти? Или она действительно пришла сюда в надежде побыть одной? В дождь? Пришла, но одной побыть не получилось из-за столкнувшихся на входе в лагуну катеров и высадившихся на насыпь пассажиров, которым пришлось помогать усаживаться в присланные спасательные лодки. Но если верить лейтенанту Шакуру, со слов спасшихся людей, Элис отказалась плыть с ними. Почему? Все по той же причине? Хотела побыть одна? Или, наоборот, хотела наедине поговорить с кем-то? Если так, то с кем? Определенно, со своим будущим убийцей, на роль которого Арнольд Шнайдер со своей поломанной рукой, на мой взгляд, все-таки вряд ли подходил. А это означало только одно – он не был исполнителем. Руки марал кто-то другой. Тот, кто спустил кислород из запасного баллона Виктора Колосова. Тот, кто до сих пор очень удачно держался в тени. И, возможно, тот, кто, по-прежнему не теряя интереса, рассматривал меня в бинокль с берега.

Вскоре мне надоело сидеть на камне, болтая ногами в воде. Я встал и выбрался на вершину насыпи, которая оказалась довольно широкой и ровной в центре. В остальном все было примерно так, как я и ожидал. Крупные бесформенные камни громоздились по обеим сторонам насыпи, представляя труднопроходимые склоны, по одному из которых я только что взобрался. Внешний склон местами спускался к воде длинными зубцами из крупных камней, об которые разбивались широкие океанский волны. В центре мол местами оказался выложен бетонными глыбами, отсыпан более мелкой каменистой породой, строительным мусором и обломками битой плитки, как на дорожках в нашем отеле. Но даже здесь кое-какая растительность смогла ухватиться за жизнь. Повсюду клочками росла трава и низкие, искривленные ветрами чахлые кусты, практически лишенные листвы.

Первым делом я направился к концу насыпи, где вчера столкнулись два катера. Последствия аварии были уже почти ликвидированы. Обгоревшие корпуса катеров сняли с камней, на которых они пролежали почти сутки и куда-то увезли. А между камней кое-где еще валялись обломки обшивки, какие-то мелкие металлические и пластиковые детали, разбитые пластиковые канистры для горючего, обгоревшие деревяшки и прочий мелкий мусор, который, похоже, никто не собирался убирать. С берега всего этого видно не было. Короче говоря, ничего интересного.