Юрий Авдеенко - Авдеенко Избранные произведения в 2-х томах. Т.2 Повести; рассказы

— Нет! — Шелепнева испуганно повела рукой, словно отстраняясь от этой страшной мысли.

— Глотов проживает с вами на одной площади?

— Да, — сказала она едва слышно.

— Я выпишу ему повестку.

Каирова поселили в двадцать первом номере на втором этаже. Комната узкая. Возле лестницы. Кровать, стол, зеркало, рукомойник. Окно высокое. За окном — синие горы, зеленое ущелье. И река…

Шляпа, купленная в Армавире, хороша. Даже вчера, на духов день, когда центр города кишел народом, Каиров не увидел второй такой шляпы. Ужинал в шашлычной «Перепутье». Наверное, по случаю нерабочего дня там было полно посетителей. Однако владелец ее, Зураб Илларионович Лаидзе, услышав, что дядя Шалва шлет ему привет из Баку, обнял и расцеловал Каирова, на всякий случай пустил радостную слезу, чтобы никто не сомневался в его горячих чувствах к родному дяде и к друзьям родного дяди.

Он отвел гостя в маленький кабинет, вход в который, прикрытый тяжелой портьерой, находился прямо за чучелом медведя. Там, в кабинете, Зураб деловито спросил:

— Как устроились?

— Хорошо.

— Салтыков звонил, интересовался, приехали вы или нет. Что ему передать?

— Во сколько вы открываете шашлычную?

— В двенадцать.

— Встретимся здесь в половине первого.

— Все понял. Как Володя Боровицкий?

— Живой.

— Мы с ним в двадцать первом году в Белоруссии за бандой Прудникова гонялись. Ее из Польши перебросил контрреволюционный комитет «Народного союза защиты родины и свободы». Володя мне тогда жизнь спас. Братьями мы стали.

— Он рассказывал.

Зураб улыбнулся, спросил:

— Что будешь ужинать?

— Самое лучшее, — ответил Каиров.

— Все ясно без дальнейших объяснений.

На другой день, 14 июня, Каиров, как и было условлено, встретился в шашлычной «Перепутье» с начальником горугро Салтыковым.

— Боровицкий просил подготовить для вас список жильцов, которые были в гостинице в день убийства Попова, 28 мая, и живут по настоящее время. Таких жильцов осталось трое. — Салтыков передал Каирову лист бумаги.

На листе были напечатаны следующие фамилии:

1. Нахапетов Рафаил Оскарович, 1899 года рождения, прибыл из г. Майкопа. Заготовитель Агентства Всероссийского кожевенного синдиката. Комната 31.

2. Сменин Гавриил Алексеевич, 1880 года рождения, прибыл из г. Сочи. Врач — частная практика. Комната 33.

3. Кузнецов Александр Яковлевич, 1890 года рождения, прибыл из г. Москвы. Место работы: Совкино. Комната 38.

Салтыков сказал:

— Следует обратить внимание, что дежурный администратор Липова видела Нахапетова ночью на лестнице в гостинице за несколько минут до того, как обнаружила труп завхоза Попова. В понедельник 30 мая Нахапетов выехал из гостиницы и в субботу 4 июня поселился вновь. Мы запросили Сочи, Майкоп, Москву подтвердить данные, на этих людей. Ответ пришел пока только из Сочи. Врач, занимающийся частной практикой, по фамилии Сменин не зареги-стрирован.

— Хорошо, сказал Каиров, возвращая листок бумаги Салтыкову.

— Вы не возьмете?! — удивился тот.

— Я все запомнил… Просьба такая к вам: выясните, кому принадлежит светло-серый «роллс-ройс» и как он попал к владельцу.

— Отвечу сразу. В городе всего две частные машины. «Роллс-ройс» принадлежит Шатровой Виктории Германовне. Попал он к ней совершенно законным путем. Она купила машину у вдовы красного командира, который в свое время был награжден этой машиной за доблесть и мужество в борьбе с белогвардейцами. По профессии Шатрова художница. На паях владеет здесь художественной мастерской. Оформляет интерьеры, рекламу. Исправно платит налог с каждой силы самодвижущегося экипажа — 6 рублей за одну лошадиную силу, дважды в год.

— Сколько же в машине сил? — поинтересовался Каиров.

Салтыков ответил:

Больше двадцати. Не знаю точно.

— При деньгах дама.

— Безусловно, — кивнул Салтыков. — Отец ее адвокат. Ведет гражданские дела нэпманов. Живут они вдвоем…

Кто-то вскрикнул. Пронзительно, отчаянно. Каиров вскочил, будто подброшенный. Пружины кровати надсадно скрипнули. Слабый свет угасающего дня вливался в комнату через незашторенное окно, густым лиловым цветом играл, на стекле. Где-то звенел колокольчик, мелодично, перекатисто.

Каиров распахнул дверь в коридор. Девушка с длинными темными волосами перевела на него испуганный взгляд, открывая рот беззвучно, точно рыба.

— Что случилось? — хриплым, совершенно неузнаваемым голосом спросил Каиров.

— Там, там… — Девушка показывала пальцем на лестничную площадку.

— Что там? — на этот раз спокойнее спросил Каиров.

— Крыса.

Электричество в коридоре еще не было включено. Однако на лестничной площадке во всю стену поднималось окно, светлое и голубое, с темной изломанной линией гор понизу.

— Там нет крысы, — присмотревшись, сказал Каиров.

— Но она была, — убежденно ответила девушка.

— Значит, она испугалась! — весело пояснил Каиров. — Услышала ваш крик и убежала.

— А вдруг она прячется за дверью! — Девушка не двигалась, смотрела на Каирова почти умоляюще.

— Вам нужно пройти?

Она кивнула.

— Пойдемте. — Он протянул ей руку.

Она подала свою. Пальцы у нее были холодные.

Когда пересекли лестничную площадку, Каиров хотел остановиться, но девушка не выпустила его руки, посмотрела ласково.

— Меня зовут Валя, — сказала она.

Он тоже представился:

— Мирзо.

— Интересное имя, — сказала Валя, спускаясь по ступенькам.

— Вы знаете, какой человек носил его?

— Нет, — призналась она.

— Мой дедушка.

Из холла на них смотрел молодой мужчина с короткими усиками, одетый в темный костюм и белую рубашку, воротник которой подпирал галстук «бабочка». Взгляд у мужчины был не злой, но и не добрый, скорее, холодный был взгляд и острый, как лезвие ножа.

— Рафик! — возбужденно сказала Валя, по-прежнему не выпуская руки Каирова. —> Познакомься, это Мирзо. Он выручил меня из беды.

Рафик вздрогнул, досадливо поморщился. Громко спросил:

— Беды? Какой беды?

— На меня напала крыса! — Валя наконец отпустила руку Каирова;

— Крыса? — Рафик вначале не уловил связи между бедой и крысой. Но когда понял суть дела, улыбнулся, стряхнул с глаз блеск металла. Сказал: — Моя сестра Роза тоже боится крыс.

— Каиров.

Рафик пожал протянутую руку:

— Нахапетов… Спасибо вам. Вы сегодня приехали?

— Вчера.

— Тогда у нас еще будет время распить бутылку натурального кахетинского вина фирмы «Иверия».

— Натуральное вино — это то, ради чего стоит жить.

— Вы торгуете винами? — спросил Рафик.

— Не только винами.

Нахапетов уважительно кивнул.

— Спасибо вам еще раз, — сказала Валя.

И они ушли.

Глядя им вслед, Каиров вспомнил: