Александр Тамоников - Человек с двойным лицом [litres]

Шелестов кивнул:

– Продолжай! За что лес-то валил твой дядюшка?

– Не мой – жены.

– А это не одно и то же?

– Не совсем. А сидел гражданин Сабаров, убежденный большевик, активист, участник Гражданской войны на стороне красных, за то, что рассказал кому-то на работе анекдот про товарища Буденного. На него тут же донос состряпали. Ну, и дали убежденному большевику четыре года лагерей. Впрочем, он как был, так и остался большевиком. Вот только на работу после отсидки долго устроиться не мог. Пенсии не дали. И только когда я помог, еще до своего ареста, пристроили Михалыча на работу в колхоз. Анастасия пенсию по инвалидности получает – хромая она. Хата их, как сейчас помню, недалеко от центра, на второй от реки Терев улице. Хоть и центр, а место тихое, да и вообще Олевск – совсем небольшой городок. Там восточная часть – промышленная, центр – административный, а запад – спокойный, уютный такой, тихий. Так что мы вполне можем остановиться у кого-то из них. И с транспортом вопрос решим. У Михалыча должна быть лошадь, в колхозе давали. А там глядишь – и машиной разживемся. Не все так плохо, командир.

Шелестов улыбнулся:

– Это совсем другое дело, Боря. Повезло нам. Осталось ничего – найти товарища Маханова и доставить в Москву. Еще бы кто подбросил адресок, где отсиживается этот Маханов. Может, твои родственники знают?

– Это родственники жены, – упрямо поправлял Шелестова Коган, – в этом они вряд ли помогут.

– Вот и говорю, задача: иди туда – не знаю куда, найди то – не знаю, что.

– Найдем, командир. Главное – база. А на месте обстановка прояснится. Начать, думаю, следует с тщательного осмотра места засады.

– Там стреляли только диверсанты и Маханов. А точку поставил немецкий летчик. Знал бы он, что наделал.

– Хоть один немец что-то для нас сделал.

– Место осмотрим, но там уже работали опытные оперативники.

– Кто знает, как они работали. Может, с оглядкой на небо – как бы не попасть под очередной «мессер». Они искали тело. А мы прикинем, куда мог податься, возможно, раненый Маханов. Там особых путей и не было. Только бы успеть выполнить задание до прихода немцев.

Шелестов повысил голос:

– Ты даже не заикайся об этом.

– Ну ты еще скажи, что Красная армия вот-вот остановит врага и погонит его обратно до самого Берлина. Мы же с тобой прекрасно знаем: не будет этого. Пока мобилизация не пройдет, промышленность не перестроится. А это – время. Я только «за», чтобы наши разбили немцев, но в данных условиях это нереально. Война затянется надолго, Максим, и давай не будем успокаивать друг друга.

– Ладно. О родственниках никому ни слова. Тем более – Платову. Ему вообще этого знать не следует.

– Конечно, командир.

– Давай всех сюда, надо хоть какой-то план составить.

Офицеры собрались в гостиной. Всем было ясно: если Маханов не погиб от контузии и ран, то дорога у него была одна. Вот только пересекала эту дорогу на Олевск река Терев. Раненому человеку даже такую небольшую реку не переплыть. Только на лодке или на плоту. Отсюда решение: проверить место выхода к реке по нескольким направлениям, исключая основную дорогу. По ней Маханов не пошел бы точно. Это было вполне по силам особой группе.

Совещание закончили в 15.20. А через десять минут на дачу въехали «Паккард» и два «ЗиСа». В гостиную вошел сам Берия.

Офицеры этого не ожидали – встали по стойке «смирно».

– Садитесь! – разрешил заместитель председателя Совета народных комиссаров. – Удивил?

Ответил, как старший, Шелестов:

– Так точно, товарищ генеральный комиссар.

– Вижу. Платов поставил вам задачу? Какие есть предложения?

Шелестов поднялся:

– У нас отработан предварительный план.

– Излагайте.

Шелестов доложил. Берия и Платов внимательно выслушали.

Генеральный комиссар немного помолчал, потом поправил пенсне:

– Что ж, решение, похоже, единственно верное в сложившейся ситуации. У меня вопрос: где группа собирается укрыться в Олевске?

Шелестов кивнул на Платова:

– Товарищ майор ГБ сообщил, что в связи с эвакуацией в райцентре освободилось много домов. Найдем какую-нибудь неприметную хату.

Берия кивнул:

– Во время работы – предельная бдительность и осторожность. Успешное выполнение первого задания показало, что вам это по силам.

Он посмотрел в глаза Шелестову, от чего майор почувствовал себя неловко.

– Насчет Лидии Александровны Давыдовой. Что ты так сморишь, Максим Андреевич? Уж не хочешь ли сказать, что не знаешь фамилии своей дамы?

– Не знаю, Лаврентий Павлович.

– Странно. Должен был знать. Так вот, специально для тебя, майор. Давыдова в полной безопасности, устроена подсобной работницей на секретном объекте. Ей определено денежное и продовольственное довольствие. Отдельное жилое помещение, начальник объекта лично предупрежден о пресечении любых инцидентов, касающихся этой женщины. Но, сам понимаешь, это будет продолжаться ровно столько, сколько ты и твоя группа будете выполнять задания Родины. Провал или измена неминуемо приведут к негативным последствиям для всех ваших родственников. Это не прихоть, а суровая необходимость.

Шелестов кивнул:

– Я все понимаю и все помню, от имени группы хочу заверить вас, товарищ Берия, что мы сделаем все возможное для возвращения Маханова в Москву. Живым или мертвым…

– Не будем о грустном, – прервал его Берия, – ты только одно пропустил: слово «невозможное». Вы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы доставить в Москву живого Маханова или подтверждение его гибели. Я не верю, что Маханов перешел к немцам.

Буторин покачал головой:

– Если бы он хотел уйти к немцам, то не стал бы стрелять в Агеева, а помог бы диверсантам уничтожить оперативную группу начальника отделения НКВД.

– Это верно. – Берия спокойно воспринял то, что его, по сути дела, перебили. Обычно он не допускал этого, но сейчас ситуация была особой – слишком много стояло на кону. – К сожалению, на уровне районных центров мы не успели создать агентурную сеть. В Олевске у нас нет агента с конспиративной квартирой. Первое, что потребуется сделать, это добраться до Олевска и второе, более значимое, – найти подходящее прибежище и немедленно приступить к поискам. Чем быстрее вы разберетесь с Махановым, тем лучше. И – самое главное: к объекту «Сосны» проявляет интерес лично товарищ Сталин. Я пока не докладывал ему о ЧП, не потому, что хочу скрыть наш промах, а потому, что со вчерашнего дня это сделать просто невозможно. Избавьте меня от необходимости расстраивать товарища Сталина.

Шелестов повторил:

– Еще раз заверяю вас, товарищ генеральный комиссар, группа сделает все возможное и невозможное для выполнения ответственного задания.