Чингиз Абдуллаев - Пройти чистилище

— Я тоже читал. Возможно простое совпадение. Это было два месяца назад.

— Обе лодки сразу? — иронически спросил Том. — И для чего такое сообщение в газеты? Они словно давали понять всем, что никаких других обстоятельств отмены рейса быть не может.

— Так и есть. Я это тоже так понял.

— А я нет. Я не верю в подобные совпадения и в напечатанное открытым текстом извинение, что лодки не могут следовать туда, куда они должны были следовать. Понимаешь?

— Дальше, — потребовал Кемаль. Он не любил делать быстрых выводов.

— Наша прошлогодняя информация по кандидатуре Патерлини. Мы передали в Москву, что он будет назначен представителем ЦРУ в Англии. Помнишь?

— Не нужно каждый раз проверять мою память, — хмуро ответил Кемаль. — Я все прекрасно помню. Ну и что?

— Ведь Патерлини не прошел. Его решили вместо Англии послать на Багамы. Там, в лучшем случае, можно найти двух бывших шпионов на пенсии с удочками в руках. И Патерлини до сих пор сидит на Багамах. И, наконец, наша последняя информация тоже не прошла. О твоих связях с англичанами и создании своего филиала в Ливерпуле. И сразу американцы вышли на нашего связного. Я только туда сунулся, как меня засекли. Понимаешь, что из этого следует? На линии сидит их человек. И он просто информирует другую сторону о наших донесениях. Совпадения быть не может. Все очень четко спланировано.

— Понятно, — он смотрел в зеркала справа и слева. Кажется, никакого наблюдения за своей машиной не замечал.

— Поэтому я предлагаю проверить, передав по нашей линии донесение с очевидной дезинформацией. При этом отмечая пункты ее прохождения. Только таким образом мы сможем установить, где именно находится предатель.

— А как ты думаешь переслать сообщение?

— По нашей старой линии. Вернуться и переслать.

— Если следят за связным, значит, ты сразу попадешь под наблюдение. И уже не сможешь никогда оторваться.

— Верно. Но зато ты в это время передашь мой план по резервному варианту и в Центре сумеют точнее установить, откуда именно идет утечка информации.

— Это рискованный план, — подумав ответил Кемаль, — фактически ты подставляешь самого себя под сильный удар. Тебя могут сразу арестовать и выяснить, на кого ты работал.

— Не арестуют, — махнул рукой Том. — у меня есть свои резервные возможности. Всегда я сумею от них уйти. Но только таким образом мы сумеем установить, в каком месте сидит их человек. Только таким образом.

Кемаль молча вел автомобиль. Он обдумывал сказанные Томом слова. Понимал, что его связной прав. Поражало обилие неслучайных совпадений, выстроенных в один ряд, которые в итоге давали удручающую картину предательства. Сомневаться не приходилось. Их сообщения в Центр читали и в американских спецслужбах. Это было даже не так важно, где именно — в ЦРУ, ФБР или АНБ. Главное, что их читали и делали соответствующие выводы. А появление наблюдателей у нью-йоркского связного Тома означало, что американцы постепенно начали выходить и на человека, передававшего эту информацию в Центр. В такой ситуации либо нужно немедленно сворачивать свою деятельность, дабы успеть вовремя избежать ареста и скрыться из страны, либо. с огромным риском для собственной безопасности. попытаться установить, кто именно и на каком этапе выдает их информацию американцам.

— Это очень большой риск, Том. Практически после этого тебе придется уехать из страны. И это в лучшем случае, в самом лучшем. Но тебя просто арестуют.

— Нет, — убежденно сказал Том, — никак не могут. Им нужно поддерживать иллюзию наших активных действий, чтобы не раскрыть своего агента. Поэтому они не станут меня сразу брать, это полностью исключено. И у меня будут неплохие шансы снова удрать от своих наблюдателей, конечно, если они позволят мне это сделать вторично.

— Кажется, я начинаю тебя понимать, — Кемаль повернул руль в сторону Старого города, — сейчас я отвезу тебя в гостиницу. А по дороге давай еще раз внимательно обсудим все наши проблемы.

По вечерам он лично просматривал бумаги. Самые важные и самые срочные смотрел всегда сам. И всегда советовался со всеми службами. Решения принимал только на основе вдумчивого анализа. Так приучил его работать еще Юрий Владимирович в Венгрии. Так они работали в ЦК КПСС. Так вместе они работали в КГБ.

Последние несколько месяцев Андропов лежал в больнице, И Крючков знал, что шеф почти не имеет шансов выйти оттуда живым. Но по привычке каждое свое решение он мысленно согласовывал с Вождем. Для него всю его жизнь был только один Вождь. Не придурковатый Хрущев и не вальяжный Брежнев. Он признавал только своего Бога и этим всемогущим существом для него был Юрий Андропов.

Сменивший хамоватого Федорчука на должности Председателя КГБ, Виктор Михайлович Чебриков слыл человеком осторожным и достаточно трезвым. Он знал реальную силу и возможности своего начальника разведки. Знал, насколько тот близок к Генеральному секретарю и какие имеет связи во всех управлениях и отделах как КГБ, так и ЦК КПСС. И всегда относился подчеркнуто сердечно и радушно к руководителю ПГУ, предпочитая не вмешиваться в работу внешней разведки.

В мае восемьдесят второго Андропов, уже знавший, что дни Брежнева сочтены и решившийся, наконец, на переход в ЦК КПСС, стал фактически преемником Генерального секретаря на этом посту. И, хотя Константин Устинович Черненко по-прежнему садился всегда только с правой стороны от Леонида Ильича и по-прежнему контролировал поступление всех бумаг и документов через общий отдел к Генеральному секретарю, многие уже понимали — реальный преемник определен. И им может стать только человек, контролирующий органы госбезопасности и армию. Все знали, что Устинов был близок с Андроповым. И все понимало, что эта сладкая парочка прорвется во власть и ее нельзя будет остановить никакими мерами. Может, именно поэтому на место Андропова был посажен Виталий Васильевич Федорчук, имевший достаточно тесные связи с Украиной, откуда и была «днепродзержинская группа» старцев из Политбюро.

Кроме всего прочего в Политбюро начали появляться сравнительно молодые креатуры Андропова — Михаил Горбачев и Гейдар Алиев, — на которых он мог опереться в случае необходимости. Последний в своей жизни вояж Брежнев с подачи Андропова совершит именно в Баку. В столице Азербайджана все уже знали, что вскоре Первый секретарь ЦК компартии и бывший глава госбезопасности республики генерал Гейдар Алиев должен пойти на повышение в Москву-членом Политбюро. Конкретную должность не оговаривали, но не сомневались, что Брежнев предложит Алиеву очень высокое место.

Однако, все получилось несколько иначе. Брежнев прилетел в Баку уже очень больным человеком. Он отказался даже от участия в праздничных мероприятиях, посвященных его приезду. И во время торжественного заседания перепутал тексты докладов, начав читать подготовленный тост за банкетным столом вместо приветственного обращения ЦК КПСС и назвав тружеников Азербайджана тружениками… Афганистана. Правда, он честно извинился, когда забегавшие помощники быстро поменяли ему доклад. Он растерянно оглянулся по сторонам и как-то очень доверительно, мягко, по-домашнему, на весь мир сказал: