Чингиз Абдуллаев - Пройти чистилище

— Да, — посмотрел на него Хэшлем, на секунду отрываясь от чтения списка, — конечно, вы правы.

Он дочитал и, аккуратно сложив бумагу, спрятал ее в карман.

— Нужно будет запомнить все эти фамилии, — пояснил он Бланту, — у меня в последнее время начала портиться память. Раньше запоминал после первого прочтения. Это уже годы.

— Какие годы? — удивился Блант. — Столько вам лет? Под пятьдесят?

— Почти шестьдесят, — ответил Хэшлем едва не ахнувшему от изумления Бланту. Сказался обычный феномен «лысой головы», при которой до сорока пяти-пятидесяти человек выглядит значительно старше своих лет, а после прохождения этого возраста, наоборот, значительно моложе. Но Хэшлем явно «не тянул» на шестьдесят лет. Ему не могло быть даже больше пятидесяти. Приходилось верить на слово.

— Вы хотите с ними встретиться? — спросил Блант.

— Не со всеми. Для начала вполне достаточно Эшби и Шервуда, — задумчиво ответил Хэшлем, — мне нужно выяснить некоторые вопросы. Дело в том, что американцы имеют и свой очень компетентный источник информации в военной разведке русских. Конечно, мы стараемся не акцентировать внимание на их человеке в военной разведке Министерства Обороны СССР, но понимаем, что и их в первую очередь беспокоит безопасность своего агента. И о этом плане мы стараемся действовать достаточно деликатно. И нам, и им очень важно найти этого «Вакха» и достаточно быстро его ликвидировать.

— Понимаю.

— Поэтому я и прилетел. Мы должны сделать все, чтобы обезопасить своего агента. Для нас это самая важная задача. А найдут американцы «Вакха» или не найдут, это уже их внутренние проблемы. Главное, что мы уже знаем о его связных, через которых передавалось сообщение в Москву. Думаю, он теперь прибегнет к резервному варианту и это может на долгие годы отбросить нас назад к поискам иголки в огромном стоге сена. Но никак иначе его поймать нельзя. Только тщательный системный анализ и многомесячные поиски «Вакха». Только в таком случае можно рассчитывать на успех.

— Понимаю, — снова сказал Блант, — все замыкается на этом «Вакхе». Конечно, нужно выходить на него через связных, но боюсь, что он теперь и близко не появится рядом с этими связными.

— Вот это мы и должны сделать, — кивнул Хэшлем, — подтолкнуть его к контакту именно с Матвеевым. И здесь либо нам, либо американцам придется рискнуть своим агентом. Они хотят найти «Вакха» больше, чем мы. Нас волнует лишь безопасность своего источника информации. Значит, им и рисковать. Но боюсь, что наши американские друзья хотят рисковать за счет нашего агента, а вот этого мы им позволить не можем. «Вакх» должен захотеть проверить, где происходит утечка информации на его линии. Мы должны его вынудить к этому. Вытащить его из норы, если хотите.

— У нас может не получиться.

— Должно получиться, — улыбнулся вдруг Хэшлем и, понизив голос, добавил, — а если не получится, мы подставим агента янки русским. И сделаем это раньше, чем они догадаются подставить КГБ нашего агента.

Блант дернул рукой и разлил кофе на брюки. Он еще никогда в жизни не слышал таких слов.

— Вы сказали, что вас просили передать мне эти слова, — все еще не веря услышанному, уточнил Кемаль.

— Вот именно, — кивнула женщина, — хозяин магазина, господин Рекемчук, перед тем, как его увезли в больницу на эту операцию. Он был очень хороший человек, оставил нам в наследство этот магазин, ведь родственников у него не было. Он приехал к нам из Израиля десять лет назад, а до этого жил в Советском Союзе. У них есть такой город Одесса. Не слышали?

— Нет, — покачал головой Кемаль, — а почему его увезли в больницу?

— Он болел в последние месяцы, почти все время, — охотно пояснила женщина, — врачи говорили, что у него рак легких. И в последний раз, перед отъездом в больницу, он предупредил меня, что может позвонить кто-нибудь из приехавших из Техаса. И надо будет ему передать, что уже консультировался приехавший до него другой специалист из Сан-Диего. Вот и все, что я должна была вам сообщить. Он просил, чтобы я не говорила этого по телефону, а настояла бы на вашем приезде сюда.

— И больше ничего? — спросил Кемаль.

— Нет, больше ничего. Просто просил извинить его, если вы вдруг внезапно появитесь. Он объяснил мне, что это связано с обязательными поставками вашей компании и просил, чтобы я вам напомнила об этом.

— Да, конечно, — сказал он. — А в какой больнице он лежит?

— Вы не поняли, — строго сказала женщина, — он не лежит. Он умер неделю назад.

— Простите, — пробормотал он, — мне действительно очень жаль. Больше он ничего не передавал?

— Нет, просто просил, чтобы вы его простили.

Кемаль молчал. Почти десять секунд, чтобы осмыслить услышанное. Потом спросил:

— Где его похоронили?

— Он просил кремировать его тело, — ответила женщина, — может, вы подниметесь в дом? Мой муж скоро должен вернуться с работы. У нас столько проблем с этим завещанием, — немного смущенно сказала она, — ведь нужно заплатить все положенные налоги на наследство и оформить нужные документы. Мистер Рекемчук просто не успел этого сделать.

— Да-да, конечно, — Кемаль вздохнул. — Не буду больше вас беспокоить. Извините меня.

— Пожалуйста, — вздохнула женщина, — он был хороший человек. Вот уже второй человек из Техаса, кто приезжает за эту неделю.

Похоже, эта женщина решила его окончательно добыть. Уже повернувшись, чтобы выйти на улицу, Кемаль остановился.

— Второй?… — внезапно, чуть охрипшим голосом переспросил он. — А когда приезжал первый?

— Два дня назад. Он тоже очень огорчился, узнав о смерти мистера Рекемчука. Но он сидел у нас дома часа два, разговаривал с ее мужем, пытался узнать, как именно умирал бывший хозяин магазина. Наверное, они были большие друзья.

— А какой он был? — неизвестно почему, нарушая все законы конспирации, вдруг спросил Кефаль, — высокого роста, светлый?

Он почему-то подумал о Томе. Может, Том не просто обеспечивает ему связь, но и проверяет все его связи. Но женщина покачала головой:

— Нет, он был среднего роста, очень худой. И, похоже, он был либо китаец, либо вьетнамец, я их не очень отличаю.

— Понимаю. Большое вам спасибо, всего вам хорошего.

— Пожалуйста, — любезно ответила на прощание женщина.

Он вышел на улицу. Если не считать мелькнувшей впереди машины, на улице сообщение было никакого движения. Это был типично провинциальный сонный городок со своим устоявшимся размеренным ритмом жизни. Близость к огромному мегаполису Чикаго, как ни парадоксально, лишь подчеркивала провинциальность и почти сельской образ жизни Сисеро, Молодые люди искало себе работу и развлечений в большом городе, а жители постарше вполне довольствовались всем необходимым в самом городке, иногда годами не выбираясь в находившийся совсем рядом огромный город.