Чингиз Абдуллаев - Пройти чистилище

Кемаль наклонился над сыном, поправляя его одеяло. В комнату вошла Марта.

— Он не вспотел? — тревожно спросила она, — ему нельзя простужаться.

— Кажется, нет, — дотронулся до волос ребенка Кемаль, — а почему ты спрашиваешь? Почему ему нельзя простужаться?

— Он немного повредил себе ушко, — уклонилась от ответа Марта.

— В каком смысле, — нахмурился Кемаль, — что значит, повредил?

— Повредил и все, — несколько раздраженно ответила она, — это было давно, еще в августе. Сейчас все в порядке.

— Как повредил? — он подошел к Марте.

— Играл на ранчо, — ответила она, глядя ему в глаза, — сунул себе в ухо какую-то палочку, а потом упал на нее. И повредил себе ушную раковину.

— Так, — мрачно сказал Кемаль, — а почему я ничего не знал?

— А что ты знаешь вообще? — горько спросила она. — Тебя разве интересовала твоя семья?

— Ты считаешь, что в этом виноват только я?

— Я ничего не считаю, Кемаль. Я просто тебе говорю. Он повредил себе ушную раковину и врач предупредил, что он не должен простужаться. Чтобы не было осложнений на ухо.

— Ясно, — он посмотрел на ребенка и вышел из спальной.

— Ты считаешь меня в чем-то виноватой? — спросила вслед ему Марта.

— Во всяком случае, можно было не допустить такого исхода, — горько сказал он. — Нужно будет еще раз показать его врачам в Нью-Йорке.

— Поэтому мы и прилетели, — сказала она.

Он замер:

— Это так серьезно?

— Врачи пока не знают. Они убеждены, что все будет в порядке. Но гарантий никаких не дают.

Он промолчал. Потом вспомнив про свой стакан, поспешил в гостиную. Она прошла следом.

— Я приму душ в нашей ванной, — сказала она, — у тебя есть там шампунь? Кажется, я забыла свой.

— Конечно, нет, — недовольным голосом сообщил Кемаль, — откуда в моей квартире женский шампунь?

— Извини, я не подумала.

В его апартаментах были три ванные комнаты, по числу спальных, к которым они примыкали.

Он не стал больше смотреть телевизор, пройдя в кабинет сел за бумаги. Стакан с коньяком он не забыл взять с собой. Крик Марты раздался неожиданно, когда он просматривал очередную бумагу. Он вскочил и бросился в спальную комнату, испугавшись, что Марк упал с большой и высокой двуспальной кровати. Но мальчик мирно спал. Он бросился в ванную откуда донесся крик.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, открывая дверь.

Она держалась за край ванны. Его всегда восхищало ее тело, уже немного потяжелевшее, но сохранившее прежнюю прелесть. И, самое главное, ее ноги. Невероятно стройные и длинные ноги, словно в Марте было нечто от породистых техасских кобылиц.

— Я упала, — обернулась к нему Марта, — хотела взять мыло и поскользнулась.

— Нужно быть осторожнее, — он только сейчас сообразил, что она абсолютно голая. Супруги обычно привыкают к подобным ситуациям, но они не были вместе уже очень давно и оба смутились, словно попали в какую-то неловкую и неприличную ситуацию.

Она осторожно достала полотенце и, прикрываясь тихо попросила:

— Выйди отсюда.

Он повернулся и вышел. С Мартой определенно происходили какие-то перемены. Раньше она бы просто наорала на него. Минут через пять в его банном халате появилась Марта. Мокрые волосы, которые она еще не успела просушить феном, были рассыпаны по плечам.

— Кемаль, — позвала она его как-то нерешительно.

Он обернулся.

— Это была женщина? — вдруг спросила она.

— Какая женщина? — не понял сразу Кемаль.

— С которой ты разговаривал. Эта была твоя постоянная партнерша?

Он раздраженно отвернулся, ничего не ответив.

— Если не хочешь, можешь не отвечать, — сказала Марта.

— Да, — зло проворчал он, — это была моя любовница. Тебя устраивает такой ответ?

Она ничего не ответила. Он удивленно повернул голову и увидел, что ее уже нет в кабинете. Видимо она прошла к нему босиком и он не слышал ее шагов.

Он раздраженно оттолкнул от себя бумаги и вышел на кухню за новой порцией коньяка.

На столе лежали нетронутые пакеты. Она ничего не взяла. Он посмотрел на пакеты и вернулся в гостиную.

— Марта, — громко позвал он.

Она не ответила.

— Марта, — снова позвал он ее.

В спальной, где спал Марк, ее не было. Во второй спальной тоже. Он заглянул в свой кабинет. Никого. В большую гостиную, в библиотеку, наконец, в свою спальную. Куда она подевалась? — рассерженно подумал Кемаль, выходя на балкон.

Марта стояла босиком на холодном полу. Мокрые волосы по-прежнему были не просушены феном.

— Сумасшедшая! — закричал Кемаль, — получишь воспаление легких.

Марта повернулась и не сказав ему ни слова, вернулась в гостиную. Он побежал на кухню, плеснул большую порцию коньяка и, вернувшись, поставил стакан на столик рядом с ней.

— Выпей, иначе можешь простудиться, а еще лучше таблетку аспирина. И иди спать, Марта. Это была просто моя знакомая. Я звонил совсем в другой город. В Луизиану. Это очень далеко.

В этот момент зазвонил телефон. Оба вздрогнули. Марта была ближе и поэтому он не шевелился. Раздался второй звонок, третий.

— Сними трубку, — попросил он.

Она протянула руку и сняла трубку.

— Да, — напряженным голосом произнесла она, — да это квартира Кемаля Делана. Это его, — она чуть поколебалась, — это его жена. Он дома.

Она передала трубку:

— Это тебя.

Он взял трубку и услышал долгожданный пароль нового связного:

— Я прилетел из Колорадо только сегодня утром. Когда мы можем с вами встретиться, мистер Кемаль Аслан?

В этот день он выехал из дома пораньше. Звонила Кэтрин, с которой он встречался последние два года и он обещал заехать за ней. Вчера вечером, возвращаясь из Хьюстона, Кэтрин довольно неудачно повернула направо у того проклятого моста и врезалась в заграждение. С ней ничего серьезного не случилось, но машина пострадала довольно сильно. Кэтрин должна была заехать утром к сестре и взять ее машину. Она работал в Хьюстоне и ей каждый день нужно было ездить туда и обратно из Бейтауна. Усевшись в свой «ситроен», Том открыл дистанционным пультом ворота своего гаража и выехал на улицу.

Он жил в этом доме вот уже восемь лет, с тех пор как был послан в качестве связного агенту «Юджину». За столько лет он ни разу не спросил «Юджина», как его настоящие фамилия и имя, догадываясь, что тот неспроста носил имя Кемаля Аслана, «Юджин» мог быть и турком, и болгарином, и представителем любой национальности, населяющей Советский Союз. Он не имел права на такие вопросы и он их не задавал. Кемаль Аслан мог быть и настоящим Кемалем Асланом, завербованным советской разведкой. Он не должен был знать его прошлого.

В свою очередь, и «Юджин» за столько лет привык к своему «агенту Тому». Кемаль не знал, что предыдущим «агентом Томом», записанным так в документах ПГУ КГБ был сам легендарный Ким Филби. Он не знал и не имел права этого знать. Собственно, вся работа в разведке строится на разного рода «предохранителях», помогающих отключать отдельные цепи без общего ущерба для всей системы. Они работали вместе столько лет, доверяли друг другу и не рассказывали о себе ничего. Том Лоренсберг был Эдуардом Майером, российским немцем, выросшим в Казахстане и ставшим профессиональным сотрудником советской разведки.