Чингиз Абдуллаев - Упраздненный ритуал

— Почему ты не спросил про Габышева?

— Он может не знать. Они ведь снимают здесь квартиру. Давай в следующий подъезд. Надеюсь, нам все-таки повезет.

В следующем подъезде им не открыли дверь, прокричав, что уже поздно и Габышевых здесь нет.

— Хорошо, что нас не выругали, — заметил Вейдеманис, — приличные люди в такое время не ходят в гости.

— Габышевы живут в соседнем подъезде, — крикнула женщина из-за закрытой двери.

— Спасибо! — прокричал Дронго в ответ. — Вот видишь, — улыбнулся он, обращаясь к Вейдеманису, — несмотря ни на что, в этом городе по-прежнему доверяют людям, стараются помочь даже неизвестным, постучавшимся в их квартиру в полночь.

— Я иногда думаю, что знаменитое кавказское гостеприимство совсем не миф, — пробормотал в ответ Эдгар.

В квартиру Габышевой они позвонили, прислушиваясь к шуму за дверью. Однако в течение целой минуты им никто не отвечал. Затем они позвонили во второй раз. Наконец послышались чьи-то старческие шаги. И за дверью раздался дребезжащий голос:

— Кто вам нужен?

— Извините нас, — громко сказал Дронго, — здесь находится квартира Габышевых?

— Здесь, — ответила женщина, — это я Габышева. Что вам нужно?

— Нам нужен ваш племянник Владимир Габышев. Нам сказали, что он остановился у вас, и мы бы хотели с ним поговорить.

За дверью наступило молчание. Долгое молчание. Настолько долгое, что Дронго вынужден был снова сказать:

— Вы нас слышите?

— Слышу, — ответила женщина, — но ведь он уехал к вам сразу, как только вы ему позвонили.

Быстро взглянув на Вейдеманиса, Дронго сказал:

— Нет, мы с ним не встретились. Может, он куда-нибудь заехал по дороге?

— Не знаю, он уехал часов в восемь и должен быть у вас. Я ему сейчас позвоню на мобильный.

— Извините, — торопливо сказал Дронго, — я боюсь, что вы ошибаетесь. Мы его школьные друзья. Хотели напомнить ему, что завтра — день нашей встречи. Разве он поехал на встречу друзей?

— Нет, конечно. Какие школьные друзья? — женщина, видимо, смотрела в глазок. — Я вас не помню. Вы учились с Вовой в одном классе? Как вас зовут? Вы выглядите намного старше его.

— Нет, я кончал школу раньше него, — признался Дронго, — завтра мы встречаемся все вместе. У меня тоже был преподавателем Борис Михайлович Флисфейдер.

— А кто был у вас по химии? Вы помните, кто преподавал вам химию?

— Я не знаю точно, кто преподавал вашему племяннику, но мне преподавала Грета Артемовна.

— А по истории? Кто у вас был по истории?

— В школе было три преподавателя истории. Вы хотите, чтобы я назвал всех троих?

— Да, если вы учились в одной школе с Вовой, то должны их помнить.

Вейдеманис пожал плечами. Нужно уходить. Дронго закончил школу двадцать четыре года назад. Он не сможет вспомнить имена всех трех преподавателей.

— У нас было три преподавателя истории, — громко сказал Дронго, — Анастасия Николаевна Новикова, Любовь Александровна Бабаева и Виктория Марковна Рохлина. Вас интересует еще что-нибудь?

Вейдеманис ошеломленно взглянул на Дронго.

— Каким образом? — пробормотал он. — Ты специально спрашивал?

— Я помню, — улыбнулся Дронго, — ты знаешь, нас в классе было тридцать пять человек, и я до сих пор помню кто и где сидел. С первого класса.

— Но это невозможно, — успел сказать Вейдеманис.

Дверь открылась. На пороге стояла женщина лет семидесяти, в очках. Она была в темно-красном домашнем халате. Седые волосы были аккуратно зачесаны назад. Она строго посмотрела на гостей.

— Уже очень поздно, я думала, что вы грабители, — призналась Габышева. — Хотя взять у меня все равно нечего. Квартиру я уже продала, мебель тоже. Через два дня ее должны забрать. А все деньги перевела в отделение «Мост-банка». Он находится как раз напротив — в здании издательства «Азернешр». Поэтому ни денег, ни ценностей в квартире нет. Говорю это на всякий случай. Многие знают, что я переезжаю в Москву, и поэтому может появиться соблазн. Но раз вы действительно учились в одной школе с Вовой, можете войти.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Дронго, — мы не хотим вас беспокоить. Просто хотели напомнить про завтрашнюю встречу. Мы из школьного комитета по встрече.

— Не нужно меня обманывать, — лукаво улыбнулась Габышева, — такие плечи, как у вас, бывают у спортсменов или у сотрудников органов. А в школьных комитетах бывают совсем другие люди.

— Может, мы сотрудники органов? — засмеялся Дронго.

— Тогда не спрашивайте, куда ушел Вова. Вы ведь все знаете.

— Наверно, ему позвонил Игорь Керимов из прокуратуры? — уточнил Дронго.

— Игорек? Нет, я его голос знаю. Это опять звонили из КГБ, тьфу ты черт, сейчас нет КГБ, сейчас есть МНБ. Ой, опять я все рассказала. Но, наверно, вы все равно знаете, раз спрашиваете.

— Конечно, знаю, — улыбнулся Дронго, — скажите, а он и раньше приезжал в Баку на каждую встречу выпускников?

— Обязательно. Когда погиб Рауф, они вместе были в горах. Такой ужас. А потом так получилось, что дважды подряд кто-то умирал. Один раз Олег Ларченко, кажется, у него был разрыв сердца, а второй — Эльмиpa Рамазанова. Вова говорил, что это какой-то грабитель, которого уже арестовали. Люди совсем стали дикими, некоторые вообще в зверей превращаются. Может, вы зайдете, у меня еще стоит мебель.

— Спасибо, нам действительно пора, — Дронго посмотрел на молчавшего Вейдеманиса:

— Мы ведь опаздываем?

— Да, конечно, — кивнул Эдгар.

— Вы передайте своему племяннику, чтобы он вовремя пришел завтра на встречу. А мы ему позвоним, — пообещал Дронго.

— Может, вам нужен его мобильный телефон? — спросила все понимавшая тетушка.

— Если вы дадите еще и телефон, я буду ваш вечный должник, — пошутил Дронго.

— Запишите, — назвала номер телефона Габышева, — внешне вы производите впечатление порядочного человека.

— Я запомню, — сказал на прощание Дронго.

Когда они спускались по лестнице, Вейдеманис не выдержал:

— Ты заранее предполагал нечто подобное?

— Нет, конечно. Просто я думал, что может быть нечто похожее. Я, кажется, понимаю, почему был напуган приехавший ко мне Раис Аббасов и почему так упрямо молчит Керимов. Очевидно, все, что связано с Габышевым, это негласное табу, и они не могут ничего мне рассказать.

— Ты хочешь сказать, что Габышев связан с местной службой безопасности?

— Думаю, что как раз не с местной, — ответил Дронго.

Они вышли из дома. На этой улице было много так называемых «сталинских» домов, построенных в середине пятидесятых годов. В начале века это была знаменитая Базарная улица, потом здесь проложили трамвайные линии. Уже позже улица была переименована. На ней появилось здание Министерства внутренних дел, был построен Центральный универмаг. В тридцатых появилось здание издательства «Азернешр». И уже позже здесь возвели несколько элитных по тем временам домов, один из которых стал домом композиторов, второй — домом писателей, еще один — домом ученых, следующий отдали сотрудникам Совета Министров. На этой улице жили многие известные композиторы, писатели, ученые. На некоторых домах можно было увидеть мемориальные доски.