Евгений Иванов - Женщина в мужской игре (СИ)

— Ты так расстроился из-за моего брата или в чем-то виновата я?

— Ну что ты, — Саид взял ее за руку, — Просто у меня работа такая, могут вызвать в любую минуту. Я к этому уже привык.

Он открыл водительскую дверь автомобиля, приглашая Риту сесть за руль.

— Поехали, — тяжело вздохнув, ответила женщина.

В эту ночь ей совсем не хотелось спать, да и рассчитывала она на абсолютно другое окончание вечера. Видимо, кавказские мужчины тоже бывают разными.

Въехав в город, Виктор так и не добрался до расположения пограничного отряда. Проезжая мимо городского отдела СБ Украины, он остановился, чтобы зайти к своему другу Михаилу Горемыкину. Тот начинал свою службу еще в КГБ, курируя пятую линию, которая занималась тогда идеологическими вопросами. С изменением названия спецслужбы в его работе все осталось по-прежнему, и он по-прежнему продолжал курировать политических партии и общественных организации.

— Здравствуй, Миша, — поприветствовал его Виктор, входя в кабинет и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло напротив.

— Здравия желаю, пан майор, — ответил Горемыкин и, не сводя глаз с гостя, включил электрочайник, — Что-то редко ты стал появляться в наших краях. Проблемы какие или как?

— Слава Богу, пока проблем нет, а вот консультация твоя нужна. — Ответил Рыбаков, изобразив на лице внешнюю озабоченность.

Хозяин кабинета, не торопясь, поставил на стол две чашки с пакетиками чая и молча стал наливать в них кипяток. Виктор не торопился объяснять ему цель своего визита, пока тот сам его не спросил:

— Ну, так и будешь молчать или все же расскажешь, что тебя привело ко мне.

— Видишь ли, Миша, я бы хотел кое-что узнать о такой политической организации, как УНА-УНСО. - многозначительно выпалил Рыбаков.

— О, как! — удивился Горемыкин и улыбнулся. — А не поздно ли ты спохватился?

— А в чем дело? — не поняв иронии коллеги, спросил Виктор.

— А все дело в том, что звездный час этой организации уже прошел. Правда, в нашем регионе она никогда и не была активной, а сейчас так вообще, насчитывает пару калек, которые не ведут никакой деятельности. — Он сел в свое кресло и подвинул чашку поближе к гостю. — Может, все же расскажешь, чем вызван такой интерес.

— Есть информация, что через наш участок границы они переправляют людей на войну в Чечню. — Рыбаков не стал рассказывать товарищу о недавнем разговоре с российскими коллегами.

— Ох, и новость, — засмеялся Горемыкин, — Они этим занимаются с начала 90-х годов, а ты заволновался только сейчас. Какое-то позднее зажигание у тебя, батенька.

— В начале 90-х я курировал авиацию и тогда наемники, из числа украинских националистов, меня волновали, меньше всего. — Стал заводиться Виктор. — Так ты расскажешь мне об этой организации или дальше будешь надо мной издеваться?

— Не злись, — улыбнулся Михаил. Он встал из-за стола и, покопавшись в сейфе, бросил на стол увесистую папку с документами. — Если очень интересно, можешь почитать ориентировки и аналитические справки на этот счет. А если в двух словах. То УНА-УНСО состоит из двух организаций Украинская народная ассамблея и Украинская народная самооборона.

— Что обозначает их аббревиатура, я знаю, — перебил его Рыбаков.

— Очень хорошо, — Горемыкин сделал глоток чаю, — Тогда слушай дальше. УНА была создана еще в 1990 году Юрием Шухевичем, сыном того самого Романа Шухевича, который в свое время возглавлял УПА. Организация была создана, как объединением всех националистических сил Украины и называлась тогда УМА — украинская межпартийная ассамблея. УНСО была создана позже, сразу после августовского путча для противодействия возможного военного вмешательства ГКЧП в Украину. Ее костяк создали националистически настроенные бывшие военнослужащие Советской Армии. А затем, началась практическая деятельность этой организации за пределами Украины. В 1992 году УНСО отправила свой первый отряд в Приднестровье воевать против молдавских войск. Затем, в 1993 году был отправлен отряд в Абхазию для борьбы на стороне Грузии. А затем, начались события в Чечне. Первоначально УНСО должны были вербовать среди граждан Украины специалистов ПВО и ВВС из числа бывших военнослужащих для борьбы с российской армией, но война внесла свои коррективы. Авиация Ичкерии была уничтожена на земле в первые дни начала боевых действий, а идея по созданию своих сил ПВО в горных условиях, оказалась не реальной. Так, участие УНСО в Чеченской войне ограничилось участием отдельных отрядов.

— А какой смысл нашим гражданам гибнуть на чужой войне, — перебил его Виктор.

— Логичный вопрос, — усмехнулся Михаил, — Но и ответ на него банальный. Деньги.

Причем, самое интересное, что деньги получали не столько сами участники этих отрядов, сколько их организаторы. Таким образом, финансировалась сама организация. Так, в Киеве был создан центр «Евразия», именно на счета этого центра боевики переводили средства за участие украинцев в этой войне.

— Тогда вообще не понятно, — вновь удивился Рыбаков, — Зачем это нужно наемникам.

— Это мы с тобой так рассуждаем, поэтому сидим здесь, А не бегаем по горам с автоматами, как они. — Ответил Михаил, — Для того, чтобы понять их мотивы, нужно знать их контингент. Например, одним из организаторов этих отрядов был украинский дессидент с 25-летним стажем отсидки Анатолий Лупинос. Другой, Валерий Бобрович, — бывший офицер Советской Армии, участник боевых действий во Вьетнаме, который впоследствии печально прославился в Украине массовыми погромами храмов русской православной церкви. Еще один Александр Музычко, тот со своим отрядом «Викинг» защищал штаб Аслана Масхадова и прославился тем, что под видом беженца проникал в расположение российских войск, и, вызываясь стать проводником, заводил их в засаду. Этот список можно продолжать достаточно долго. Скажу одно, этим людям нужна война не для заработка, а для самоутверждения.

Горемыкин взял в руки папку и стал что-то искать. В течение нескольких минут он листал документы, а затем, найдя то, что хотел, произнес:

— Хочу довести тебе изречение главного идеолога УНСО Дмитрия Корчинского по этому поводу. Думаю, после этого ты сам все поймешь, — он надел очки и начал цитировать, — «Если мы не будем этих городских мальчиков частенько посылать на войну, их боевой дух превратится в кисель, а организация станет напоминать клуб юных пограничников. Наша задача подготовить террористов, которым нужно конкретное дело. Каждый из них должен попробовать крови врага и понюхать пороху в настоящем бою. После войны, они начнут скучать по крови. В их душах победит культ насилия. Любой вопрос они захотят решать с помощью автомата. В отличие от солдат украинской армии, зараженных идеями пацифизма, мои стрельцы будут шалеть от запаха крови. Во время одной из экспедиций на Кавказ я видел, как охотятся в горах волки. Им достаточно двух баранов, чтобы наесться досыта. Но запах крови сводит их с ума и в бешенстве они продолжают вырезать все стадо, носясь как смерть с окровавленной пастью. Это очень впечатляет. Так и мы. Нас тошнит от разговоров о демократии и мире. Война — наш родной дом, а бой — нормальное состояние души».